Одержимость. Семь ночей с незнакомцем (СИ) - "Полли Уайт" - Страница 11

— Здрасте, — улыбается от уха до уха, а я хватаюсь за вазу, — это вам!

Протягивает маме пышный букет. Она аж краснеет вся. А я знаю, как эта зараза умеет пыль в глаза пускать. Но также я отлично помню, как он трахал нашу Батягину прямо в аудитории.

Меня аж передергивает.

Но понимаю, что маме лучше не переживать. Так что ставлю вазу обратно и сую туда Пашкин веник. Потом незаметно выкину.

— А вы кто? — мама хлопает ресницами.

— Павел! — заявляет эта сволочь, протягивая ей богатый букет, — я люблю Яну!

Стискиваю зубы. Убью! Решил меня купить⁈ Через больную маму? Это низко!

— Так это ты тот мальчик, о котором моя дочь мечтает весь день? — хихикает мама.

— НЕТ! — гаркаю.

— А вдруг? — подмигивает бывший.

— Катись отсюда, — цежу сквозь зубы, — а то я тебе этот букет затолкаю в…

— ЯНА! — возмущается мама, — что ты такое говоришь?

Она бледнеет. Ну вот! Из-за этого ничтожества ей хуже.

— Пойдем, — хватаю Пашку за рукав, вытаскиваю в коридор, — ты совсем⁈ Между нами всё кончено!

— Яна, я против! — заявляет этот блядунище.

Так-то я не ругаюсь матом, но в случае с Пашкой имею полное право покрыть его трехэтажным.

— Да плевать мне! — шиплю, — мы расстались! Как ты вообще узнал, что мама в этой больнице?

— Бабки открывают любые двери, Янчик, — называет меня нашим прозвищем, а по моему телу ползут липкие мурашки, — и твои дверки тоже…

— Убирайся! — рычу.

— Ты сдашься. Вы всё сдаетесь. Я не позволю делать из себя дурака, — он жестко хватает меня за руку, сжимает локоть до боли.

Морщусь.

— Отпусти! — рычу.

— Ты придёшь ко мне, — шепчет мне на ухо, а я боюсь.

Сейчас Пашка выглядит реально жутким! Его глаза блестят, а голос… я никогда не слышала, чтобы он ТАК говорил. Властно, уверенно, жестоко.

— Я всё о тебе знаю, — встряхивает меня, делает ещё больнее, — таким, как ты нужна поддержка. Уверенность. Нежные ромашечки.

Он выплевывает эти слова, делая их омерзительными.

— От тебя мне ничего не нужно! ПУСТИ! — пытаюсь вырвать руку, но бывший сжимает её все сильнее.

— Я могу твой сучий блог пустить ко дну, — прикусывает моё ухо, — или сделать тебя богатой и популярной. Решать тебе, Янчик. Раздвинешь ноги — всё будет. Этот мир так прост! Ты мне дырку свою, я тебе бабки. Это нормальный обмен между мужчиной и женщиной. Деловая транзакция.

— ЭЙ! — к нам широким шагом топает Юлька, — ты что тут забыл, Рябых, блядь⁈

Бывший отпускает мою руку.

— Буду ждать, Янчик. Пойду попрощаюсь с твоей мамой.

Я отпрыгиваю от него, обнимаю себя руками. Вся дрожу. Его поведение повергло меня в шок! Нельзя так резко меняться… или можно?

— До свидания! — снова надевает маску обаятельного парня, просовывает голову в палату.

— Пока, Павел! — слышится веселый голос мамы.

— Пошел отсюда! — рычит Юля, — Ян, ты как? Что он сделал? Не плачь, ну…

— Достал, — смахиваю слёзы.

Плачу от злости. Деловая транзакция? Чмо! Я всё расскажу своему анониму! И Абрамов точно проучит этого зазнавшегося мажора.

Транзакция…

— Он тебя так сильно схватил, — Юлька смотрит на мой локоть, — вот ублюдок! Аж следы оставил…

— Ничего, — вздыхаю, — он тут решил мне подгадить.

— Долбонавт! — рычит подруга.

Возвращается врач и выгоняет нас с Юлей. Прощаясь, всячески прячу синяк, выступивший на коже. Не хватало ещё маме об этом переживать. Она и так странно отреагировала на новость о том, что отец снова выполз.

Неужели она его простит? Я этого просто не перенесу!

— Пашка сказал, что девушки должны давать ему за деньги, — фыркаю, когда мы кушаем мороженку в кафе, — что это — нормальная деловая транзакция.

— Ну ему по-другому и не дадут, — смеется Юля, — ты прекрати думать об этом ничтожестве! Ян! Всё хорошо. Твоя мама идёт на поправку, скоро сделают операцию. Ты влюблена в крутого богатого дядьку. Скажи своему анониму, и он этого Рябых размажет по асфальту.

