Песнь алых кленов. Том 2 - "Ли Томоко" - Страница 36

– Но, – добавил Лин Ронг, – я не жалею. Это только начало пути. Думаю, тебя все еще ждет великое будущее, хоть и не наследника клана.

И это тоже было ожидаемо. Лин Ху поднялся, поклонился со всем уважением. Он не испытывал стыда перед этим человеком ни за его жертву, ни за то, каким сейчас стал – недостойным этой жертвы. Когда он выпрямился, все вокруг изменилось. Стало темнее, вместо травы вокруг появилась выжженная земля. Перед ним было несколько человек. Он узнал не всех, но их было достаточно, чтобы понять: перед ним те, кого он убил. И Лин Ху догадался. И, хотя его ощутимо затрясло, пошел навстречу.

– Послушай меня, я жизнь прожила. Я все еще старше тебя. Тебе даже не пришлось бы возиться с этими детьми, как мне! У тебя были бы слуги! Ты могла бы просто ходить в красивых нарядах, сытно есть, носить дорогие украшения! Как ты могла?! Ведь ты же дочь рыбака! Из тебя хотели сделать хозяйку клана заклинателей!

– Декоративную статуэтку, дополнением к главе клана. Как хорошее оружие, – возразила Сяо Тун. У нее тряслись губы, но она держалась. Мама не была сильным заклинателем, давно забыла, как выглядела при жизни, уже успела пройти некоторый путь к перерождению, так что сейчас с Сяо Тун разговаривало только облако, из которого виднелись солнечные лучи. Даже голос не очень похож, но у Сяо Тун не было сомнений: это мама. Она и раньше думала, что мама нынешнюю ее жизнь точно бы не одобрила… но никак не ожидала столкнуться с ее осуждением тут. Сяо Тун давно привыкла ни перед кем не отчитываться. Мама умерла, отец ее продал, из клана сбежала.

– Разве это не прекрасно? Я жена моряка! Пропахшая рыбой! Я была постоянно занята тем, что растила вас! И вот как ты отплатила ма…

– Ты умерла! – напомнила Сяо Тун, сорвавшись. – Нет тела – не можешь мне указывать. При жизни я тебя уважала.

– А отец! Что сказал бы отец, ведь ты и нашу семью опозорила!

– Он меня продал. Кто помнил, какого рода я была? Да никто, – уже спокойнее продолжала Сяо Тун. Она понемногу начинала понимать, насколько свободным было ее положение, несмотря на то что ей пришлось бежать и ее всё еще преследовали.

– Но ведь он… наследник клана! Это же красивейший мужчина! Не чета твоему отцу. Я была первой красавицей, но вышла за него, потому что больше не за кого было. А у тебя такой жених!

– Мама, ты хотела именно себе такой жизни? – предположила девушка. Облако замерло, перестало переливаться. Спохватилось:

– Точно. У нас не так много осталось… Так и знай: я недовольна тобой! Потому что ты еще и убийца! Ты не дала ни одной жизни, но отняла больше.

– Это были плохие люди, – напомнила Сяо Тун. – И ты не захотела бы с ними встретиться один на один.

– И теперь они ждут тебя! – продолжала мать. Сяо Тун, которая уже полностью пришла в себя и вспомнила, насколько она свободна, снова упала духом. Разговор напомнил ей, какая пропасть лежала между нею и семьей. Если бы все было так, как хотели они, то Сяо никогда не увидела бы ничего дальше моря, скал, деревни, может быть, соседних деревень или городов. Она добилась большего, чем ее мама, но теперь они словно из разных миров. И было очень сложно объяснить, что есть дела важнее красивой одежды и спокойной жизни. И что убивать, конечно, плохо, но иногда… Поэтому, когда облако пропало и вместо этого из воды стали восставать мертвецы, Сяо Тун даже испытала облегчение. С чудовищами было куда проще, чем с мамой.

И Лин Ху, и Сяо Тун посчитали, что с Фа Хангом все будет в порядке. Он никогда не убивал без крайней необходимости. За все время их путешествия вообще, кажется, ни одного человека не убил, только монстров. И друзей за убийства осуждал. Те считали, что это испытание окажется для их друга простым, он пройдет его быстро и незаметно.

