Песнь алых кленов. Том 2 - "Ли Томоко" - Страница 27

– Как юный заклинатель чувствует себя?

До этого казалось, что Лин Ху спит. Возможно, он хотел их обмануть. Но обмануть беловолосого заклинателя не получилось, и Лин Ху перевернулся на бок, подтянул колени к груди, всячески показывая, что не хочет разговаривать.

– Лин Ху, – упрекнул Фа Ханг. – Надо хотя бы сказать спасибо.

– Спасибо, ужасно, – отозвался Лин Ху. Фа Ханг огорченно вздохнул, Сяо Тун села на край кровати и погладила друга по волосам.

– Гадко?

– Почему это все происходит со мной? – вместо ответа тут же взорвался Лин Ху. – Почему я? Что я должен сделать, чтобы это прекратилось? Почему все время меня пытаются куда-то забрать или убить? Почему я должен у кого-то что-то наследовать? Или не наследовать? Почему им всем просто не оставить меня в покое?

В его голосе была злость и плохо скрытая горечь. Сяо Тун потрепала его по плечу, потом похлопала, но Лин Ху отмахнулся. Она так предлагала обнять, он это знал, но не хотел, чтобы к нему сейчас прикасались. Девушка немного понимала это состояние: когда ее выпороли на виду у всех, когда каждый в клане мог видеть ее голой выше пояса, у нее было то же чувство. Ей тоже не хотелось, чтобы ее трогали, даже лекари.

Глупо было говорить: «Посмотри на нас, посмотри на Фа Ханга, за ним вообще полубог гонится. Да и бог тоже». Сейчас Лин Ху переживал то, что случилось с ним лично.

– Ничего не поделаешь. Старт был разным. Ты из богатого клана, ты более красивый, к моменту нашей первой встречи был более сильным. – Если бы это не говорил Фа Ханг, то можно было бы подумать, что он издевается. Но нет, друг искренне восхищался, он совершенно не завидовал. Он сочувствовал, считая, что все беды Лин Ху именно от того, что у него было раньше, а теперь обернулось против.

Лин Ху словно не понял, резко обернулся к другу через плечо, чтобы посмотреть, не смеется ли тот. Сяо Тун воспользовалась моментом, обняла его сначала за голову, а потом за плечи. Лин Ху возмущенно запыхтел, но не вырывался.

У них всех иногда бывали срывы. Просто накапливалось слишком много отрицательной энергии.

Во всех, кроме Фа Ханга. Этот при любых условиях оставался добрым и не терял присутствия духа.

Уже к утру троица вернулась в дом, где они остановились. Несмотря на то что клан Фэнг выгнали, а с объявлением даты начала в город перестали пускать чужих, они чувствовали себя в постоянной опасности. Не только Лин Ху, остальные тоже с тревогой поглядывали в окно и впервые не стали выходить за едой. За ночлег заплатили больше обычного, но по-прежнему помогали по дому. На этот раз подсобить хозяйке выпало Сяо Тун. После тревожной ночи, вернувшись под утро, они проспали всего несколько часов до завтрака. Сложно было назвать их бодрыми.

Лин Ху вышел во двор проверить вернувшуюся подвижность тела, Сяо Тун и Фа Ханг проводили его внимательными взглядами, после чего Фа Ханг беззаботно предупредил:

– Пойду помогу ему.

Это значило: «Пойду за ним прослежу». Что их больше всего пугало – так это входная дверь. В любой момент в нее могли постучаться враги. Переполох перед воротами, исключение из соревнований целого клана не могли пройти незаметно. Хозяйка вечером принесла с рынка слухи, что клан Фэнг пытался кого-то похитить, но жертву удалось спасти. Мнения о том, кто именно был этой жертвой, расходились. Кто-то говорил, что глава клана присмотрел себе жену, кто-то – что сразу наследника, но в любом случае клан Тьен не упоминался.