— Действительно…

— Думай о хорошем. Плохое само в жизни появится. Учись, Яна. Станешь звездой, придётся тебе перед твоими поклонниками улыбаться даже в самые тёмные времена. Если будешь черпать в их любви силу, со всем справишься.

— Спасибо, Юль. Что бы я без тебя делала?

— Стала бы затворницей? — хихикает она.

— А что, если аноним думает также… — меня снова одолевают сомнения.

— Как?

— Что мы с ним… транзакция, — тяну, — по идее он тоже даёт мне деньги, а я ему себя.

— И что? Он тебе приятен и нравится. Почему бы не получить иные гешефты в виде денег и раскрутки? Знаешь, подруга, мир очень несправедлив. Мы с тобой обычные девчонки. Без золотых ложек во рту, если понимаешь…

— Да. Но порой мне кажется, что всё это не моё… зачем?

— Ты же хочешь, чтобы твои песни слушали? — встряхивает меня Юлька.

— Хочу.

— Вот и трудись. У тебя скоро будет интервью. Да молодые блогеры мечтать не могут о таком старте! А ты ещё и талант! Так что появление анонима — это знак свыше, не иначе. Ооох! Как я люблю их фисташковый пломбир!

А я вдруг чувствую жжение между лопаток. Неприятное. Резко разворачиваюсь. Никого.

— Что такое? — спрашивает Юлька.

— Да показалось, что кто-то смотрит, — бормочу, — поехали домой, Юль?

— Хорошо. Счет! — она быстро ловит молодого официанта, а я продолжаю ощущать на себе липкий взгляд.

— Пойдем, Юль… — тяну ее за руку, пока она открыто флиртует с парнем.

Мы выходим, у кафе стоят две чёрные машины. Внедорожники, полностью тонированные. От них так и веет опасностью. Быстрым шагом направляемся к метро. Меня всю трясет.

— Думаешь, это твой отец так прессует? — хмыкает подруга, — тачки и правда жуткие.

— Не знаю, но мне не по себе, — стону, — а ты говоришь радоваться…

— Напиши своему мужику, Ян. И о бывшем, и об этом. Не дело, — фыркает Юля, — привязались к молодой девчонке. Ау меня оставайся сколько хочешь.

— Спасибо.

Да, я обо всём напишу. Потому что после того, как мы видели чёрные машины у кафе, они же стоят у подъезда, где живет Юля…

Влад

Откинувшись в кресле, делаю глубокую затяжку. Раз за разом перечитываю сообщение Яны.

Ублажить меня ртом…

Блядь, она хоть понимает, что пишет? Эта девчонка, сама того не понимая, будит во мне зверя. Сколько раз я дрочил, представляя её пухлые губки на своём члене?

На нашу вторую встречу я и правда планировал поласкать девочку языком. Наверняка очень смутится. Но Яне понравится.

Стоит мне прикрыть глаза, как вижу её невинное личико. И улыбку…

Мобильный вибрирует. Кто может звонить посреди ночи? Только один человек.

— Михалыч, — снова затягиваюсь, впуская в лёгкие ядовитый дым.

— Здравствуй, Влад. Как твоё ничего?

— Полковник Рубцов интересуется делами подчиненного? — улыбаюсь.

— Ты не мой подчиненный, Влад. Сам понимаешь, контракт расторгнут.

— Временно, — выдыхаю густые клубы дыма, — мне просто нужен перерыв.

— Ты точно вернешься? Я держу для тебя место в отряде. Мы скоро выдвигаемся в Африку, там есть пара непыльных дел. Может, бросишь это своё преподавание? Платят очень хорошо.

— Я не могу, — снова вспоминаю обаятельную улыбку Яны, — у меня здесь дела есть. К тому же, меня очень попросили составить для них курс по бизнес-процессам.

— Ты головорез, Влад. Думаешь, от себя убежишь? — полковник спецназа Рубцов издаёт смешок, — я вообще не понимаю, зачем ты пошёл учить детей?

— Они не дети. Но мне захотелось сменить род деятельности, — хмыкаю.

— Та жизнь в прошлом, Абрамов, — голос Рубцова наполняет сталь, — завязать не получится. Надеюсь, через полгода ты не передумаешь и вернешься. Нам тебя не хватает, Сколот.

Ухмыляюсь. Меня с последней военной кампании так не называли.

— До связи, полковник, — кладу трубку.

Встаю и иду на балкон.

— От себя не убежишь, значит? — хмыкаю, раз за разом перечитываю нашу с Яной переписку, — я тебя не заслуживаю, девочка моя. Но прости, головорез по кличке Сколот одержим тобой. И я получу тебя, Яна… ты моя…