Нифриловая башня - Парсиев Дмитрий - Страница 23

– Э, ты что, собрался из меня пыль выколачивать? – полюбопытствовал у него Куч.

Однако Вершок шутки в его словах не усмотрел. Изобразив на своем добродушном лице подобие зверской хари, он поднял шест над головой и кинулся в бой. Сотник легко ушел от его удара и пинком под зад отправил в кусты. Когда Вершок выдрался из зарослей, Куч под общий хохот показал ему, как правильно брать копье, причем Вершок, лось этакий, понял еще и не с одного раза.

Наконец учебное копье взял Короток, стоявший самым последним. Тот вроде и копье взял правильно, и когда подсел, сколько мог, и пригнулся пониже к земле, видимо, намереваясь нападать из положения полуприсядь, даже получил от Куча одобрение.

– Все верно, если сам маленький, стань еще меньше, – сказал он, – Подкрадись и подбей ноги противнику. Пока он встанет, не ты сам, так твои товарищи его добьют.

Но к сожалению, успеха из этого преимущества Мышонок развить не сумел. Засуетился, заметался и в итоге сам же налетел лбом на копье сотника, получив довольно тяжелое увечье. Куч заморозил ему голову нифрилом и приказал отправить к целителям.

После упражнений с копьем, сотня получила время на отдых, и Коротка повели в белую палатку врачевателей всем отделением.

– Ну как же ты так, Короточек? – недоумевал Макарка, – Обморока ты нифрильная, как ты лобешником-то прямо на копье налетел?

Вследствие заморозки головы, Короток отвечать не мог. На его остром лице застыло удивленное выражение, говорившее само за себя. Он явно и сам не знал, как такое получилось.

– Слушайте, братцы, – сказал Акима, озабоченно заглядывая Коротку в глаза, – Он ведь у нас и так не все звуки выговаривал, а вдруг он теперь совсем дар речи потеряет?

– Нет, нет, что ты Акима, – успокоил его Васька, – Если место поражения заморозить нифрилом сразу после ранения, то излечение будет полное. Вепрь говорил, даже конечности заново отрастают.

– Да ну, – не поверил Макарка, – Скажи еще, отрубленная голова отрастет.

– Голова не отрастет, а вот рука или нога может, – поучительно сообщил Васька, – Вепрь, сам знаешь, он врать не будет! Потому он и говорит, что рота, одержавшая верх в сражении, за счет своевременного исцеления раненых несет потери в разы меньше.

– Вот те на, – удивился Макарка.

– Вот то-то, – усмехнулся Васька, – А ты говоришь, моги не нужны. Еще как нужны!

– Погоди-ка, – встрял Аким, – А которые проиграли в сражении? Им что, помощь не оказывают?

– Оказывают, конечно, – ответил Вася, – Там даже какое-то межнародное соглашение действует, ну, чтоб побежденным тоже помогали. Но своих-то все равно спасают в первую очередь. А при тяжелых ранениях, сам понимаешь, каждая секунда дорога.

На другой день после завтрака, как это уже стало обычным, их повели на большую поляну на построения. На страх опоздать парни все-таки решили забежать к целителям, чтобы проведать Коротка. Тот сидел в одиночестве на узкой лазаретной койке, уставившись неподвижным взглядом в темный угол. Вчерашнее удивление на его лице сменилось обычным хмурым выражением, что говорило о том, что замораживающее действие нифрила закончилось.

– Привет, Мышонок.

– Ну ты как?

– Оттаяла твоя башка? – парни заговорили все разом.

– А я се? Я ни се, – Короток привычно скривился и насупился, однако было видно, что внимание товарищей ему приятно.

В эту минуту в палатку зашел целитель, краснолицый дядька в белой шапочке, и сообщил, что Коротка можно забирать. Не теряя времени, парни выволокли исцеленного из палатки и рванули на построение. Они успели занять свое место вовремя. Рота выстроилась по сотням в две шеренги. Сотники на этот раз не встали перед строем, а заняли свои места во главе своих сотен. Посреди поляны лицом к роте стоял лично сам Вепрь, по правую руку от него мога нападения Грач-ловкач.

– Здравствуйте бойцы, – Вепрь говорил, не повышая голоса, но благодаря заклятию Грача на усиление звука, его слова разнеслись раскатом по всей поляне.

– Здра жла атман Вепрь! – проорало триста глоток.