Против Лин Ху была кучка людей. Против Сяо Тун и того меньше – совсем немного мертвецов. Фа Ханг же стоял на выжженном поле и чувствовал, что его больше не держат ноги. Перед ним, насколько хватало глаз, стояли люди. Им не было конца. В основном мужчины в военных доспехах. Молчаливое жуткое войско. Их убил не Фа Ханг, но в то же время это были его жертвы, потому что их уничтожило его прошлое воплощение. На Лин Ху и Сяо Тун нападали те, кто хотел отомстить им после смерти или вернуть причиненную ими боль. На Фа Ханга не собирался нападать никто: для всей этой толпы белоглазых мертвецов он был незнакомым человеком. Не их убийцей. Поэтому они двинулись мимо него в поисках того, кому могли отомстить за свою смерть. Фа Ханг попятился, споткнулся и упал. Ему показалось, что его сейчас затопчут. Но люди шли мимо. Нестройно, шатались, шарили по сторонам глазами. Некоторые из них пытались вглядеться в Фа Ханга, но их торопили шедшие сзади. Его никто даже не задевал, Фа Ханг не понял, что произошло. Сидя на земле, он не мог пошевелиться, боясь выйти за границы того места, внутри которого он для них недосягаем. Время тянулось очень медленно. Наконец, молодой заклинатель смог взять себя в руки и поднялся. Поток был бесконечным. Шли не только воины, но и крестьяне: старики, женщины, дети. Знатные люди, слуги. Если Сяо Тун и Лин Ху были знакомы со своими жертвами, то Фа Ханг этих людей видел впервые и не мог понять, в чем суть испытания и отчего ему так горько, больно и страшно при виде этой толпы. Ведь эти люди просто когда-то умерли. Что-то внутри него понимало, что это его жертвы, но оно было запрятано так далеко, что Фа Ханг слышал только отголоски этого чувства.

Постепенно он осмелел. Ему стало скучно смотреть на бесконечный поток людей, и он решил пойти им навстречу, рассудив, что так это скорее закончится. Сначала медленно, проверяя не набросятся ли на него, потом все увереннее. Он шел вперед уже ровно, спокойно, словно никого тут не было, словно был один. И на мгновение показалось, что идет не он. Что он стал еще выше ростом, талия стала тоньше, плечи – шире. На нем откуда-то взялось замшевое ханьфу и черный кожаный плащ, а за спиной висел огромный лук. Он был так велик, что не помещался полностью и краем мог задеть мертвецов. Именно это заставило Фа Ханга запаниковать и остановиться. Плащ растаял, лук тоже исчез, постепенно прошел и ужас. Фа Ханг опять стоял один посреди выжженного склона.

Когда они только попали в это место, Фа Ханг гадал, в чем же суть испытаний, если заклинатели знают, что это все не всерьез, иллюзия? Соревнования устраивают на огороженной территории, чудовища тут ручные, а попадающиеся «злодеи» – из организаторов турнира. В чем же испытание, если все так просто? Теперь же было понятно, что это испытание воли, характера. Никто не собирался их убивать. Но вот ломать – да. И вот это как раз вполне получалось.

Сяо Тун первой уперлась в тупик. Это был дом, разрезанный пополам. С одной стороны стояли стол, кровать, подушки, занавески, было даже окно, а с другой – вообще ничего. Словно половину дома аккуратно срезали и увезли куда-то. На столе стояла уже немного остывшая, но все еще теплая простая еда: ячневая каша, вода, немного поджаренного мяса, похожего на свиное. Сяо Тун правильно приняла этот дом за место, где можно было подождать. Она отдышалась, сняла испачканный в гнилой крови верхний плащ и рухнула на кровать отдохнуть. Подняла ее только мысль, что еда остынет еще сильнее – климат тут никто не регулировал, и дом был открыт целиком.

У Сяо Тун даже аппетит не пропал. Ее раздражало, что кто-то мог подумать, что она жалеет о сделанном. Что ей будет неудобно убивать снова. Людей, которые убивали, насиловали, упивались своей силой и испугались, как только встретили кого-то сильнее. Фа Ханг мог сколько угодно их жалеть, Сяо Тун же угрызений совести не испытывала. Единственное, что в ней сейчас оставалось, – злость на призрак матери и в то же время облегчение, что она не зависит от ее мнения. Фа Ханг дошел до места уже полностью спокойным. Но все же подругу рад был видеть. Сяо Тун удивилась: во‑первых, тому, что Фа Ханг пришел позже нее, хотя у него грехов явно было меньше, а во‑вторых, что Лин Ху все еще не появился. Он вроде тоже угрызениями совести не страдал, особо сильных врагов среди людей у него не было… а потом Сяо Тун вспомнила.