Прекрасная пастушка - Копейко Вера Васильевна - Страница 11

— Что же делать? — говорила Рита, рассматривая голову зверя, пытаясь понять, не попорчено ли еще что-то.

Ушки с кисточками не тронуты — прекрасно. Она расправила несколько волосков и почувствовала при этом легкое удовлетворение. Бачки в порядке, кожаный нос гладкий и ровный, вибриссы торчат как положено, они, словно живые, готовы уловить самые тончайшие запахи. И этот запах солярки тоже? При этой мысли щеки Риты порозовели от — негодования.

— Слушай, порода есть порода, хмыкнул Захар Петрович. — А мастер есть мастер. Если сделано талантливо, то даже без глаз твоя рысь — самая натуральная королева леса.

— А если бы ей лапу оторвали? — усмехнулась Рита.

— Лапу? — Словно прикидывая, как бы выглядела рысь без лапы, Захар Петрович сощурился. — Ну, ежели до половины, то ни дать ни взять — вышла бы рысья Венера Милосская.

— Ох!.. — От неожиданного полета фантазии прагматичного Захара Петровича Рита села на пол, обхватила колени руками. Ну, вы иногда и скажете, — покачала она головой, чувствуя, что столь парадоксальное заявление чуть-чуть ослабило напряжение. Шея, которая еще минуту назад угрожала покрыться горячим потом, остыла. — Захар Петрович, а сколько у нас времени до открытия? Я выскочила из дома без часов.

— Я думаю, — хмыкнул он. — Ты ведь не спишь с часами?

— Не-а.

— Сообщаю, открытие таксидермического салона назначено на двенадцать. И оно состоится. — Старцев шумно вздохнул. — Так что у тебя есть немного времени. Но имей в виду, в двенадцать открытие под фанфары. Телевидение прикатит. Твой знакомец уже позвонил.

— Алик? То есть Олег Сергеевич?

— Да. — Захар Петрович наклонил голову. — Ты знаешь, он спросил, нет ли каких-то неожиданностей, вовремя ли состоится открытие, нет ли чего-то такого, что может оживить сюжет.

— А что он имел в виду? — Рита нахмурилась.

— Он спрашивал про Даниэлу, будет ли она вовремя.

— Ага, не тормознули ли ее машину какие-нибудь пацаны на трассе, да?

Сейчас все помешаны на детективах, сама знаешь. — Захар Петрович пожал плечами.

— А вы ему… сказали, что у меня неприятности? — Рита взглянула снизу вверх на Старцева.

— Ни в коем случае. Вот когда удачно выкрутишься, на этом можно будет сыграть. Ему понравится поворот сюжета. И нам на пользу пойдет.

— Опять про рекламу, да?

— Да. Чтобы все знали: у нас не бывает проколов, мы их все превращаем в удачи.

Рита фыркнула:

— Вашими бы устами…

— Ладно, телезвезда. Давай-ка ворочай мозгами.

— И вы туда же — телезвезда.

— А еще кто?

— Да этот, охранник. Лучше бы не спал, а дежурил как положено.

Захар Петрович пожал плечами:

— Он официально нас не охраняет. Сама знаешь. Мы ему не платим.

— И не будем. Не за что, — проворчала Рита. — Но может, он знает, кто сюда влез?

— Судя по приоткрытой двери, которую я обнаружил, когда пришел сюда, то кто угодно. Но я тебе сейчас не советовал бы отвлекаться от главного. И потом — если глаза украли ради глаз, мы узнаем. Наш мир тесен. Если для того, чтобы потрепать нам нервы, мы тоже узнаем. Но после.

— Ага, когда на нас уже наедут по-серьезному, да? Если сейчас не удалось?

Да. Тогда мы начнем действовать. Я тебе обещаю. И мы победим. — Он подмигнул ей.

И хотя Рита не знала, на чем держится его уверенность, она почувствовала себя гораздо спокойнее. Она придвинулась к рыси и снова провела пальцем по краю нижнего века.

— Может быть, поискать что-то среди ваших запасов? — спросила она, с надеждой глядя на Петровича.

— Ты знаешь, нет ничего подходящего. Особенно по размеру. Ты ведь не вставишь ей чужие глаза? Допустим, медвежьи или волчьи?

Рита снова отстранилась от рыси, засунула в карманы ветровки руки, которые отяжелели от напряжения. Сейчас, сейчас что-то придет в голову. Осенит. Всегда осенит, если ты чего-то хочешь по-настоящему. Ведь даже с Ванечкой осенило…

Напряженно думая, Рита перебирала пальцами ключи в правом кармане, потом нащупала что-то странное. Не вынимая вещицы, она попыталась догадаться, что это может быть. Раздалось теньканье, которое она слышала дома, надевая ветровку, но отмахнулась от него.

Рита вынула кругляшок, желая посмотреть наконец, что это такое. Она разжала ладонь и увидела десятирублевую монету. Нечасто попадаются такие. Да откуда она у нее?

Рита пошевелила Пальцами в другом кармане и вынула еще одну.

«Десятчики… У Пашки много десятчиков… Я с ним поменяюсь…»

Вот откуда! Ванечка надевал ее ветровку перед отъездом в лагерь.

Мысль, которая пришла в голову, показалась Рите совершенно шальной. Даже наивно-детской, как будто ее подарил Ванечка. Только ребенку может прийти в голову такая мысль…

Но чем дольше Рита смотрела на монеты, тем чаще и чаще колотилось сердце. Монета была не гладкая, не сплошная, она словно составлена из двух видов металла. Цифра «10» в середине на светлом серебристом фоне, а по краям монеты коричневато-бурый металл. Она подняла ее повыше, обратив к свету. Монета заиграла.

— А… если… вот так? — Она приложила к зияющим глазницам рыси по монете и повернулась к Захару Петровичу.

Тот открыл рот, потом расхохотался.

— Если меня спросить, то мне такое в кайф! — простонал он. — Другого слова не подберу. Если бы я мог при тебе выразиться по-настоящему…

— Не надо. — Рита подняла руку. — Я вот что подумала. Даниэла сказала, что эта рысь — для банка. Как думаете, западные люди оценят шутку?

— Уверен, — коротко бросил Старцев.

Рита вскочила и побежала в подвал за инструментами. Она притащила пинцеты, ланцеты, крошечные керны. Старцев не отрываясь наблюдал за работой Риты, а когда она взяла тонкую иглу, чтобы поправить ресницу правого глаза зверя, он не удержался:

— Узнаю Сысоя Агеевича.

Она молча кивнула.

А он продолжил:

— Слушай, Рита, если те, кто это сделал, хотели навредить, то они слезами обольются от зависти.

— Так им и надо, — сказала она и отошла подальше. — Кстати, американцам бы такая шутка понравилась.

— А ты знаешь работы американцев? — спросил Старцев, с интересом посмотрев на Риту.

— Да. Когда я жила на Чукотке, к нам приезжали люди с Аляски, они устраивали в Анадыре выставку. У них вообще таксидермия поставлена на поток.

— То есть?

— Вы можете купить в магазине или заказать мастеру проволочный каркас с нужными вам контурами животного в определенной позе. Берете шкуру — вам ее выделают, и готово!

— Лихо. Но мне в таком случае больше нравится французский вариант. Я прошлой осенью был в Париже и оказался в Музее истории природы, это на площади Трокадеро. Обычно оттуда все пялятся на Эйфелеву башню, а в музей ходят ради бесплатного сортира. — Он хмыкнул. — Но я воспользовался еще и экспозицией, пока коллеги скалили зубы насчет того, что все естественное и природное для человека должно быть бесплатным. Так вот, там как раз проходила выставка африканских животных. Чучел, конечно. То было настоящее искусство таксидермии. А парень, который все это чудо сотворил, сидел на стуле и раздавал визитные карточки. Если хочешь, могу дать его адрес.

— Не читаю и не пишу по-французски, — покачала головой Рита.

— Ты по-немецки, слава Богу, говоришь. Иначе разве мы могли бы Даниэлу завлечь? Тот парень мне подарил свой каталог. Советую посмотреть.

— Так вы с ним поговорили?

Старцев усмехнулся:

— Да нет. Он просто высоко оценил мою стойку у витрины. И сделал подарок.

— А что за стойка? — поинтересовалась Рита, осторожно работая с глазами рыси.

— Да очень простая стойка поклонника искусства, который пытается разглядеть, что находится на самой нижней полке. Он наклоняется… — Захар Петрович, Кряхтя, переломился пополам и сказал, подняв покрасневшее лицо: — Вот она, стойка. У нас в юности она называлась позой «зю».

Рита расхохоталась.

— Да почему же «зю»?

Он распрямился и пожал плечами:

— Наверное, похожа на собачью. Знаешь, когда собаке говорят: «зю»? '