Демон, ангел, Велиал или Будни обычной избранной (СИ) - "Йона Корппи" - Страница 20

— Куда пойдем? — резко успокоилась я.

— Угадай с пятидесяти раз, — ехидно оскалился тёмный.

Как оказалось, Тори пришёл к простому логическому выводу: если книги нет у меня, то она осталась там, где Вилл жил.

— Как думаете, зачем князю демонов понадобился меч? Он же и без этой вундервафли силён. Тем более, что меч может подчиниться лишь какому-то одному человеку, то есть, в руках Велиала он наверняка станет самым обычным мечом? — спросила я у хранителей, пока мы шли в нужном направлении.

— Это так, — задумался Эми, — а ты не думала над тем, что этот самый человек может состоять в сделке с дьяволом?

— Возможно, — протянула я, — в любом случае, необходимо найти этого человека. Быть может, удастся его как-то настроить на светлые начала?

— Не-е-е, — протянул Тори, — проповеди — не твое. Высокие жопашники приставили к тебе воина, а не проповедника. В тебе нет ораторской искры, пардон. А вот мечом продолжай учиться махать — вот это твоё.

— Гадство, — я пнула попавшийся под ноги камушек, — как я могу быть воином, если не люблю драки?

— Чтобы быть сильным воином — нужно уметь драться, а не любить драться. Не каждый драчун умел в бою, однако не каждый сильный воин бросается при первой же возможности в бой, — торжественно произнес Эми, — лучшая битва та, которую удалось избежать.

— Ты точно воин, а не философ? — хмыкнула я.

— Одно другому не мешает, — ангел ничуть не смутился.

— А мне кажется, что меч — это прикрытие какой-то явной большой жопы, — высказал свое мнение Тори, — это лишь маленькая загогулинка коварного и сложного плана с неизвестной конечной целью. И интереснее, зачем тебя в него втягивать, — мысль демона заставила меня задуматься еще сильнее, — убивать и порабощать этот хрен и без мечей умеет, поверь мне. Достаточно припомнить, как вы встретились. Вот бы раскусить его план и переломать ему всю игру — он же позеленеет от такого финта!

В этот момент Тори зашел в самую большую лужу и стал с самым серьезным видом замерять ее глубину. Из недр своей бездонной рубашки он выудил геодезическую линейку и с максимально серьезным лицом стал макать её в разных частях стихийного водоема. Как оказалось, пока разговаривали мы незаметно дошли до нужного места.

Это был белый кирпичный девятиэтажный дом старого фонда. Все тротуары и часть газонов перед домом были утыканы машинами. Кто ж раньше думал, что почти у каждого будет машина, которую он захочет парковать как можно ближе к дому?

— Софи, харе сиськи мять! — подал голос Тори из лужи, — я тут на шухере постою, а вы метнитесь кабанчиками.

С усилием подавив проснувшуюся панику я подошла к нужному подъезду. Год сюда не приходила. Раньше я здесь была частым гостем, но после смерти Вилла пришла впервые. Взглянув на свои руки, скривилась от отвращения — они тряслись точно так же, как тогда. Надо было позвонить заранее. Надо было вообще не приходить, попросить поискать книгу, а после завести мне или отправить курьером. Эмилиас взял мои ладони в свои, унимая мерзкую дрожь. Ангел сжал мои ладони в ободряющем жесте и за меня набрал номер нужной квартиры на домофоне. Проскользнула гаденькая мысль: а вдруг её нет дома? Но через мгновенье из динамика послышался нежный голос.

— Кто там?

— Ята, это я. Можно к тебе заглянуть в гости?

— Ого, Софи! Заходи! — характерный писк возвестил о том, что дверь открыта, и мы с ангелом зашли в подъезд.

За год ничего не изменилось ни в подъезде, ни в лифте, ни в квартире подруги. Просторная, светлая с современной перепланировкой квартира была больше похожа на выставочную квартиру из шведского магазина или интерьерного журнала. Подруга как всегда полностью соответствовала своему жилищу: идеальная причёска, идеальный макияж, стильная одежда и аксессуары. Можно было бы подумать, что она собирается на встречу, но за годы дружбы по мелким деталям я поняла точно: подруга уже никуда сегодня не собирается.

— Софи! Неожиданно и приятно, что ты ко мне решила заглянуть, — Ята радостно меня приобняла.

— Я тут гуляла неподалеку в поисках вдохновения и случайно добрела до твоего дома, — выдала я первую пришедшую в голову версию.