Друзья не решились так быстро покинуть город: они предчувствовали, что снаружи их ждут. Если они проиграют и покинут соревнования досрочно, им удастся опередить клан Фэнг. Да и об окончании соревнований они тоже могут не узнать, главное, как можно быстрее их проскочить. С Лин Ху это не обсуждали, его вообще лишний раз не трогали. Он сам говорил только по делу, коротко и почти не смотрел в глаза. Его друзья решили, что надо дать ему время, а потом либо забудется, либо он сам решит поговорить. В городе чувствовалось оживление. Пожалуй, они бы тоже сейчас готовились вовсю, но пока что сил хватало только восстанавливаться и приходить в себя.

Кое о чем Сяо Тун думала со вчерашнего дня. Кое-чего не понимала и не хотела принимать в себе. Когда Фэнг Инжень кричал, что Лин Ху принадлежит ему, это было почти невыносимо больно. Лин Ху был не его. И не Тьен. Он был… их. Их частью. Она понимала: если бы Лин Ху воспринял слова Фэнг Инженя всерьез и решил, что плохонький клан лучше, чем скитальческая жизнь… да, конечно, он ни за что не простил бы им всего, что сделали с Тьен. Ведь это клан Фэнг ворвался в резиденцию и устроил огромный погребальный костер из всех, кто им не пригодился: из слабых заклинателей – а тогда в резиденции из таковых оставались только дети, – из слуг и их семей. Выжили только те, кто мог сопротивляться. Все эти люди были Лин Ху близки. То, что ему пришлось сотрудничать с вражеским кланом, чтобы не потерять остальных, – это другой разговор. Но простить он бы не простил, в этом Сяо Тун была уверена. Но если бы не Фэнг, если бы кто-то другой предложил Лин Ху защиту, статус, все, что он хотел себе вернуть…

Сяо Тун поняла брошенного мужа. Она прочувствовала, как сильно они срослись за это время. Оторвать от них Лин Ху – все равно что оставить зияющую рану. Это чувство было неприятным. Разум подсказывал, что если Лин Ху или Фа Ханг захотят идти своим путем, то нужно их отпустить. Если правда их любишь. В самом деле, не будет же она бегать за ними, как Джинхэй Вэйшенг за ней. Странное это было чувство. Девушка вспомнила, как совсем недавно их обоих похитили и она осталась одна. Ведь тогда она не могла даже двинуться сама, не знала, с чего начать, и только шанс вернуть их снова заставил ее действовать. Сяо Тун понимала, что это очень неправильно. Она становилась зависимой от них. В самом деле, сейчас им может казаться, что они всегда будут вместе, но потом… Вдруг у проблемы Фа Ханга есть решение? Им же не придется прятаться всю жизнь…

Вторая мысль была более приятной. Сяо Тун поняла, что, несмотря на все лишения, это лучшее время, и ей хотелось, чтобы оно длилось как можно дольше. Но заклинательница понимала, что на самом деле это невозможно. У их союза был вполне четкий срок – не больше десяти лет. При большом везении.

Беловолосый распорядитель подошел к маленькому аккуратному гостевому домику, который отличался от остальных на улице качеством материалов, но сливался с ними своим серовато-черным цветом. Из всех щелей валил дым, но внимания на это пока что никто не обращал. Когда беловолосый постучался, дверь открыли не сразу и после некоторой ругани с той стороны. На пороге стояла девушка-заклинатель с огромным черным воком в руках. Темные волосы торчали в разные стороны, отчего вид у нее был демонический. В доме кашляли еще двое.

– Неужели вы пытались сами готовить? – спросил распорядитель и тут же увернулся от полетевшей в него посуды. – Я думаю, вам стоит оставить дом проветриться, а самой прогуляться со мной. Нужно поговорить.

– Можно нам тоже погулять? – раздалось задушенно из дома. Девушка развернулась, сформировала что-то в руках, швырнула внутрь, и ветром вынесло весь дым с противоположной стороны. Вместе с окном.

– Дома сидите, – приказала она и смерила гостя взглядом высокопоставленного судьи, к которому на поклон пришел крестьянин.

В городе все же было по-своему красиво. Мостики через водные каналы, сейчас покрытые снегом и льдом, фонарики на домах. Отличное место для свидания.

– Я пришел просить вас сняться с соревнования. По правилам мы не можем исключить участника, если он ничего не натворил и не изъявил желание уйти сам. Но…

Девушка еще на первых словах закатила глаза, а к концу бестактно прервала: