Нечистая сила и народные праздники - Афанасьев Александр Николаевич - Страница 17

Как владетельницы источников живой воды, все вызывающей к бытию, всему дарующей красоту, молодость и силы, русалки вечно юны и так же прелестны собою, как эльфы, с которыми у них много общего, близкого, родственного; ибо в сказаниях о тех и других лежат одни мифические основы. Лицо русалки исполнено несказанной, пленительной красоты, всегда распущенные русые, черные или зеленые косы ниспадают по спине и плечам ниже колен, стан – стройный, глаза – голубые или черные, с длинными пушистыми ресницами; но вместе с этим, как в существе стихийном, во всем ее теле замечается что-то воздушно-прозрачное, бескровное, бледное. Сходно с эльфами, русалки большею частию представляются семилетними девочками; есть между ними и взрослые девы, с полными, хорошо развитыми и белоснежными грудями, но это – несчастные утопленницы, осужденные по смерти быть русалками. С человеческими формами русалок соединяются и те особенные признаки, какие присвоены водным нимфам у всех индоевропейских народов; так, в некоторых уездах рассказывают об их гусиных ногах или вместо ног дают им раздвоенный рыбий хвост, напоминающий греческих сирен[92]. Как те очаровывали пением пловцов и увлекали их в глубину вод, так, по русским поверьям, всякий, кто увидит русалку и услышит манящие звуки ее голоса, поддается неодолимому обаянию ее красоты, кидается в волны и тонет – при злобном хохоте водяных дев. С русалками могут купаться одни ведьмы; а крещеные люди, решаясь на это, гибнут в омутах. Германцы думали, что все гибнущие в море увлекаются на дно девятью дочерьми Раны и живут в подводных палатах этой морской богини. Мы знаем, что массы сгущенных облаков сравнивались с разбросанными по воздуху, всклокоченными и спутанными волосами, которые во время грозы расчесывал бог ветров и молний. Эта поэтическая мысль нераздельна со всеми олицетворениями облачных и грозовых явлений природы: длинные, косматые волоса даются и домовым гениям, лесным и водяным духам, ведьмам и трясавицам. С распущенных волос русалки беспрерывно сочится вода, т. е., по первоначальному значению, – с густых прядей ее облачной косы льются дождевые потоки. Поселянам случалось видеть, как русалки, сидя у колодца, на уединенном берегу реки, озера или на мельничном колесе, расчесывали гребнем, сделанным из рыбьей кости, свои русые или зеленые косы, с которых целым потоком струилась неиссякаемая вода. В Новгород-Северском уезде есть две криницы, Заручейская и Сухомлинская, пользующиеся в народе особенным уважением. На срубах этих колодцев каждый год на Зеленой неделе, при утреннем рассвете, сидят прекрасные девы с распущенными русыми косами и расчесывают их гребнем. Девы эти называются криницами и русалками. В том же уезде сохраняется предание о ручье Буковище. В его водах потонула когда-то девочка, у которой мать была ведьма; опечаленная мать стала клясть ручей и бросила в него горячую сковороду. Проклятие было так сильно, что нимфа этих вод удалилась с прежнего места на новое: красною девицею, в плахте, монистах и с растрепанной косою, пошла она из Юрнавки в Бялицу и так горько плакала, «аж дуброва стонала». Окрестные жители видели, как она села у Бялицы на кринице, расчесала свою косу, бросилась в воду и исчезла. Если при русалке есть гребень, то она может затопить любое место, расчесывая свои волнистые локоны; но зато если волоса ее обсохнут – она немедленно умирает, т. е. с окончанием грозы и дождевых ливней, с появлением ясного, все иссушающего солнца облачные девы исчезают с просветленного неба. Вот почему русалки боятся отходить далеко от берегов реки или озера, не захватив с собою гребенки. Точно так же любят расчесывать свои длинные косы германские эльбины и никсы.

Волоса, шерсть, пряди льна и конопли обозначались в языке тождественными выражениями. Поэтому, одновременно с уподоблением облаков и туч спутанным волосам, возникло представление их мохнатой волною овец (руном) и куделями, из которых прядутся нити; сверх того, облака, как небесные покровы = одежда, признавались тканями, приготовленными из легкой пряжи подымающихся с земли паров и туманов. Отсюда становится вполне понятною связь облачных жен и дев с работами пряденья, тканья и с возделыванием льна. По болгарскому поверью, прясть и ткать научил людей сам Господь. На Украине прялка считается за дар божий, врученный первой жене Еве. В великорусских губерниях уверяют, что на краю света – там, где небо сходится с землею, – бабы затыкают свои прялки и вальки за облака. Почти повсюду богиня весенних гроз, напояющая землю росой и дождями, признана была за покровительницу обработки льна. У греков Афина ткала легкие одежды, а золотое веретено составляло один из атрибутов Артемиды; окруженная толпою горных и речных нимф, эта последняя то охотилась по горам и лесам и бросала меткие стрелы, то купалась в источниках и участвовала в танцах под сенью дубрав и на цветущих лугах. По германским преданиям, богиня Фрея, известная как дикая охотница, занимается в уединенных местах пряжею; на Рождественские Святки (in dem Zwölften) она ходит из дому в дом в белой развевающейся одежде и смотрит: весь ли лен выпряли девицы? И если находит на гребне кудель, то наказывает ленивую работницу, пачкая ее прядево; то же предание прилагается и к богине Гольде, которой приписывают ниспослание дождя и снега; а в Гарце рассказывают, как она шла к горному источнику, неся в руке золотое ведро без дна, что напоминает бездонные бочки Данаид и дождевые урны облачных нимф. Гольда носит длинное белое платье и белое покрывало; волосы у ней густые, всклокоченные и золотистые. В сообществе двух дев, в белоснежных уборах и с золотистыми локонами, она купается в тихих прудах и поет прекрасные песни. Гольда проживает в горах и колодцах (= в тучах). Сидя в своем гроте или в лесной чаще, она вертит золотое колесо прялки и прядет под звуки мелодических песен; если случится кому-нибудь получить от нее клубок – из этого клубка тянется бесконечная нитка, сколько бы его ни разматывали. По мнению тирольцев, обработка льна введена Гольдою. В то время, когда цветет лен, она обходит засеянные этим злаком поля, смотрит на них радостно, поправляет погнувшиеся стебли и благословляет цвет и зелень. По скатам гор можно видеть разостланные белые холсты, на которых она просушивает связки льна. У ленивых прях она спутывает, пачкает или поджигает кудели; а прилежным дарит веретена и сама прядет вместо них по ночам, так что поутру находят готовые шпульки ниток. На Рождество (Weihnachten) frau Holda странствует по земле, а потому женщины и девицы навязывают тогда на свои прялки новые кудели и оставляют на ночь неубранными; увидя лен на прялках, Гольда радуется и говорит: «So manches haar, so manches gute jahr!» Перед великим постом, когда она снова заглядывает в дома, весь прошлогодний лен должен быть выпряден. В противном случае, находя на прялках неоконченные кудели, она гневается и восклицает: «So manches haar, so manches böse jahr!» Чтобы избегнуть этого проклятия, хозяйки перед самым заговеньем снимают с гребней пучки невыпряденного льна и тщательно прячут их в сокровенные места. Имя Holda указывает на дружественную, благодатную, кроткую богиню; другое прозвание, даваемое ей, Berchta (Bertha) = Perahta означает «блестящая, светлая». В последний день года Берта, являясь в дома, рвет недоконченную пряжу; перед Крещением она приносит пустые шпульки, приказывает напрясть их к назначенному сроку и в случае неисполнения этого приказа марает и