– Сегодня вы попробуете на себе действие боевого заклятия, – сообщил Вепрь и приказал, – Засветить нательные копейки.

Васька засветил свой «нательник» и проследил, чтобы это сделали все бойцы его десятки. Он стоял, преисполнившись жути и любопытства одновременно. «А вот как оно это будет? Сдюжу ли я боевое заклятье?», – думал он.

Вепрь тем временем достал из кармана полтинник, подержал его на ладони, что-то пошептал и убрал монету обратно в карман. Васька ждал, что атман пустит заклятье, но ничего не происходило. Пока он ждал, на него вдруг накатила волна самых теплых чувств к Вепрю. «Все-таки какой он хороший человек, наш ротный атман. Он ведь нам как отец родной, – у Васьки даже слеза навернулась от счастья, что ему так повезло служить в роте самого лучшего из ротных атманов, – эх, вот прямо сейчас отдал бы за него жизнь, всю до последней капли крови», – Васька даже пожалел, что сейчас нет такой возможности. А то он бы немедля доказал Вепрю свою полную преданность. Сам ротный атман молча стоял перед своим войском с обычным непроницаемым выражением на лице. Выждав пару минут, он повернулся к стоящему рядом Грачу.

– Ну что, я думаю, на первый раз достаточно будет, – сказал он.

– Даже более чем достаточно, уважаемый Вепрь, – ответил Грач.

Не сказав больше ни слова, они развернулись и пошли.

– Третья сотня. Вольно. Разойтись. Все за мной на малую поляну, – Васька слышал Куча будто из-под воды. В каком-то странном оцепенении он смотрел, как сотник толкает и тянет за руки бойцов их сотни. С большим трудом он сообразил, что от него требуется, и сказал своим, что им нужно идти на малую поляну. Никто кроме Макарки с места не сдвинулся. Вдвоем им пришлось гнать свое отделение как стадо упирающихся баранов.

На малой поляне их ждал костер, на котором парился котел. Бойцы сотни подходили и усаживались вокруг костра. Кто-то раздавал им кружки с горячим чаем. Целитель переходил от бойца к бойцу, заглядывая в зрачки. На некоторых он указывал санитарам, те клали парней на носилки и куда-то уносили.

Только что испытанное чувство безграничного счастья испарилось, будто его и не было. На Ваську навалилась такая злая тоска, что жить не хотелось. Его мутило, а по позвоночнику прокатывал озноб. Васька посмотрел на Акиму, того била крупная дрожь. Он почувствовал, что его кто-то теребит за рукав и повернул голову.

– Вот это се сяс? Это се сяс такое творится, а? – всхлипывая, спрашивал Короток, вытирая рукавом крупные слезы.

Васька только пожал плечами. Ему и самому хотелось бы это знать. Он поискал глазами Куча. Сотник тоже сидел в общем кругу с кружкой чая. Ему показалось, что Мангуст прячет улыбку.

– Сотня. Внимание, – Куч поднялся, и его голос зазвучал почти торжественно, – Только что вы прошли посвящение. Вы испытали на себе воздействие боевого заклятия.

– А когда же закончится действие заклятия? – спросил чей-то полный тоски голос.

– Вы, похоже, так пока и не поняли ничего, – сказал Куч с грустной усмешкой, – Действие заклятия закончилось еще там, на большой поляне.

Куч обвел взглядом недоумевающих бойцов.

– А почему сейчас так плохо? – снова спросил тот же жалобный голос.

– То, что вы сейчас чувствуете, скоро пройдет. Это называется откат после заклятья. Или отходняк, говоря по-нашему, – сотник заулыбался, – Ну… скажите мне. Там на поляне, когда Вепрь полтинник засветил, что вы чувствовали? Здорово было, да?

– Так это что и было БОЕВОЕ заклятие?

– Еще какое боевое! Можете не сомневаться, – Куч рассмеялся, – Вы что, позабывали все что ли? Атман Вепрь, он какой мога?

– Мога обороны, – сказал кто-то.

– Вот именно. Мога обороны! А мога обороны творит поддерживающие и усиливающие заклятия. Заклятие, которое он использовал, называется «ратный дух». Но вы должны запомнить главное. Усиливающее воздействие нифрила ограничено. Даже для опытного бойца в среднем оно составляет около двух минут, а потом всегда наступает откат. И чем сильнее воздействие, тем сильнее отходняк. Так что вам копейщикам оно только к лучшему, на копейку – и откат копеечный!