— Я очень рада… значит, тебе становится легче.

Я сконфуженно улыбнулась. Хотела бы сказать, что смирилась с утратой… и это даже было правдой почти месяц назад, но все месяцы примирения были перечёркнуты знакомством с одним пренеприятным демоном.

Мы с подругой направились пить чай, а Эмилиас решил провести время с пользой и получив моё одобрение в виде мимолётного кивка занялся построением защиты квартиры подруги от тёмных личностей и сущностей. За чашечкой чая мы с Марьяттой обсудили тематику предстоящей выставки, мои пожелания к оформлению выставочного зала, согласовали примерный список гостей на открытие выставки.

— Мрачноватая у тебя выставка получается в этот раз, — цокнула подруга в конце обсуждения, — думаешь, критики одобрят?

— Не хочу задумываться о критиках, — вздохнула я тяжело, — когда одним что-то не нравится, другие приходят в полный восторг. Невозможно всем угодить.

— Тоже верно, — улыбнулась она, — ну а чтобы Выставку приняли максимально благосклонно, я уже подобрала хорошие даты. С двадцатого октября и до пятого ноября будет самое подходящее время. В конце недели отправлю ребят за картинами в студию.

— Это хорошо, — обрадовалась я, — со следующей недели смогу переместиться туда работать. Неудобно дома с большими форматами работать.

— Ого, — Ята одобрительно прищурилась, — уже есть концепция для следующей выставки?

— Да, концепция будет вокруг одного триптиха выстраиваться… Пока без подробностей, но выставочный зал было бы замечательно устроить в том бывшем заводском здании про которое пару месяцев назад я упоминала. У тебя же есть контакты владельцев?

— Конечно есть, — довольно улыбнулась подруга, — у меня есть выход на все площадки.

— О, кстати, не могу найти одну книгу, — я решила, что самое время добыть то, ради чего сюда пришла в первую очередь, — перерыла всю квартиру, даже в кладовке перекопала коробки. Помню, что давала её Виллу. Может, она у тебя осталась?

— Эм, — подруга задумалась на мгновение, — разве что на лоджии. Там ничего не поменялось. Если нужно, посмотри. Но без меня, я всё еще не готова.

Пока подруга не решила спросить, что за книга мне нужна, я бодренько выбежала на лоджию. Но стоило щелкнуть выключателю и осветить помещение, как я нерешительно замерла. Небольшая лоджия раньше была местом уютных посиделок и творческим уголком для Вилла. Насколько мне известно, с ранней весны и до поздней осени мои подруга и брат любили начинать свой день здесь — выпить по чашечке кофе, смотря на рассвет или закат. Оба жутчайшие жаворонки — идеальная парочка. Два маленьких уютных кресла у стены. Между ними крохотный столик, на котором можно поставить разве что пару кружек и блокнот для записей. Кружки, кстати, так и стояли на столике уже больше года и покрылись толстым слоем пыли, а кофейная гуща явно превратилась в неотдираемый камень на дне кружек. Блокнот с записями Вилла сиротливо лежал на его кресле, на кресле Марьятты лежал ее любимый плед.

Я глубоко вздохнула и сделала неуверенные шаги к секретеру в углу лоджии. Если книга и осталась, то она будет в нём. Вилл любил творческий беспорядок, который никак нельзя было разводить в квартире Яты без приведения её в ярость. И они нашли элегантное решение — сделали под заказ секретер с множеством полочек и ящичков, которые при необходимости легко закрывались подъемной столешницей. Все нужное брату под рукой, а Ята этого не видит благодаря хитрому механизму сокрытия творческих порывов.

Я раскрыла секретер и начала перебирать творческие завалы брата — вот что лучше всяких тестов ДНК подтверждало наше родство — дикий бедлам на рабочем месте. Методично перебрав все блокноты и стопки листов, я наткнулась на редкое издание моего любимого автора. Это хорошо — будет, что продемонстрировать Яте, но это не та книга. Немного поразмыслив, стала выдвигать ящички секретера, книги ведь бывают и маленькими. Я уже отчаялась, когда в последнем ящичке я нащупала маленькую и довольно ветхую книгу. Она была чуть больше ладони, но солидной толщины. Обложка из коричневой кожи с обитыми металлом уголками. На корешке остались следы золотого тиснения, которое почти осыпалось во временем. Зачем-то я поднесла книгу к уху и услышала мерное сопение.