путает кудель. Итальянцы и французы давность золотого века обозначают выражением, что это было в то время, когда пряла Берта («Du temps, que Berthe filait; non è più il tempo, che Berta filava»). Берта носит белую одежду; у ней длинные льняные волосы и большая нога, которою она управляет колесом прялки (Berthe au grand pied). Подобные же поверья соединяются у славян с мифическою Пятницею и святой Неделькою. Пятница изображалась простовласою, т. е. с распущенною косою; таинственный обход ее праздновали, по словам духовного регламента, символическим обрядом: водили простовласую женку под именем Пятницы. Параскева Пятница в народе слывет льняницею; с 28 октября, когда чествуется ее память, бабы начинают мять лен. В Малороссии сохраняются рассказы, что Пятница ходит по селам вся исколотая иглами и изверченная веретенами, а святая Неделя уверяет прях, что они прядут не лен, а ее волосы, и указывает при этом на свою изорванную косу. Как в Германии, так и в России поселянки считают за грех прясть и ткать от Рождества до Крещения; в это же время крестьяне не плетут лаптей, не вьют веревок и не сверлят дерева; у кашубов в течение девяти дней начиная от Рождества Христова женщины не дотрагиваются до иглы и прялки. В основе этих поверий лежат древние поэтические представления; как слова «прясть» (= вить, плести) и «ткать» употреблялись в смысле «собирать облака, потемнять небо туманами», так выражения «спутывать пряжу», «пачкать и поджигать ее» означали «крутить вихрями облака, сгущать их в черные тучи и предавать грозовому пламени»; возжжение этого последнего сравнивалось с добыванием живого огня (для чего обыкновенно сверлили дерево), а удары молний – с уколом иглы и веретена. Сверх того, гроза, разносящая тучи, рисовалась воображению наших предков скромным, домашним занятием богини-громовницы и подвластных ей духов, которые с помощью молниеносных стрел разматывают облачную пряжу. Народная загадка называет гром мотовилом, т. е. снарядом для размотки пряжи в клубки: «Мотовило-катовило по поднебесью ходило, всех устрашило». На эту близость представлений грозы и пряжи указывают и следующие поверья: в немецких землях думают, что не следует прясть вечером на четверг (donnerstag); иначе явится нечистый дух, бросит в комнату пустую катушку и велит обмотать ее нитками. Кто во время Рождества увидит веретёна, тому (по мнению русских крестьян) грозит летом частая встреча со змеями, под которыми первоначально разумелись, конечно, не простые гады, а летучие, огненные змеи. Наряду с «громовою стрелкою» веретену присвояется целебная сила: от колотья прикалывают больному бока прядильными веретёнами (Тимской уезд). В облачных и туманных покровах немецко-славянские племена усматривали работу грозовых карликов. Тонкие сети, раскидываемые пауком, народная фантазия, на основании очевидного сходства, уподобляла пряже и тканям, а в этой искусной пряже и в этих прозрачных тканях находила близкое подобие рукоделью крохотных эльфов и цвергов. Названия, присвоенные пауку, указывают в нем прядильщика и ткача. От санскр. var – покрывать посредством обыкновенной вокализации v в u образовались существительные: ura – волна, шерсть, ũrnã – руно, ũrnanabha – ткач шерсти, паук; слово «паук» (павук, чеш. pawauk, пол. paiak) возникло из первоначальной формы upavânika – aranea (от vâni, vêni – ткань, с приставкою uра) и буквально означает «насекомое, приготовляющее ткани»; нем. spinnen – прясть, spinnrad – прялка, spindel – веретено и spinne – паук, spinnengewebe – паутина; серб. «свила» означает и шелк, и летающую по воздуху паутину. На Руси рассказывают о работе паука: «Проявился мизгирь (паук; ср.: мзга – пасмурная, мокрая погода и плакса, мзгнуть – говоря о погоде: портиться, изменяться в дождливую, мизгать – квелиться, плакать), стал ножками трясти да мерёшки (мрежи, сети) плести». По греческому сказанию, Афина превратила в паука славную ткачиху Арахну, которая вздумала было состязаться с этой богинею в искусстве изготовления тканей. Летающую в исходе лета и осенью паутину принимают в Германии за нити, выпряденные эльфами; в эту пору многочисленные толпы эльбин, возвращаясь в небесные обители, несутся по воздуху под предводительством Гольды и в полете своем прядут weissen herbstfäden. Швед. dverg означает и карлика, и паука; dvergsnät (zwergsnetz) – паутина. Скандинавская сага упоминает о чудесном плаще, сотканном эльбинами; на вершинах гор, обитаемых эльфами, прядут по ночам незримые духи и далеко слышится, как жужжат колеса их самопрялок. Так как в христианскую эпоху на Пречистую Деву были перенесены древнейшие предания о богине-громовнице, то вместе с этим Богородица стала изображаться прядущею и готовящею ткани, а осенняя паутина получила названия Marienfaden, Mariengarn, средневек. filamenta или filadivae Virginis, chevaux или filsdela Vierge. Под влиянием указанных воззрений паук признан был воплощением эльфа и соответственно добрым и злым свойствам эльфических духов – связанные с ним приметы и поверья запечатлелись двойственным характером. С одной стороны, увидать прядущего паука, всползет ли он поутру на чье-нибудь платье или спустится на человека, – все это принимается за хороший знак, за предвестие счастия, прибыли, получения денег; особенным уважением пользуется крестовый паук (kreuzspinne), названный так потому, что отличительный признак его составляют крестообразно расположенные белые или желтые пятна. В отдаленной древности крест был эмблемою громового молота; убить крестового паука, изорвать его сети – немцы и чехи считают великим грехом: за это поражает небесная молния. С другой стороны, паукам приписывают неурожаи. По рассказам белорусов, они собирают хлебные крошки и несут к Богу, на пути в небесное царство каждая крошка вырастает с каравай. «Боже! – говорят пауки. – Не давай людям хлеба; видишь, как они его раскидывают!» – и последствием этой жалобы бывают голодные годы. У литовцев существует такое предание: однажды человек уронил крошку хлеба; паук подхватил ее, раздул пузырем, принес к Богу и сказал: «Посмотри, как люди пренебрегают твоим даром; вот какие большие куски бросают наземь!» Господь узнал клевету и на вечные времена осудил паука таскать раздутый пузырь; с тех пор паук сделался безобразным горбуном. Припомним, что цверги представляются горбатыми. В народных легендах черт нередко показывается в виде паука. Выше объяснена связь эльфов с болезнями; если по стене, у которой лежит больной, или по его постели пробежит крестовый паук, то нечего ждать выздоровления: болезнь окончится смертию. Чехи употребляют от лихорадки следующее средство: ловят трех пауков, зашивают их в кошелек и привешивают на шею больного; через два дня больной идет к реке или источнику, бросает кошелек в воду и бежит домой без оглядки. На Руси сажают паука в грецкий орех и носят на шее: как иссыхает заключенный в орехе паук, так должен иссохнуть и мучительный демон болезни. Кто убьет паука или змею, тому (по мнению русских поселян) прощается сорок грехов; любопытно, что в некоторых деревнях не дозволяют класть на стол прялку: не то «сорок грехов наживешь!». Время, когда носится в воздухе паутина, называется в Германии Mädchensommer, Mariensommer, Alteweibersommer; у нас под именем бабьего лета (пол. babie lato, чеш. babské lato) известно время от Успеньева дня (с 15 августа) по 1 сентября или с 1 сентября по 8-е, а в иных местах так называют неделю, следующую за праздником Покрова Пресвятой Богородицы. Это дни, в которые frau Holda и мифические бабы (эльбины) изготовляют свои воздушные ткани.