Пять мужей Эринии (СИ) - "Молли Н" - Страница 8

— Хорошо, — кивает Данрэ и уходит.

Мателар отодвигает край одеяла и касается сухощавого запястья больного. Какое-то время вслушивается, а потом произносит:

— Он действительно очень болен, и обычными лекарствами его не вылечить.

— А если силой?

— Боюсь, я моей для этого не хватит. Нужно использовать накопители… Неудивительно, что они не смогли ему помочь — магическое исцеление подобного рода обойдётся в целое состояние.

— Но ты сможешь его вылечить, если я помогу тебе с силой?

Он колеблется, а потом пожимает плечами:

— Вам…

— Тебе. Ты мой муж, и должен обращаться ко мне на «ты».

— Тебе следует найти более опытного лекаря. Боюсь, что на мою подпитку нужно будет потратить слишком много силы.

— Это не страшно. Давай попробуем. Как только у меня останется половина резерва, я тебе скажу. Когда начнём подходить к четверти, я снова скажу, и ты остановишься. Идёт?

— Ты уверена? Более опытный лекарь сможет вылечить его с меньшими затратами.

— Тебе нужно учиться, так что вперёд.

— Ладно.

Он садится на край кровати и кладёт руки в область ключиц больного. Опускаюсь на колени рядом, запускаю руки под рубаху Мателара, из-за чего он вздрагивает, и прижимаюсь лбом к его шее — чем плотнее контакт, тем проще передавать магию. И именно поэтому посторонним мы предпочитаем отдавать её через артефакт.

Подключаю магическое зрение и с восхищением наблюдаю за ювелирной работой Мателара. Он аккуратно направляет целительскую магию на участки, заражённые болезнью, вычищая всю заразу. Через полчаса открываю рот, чтобы сообщить, что мой резерв наполовину пуст, но он выпускает запястье больного и улыбается:

— Всё! Я исцелил его полностью! Ты удивительная! Никогда раньше мне не доводилось работать с настолько мощным источником.

Прижимаюсь к нему теснее:

— Ты был великолепен! Я множество раз наблюдала за работой лекарей и могу с уверенностью заявить — ты себя очень недооцениваешь.

Уши Мателара краснеют. Он бормочет:

— Спасибо! Ты слишком добра.

Помогаю ему подняться, а потом спрашиваю:

— Как быстро он придёт в себя?

— К вечеру. Я погрузил его в сон — заклинаниям нужно время, чтобы исцелить его полностью.

— Ты молодец! Пойдём, расскажешь об этом маме.

Стол к нашему возвращению ломится от еды: мясо и рыба красиво нарезаны и аккуратно разложены на тарелках, лепешки высятся горкой, халва поделена на небольшие кусочки, дыня разделена на дольки, остальные фрукты сложены в глубокую миску, а шоколад красуется в блюдце.

— Ваш отец здоров, — сообщает Мателар. — Но он проспит до вечера — нужно, чтобы исцеляющие заклинания полностью завершили свою работу. Сегодня ему можно дать немного бульона с протёртыми овощами и мелко нарезанным мясом. На завтрак кашу с маслом и яйцами, на обед бульон, на ужин можно что-то более основательное.

— Я пойду проверю! — мать прячет увлажнившиеся глаза и скрывается в глубине дома.

— Огромное спасибо! — Данрэ выглядит очень счастливым. — Он действительно поправится?

— Конечно, — кивает Мателар, усаживаясь за стол. — Завтра после обеда уже должен начать вставать с кровати, но нужно соблюдать осторожность — потребуется время, чтобы восстановиться после болезни.

— Не знаю, как вас и благодарить!

Улыбаюсь:

— В семье не нужна благодарность. Я рада, что мы смогли помочь твоему отцу.

— Садитесь за стол! — спохватывается Данрэ. — Ешьте! Вам нужно восстановить силы.

Мателар набрасывается на еду. Это и не удивительно — мало того, что много и напряжённо работал, так ещё ему потребовались силы на то, чтобы усвоить мою магию. Брачная татуировка с распустившимся цветком облегчила этот процесс, но всё равно ему пришлось тяжело — Мателар кажется бледным, а под его глазами залегли тени.

— Сделать вам чай или кофе? — уточняет Данрэ.

— Мне кофе со сливками, — улыбаюсь я.

— А мне чай, — просит Мателар.

— Сейчас! — кивает Данрэ.

— Сиди, — раздается голос его матери, а потом и она сама выходит из дома. — Я сама.

Накладываю на кусок лепёшки немного мяса и с удовольствием съедаю. Когда мать приносит кофе, пододвигаю к себе поближе шоколад и беру несколько кусочков. На самом деле то, что магический резерв лучше всего восстанавливается сладким — миф. Лучше всего его восстанавливает любимая еда. Просто большинство людей любят сладости.

Пока ем, ставлю на дом защиту от воров, от насекомых и мышей. Опыт у меня в этом огромный, так что плету заклинания, даже не задумываясь над тем, как именно я это делаю.

Допив кофе, перевожу взгляд на хозяйку:

— Я понимаю, что вы очень беспокоитесь о своём единственном сыне. Вы много лет любили его и берегли. Не переживайте — теперь я буду его любить и беречь.

Она кивает. Видно, что сейчас она относится к нашему браку гораздо спокойнее.

— Когда мы обустроимся в новом доме, обязательно пригласим вас в гости, — дружелюбно улыбаюсь я.

— Ты разрешишь нам видеться? — кажется, её удивление искреннее.

— Я же говорила — у нас брак равных. Мы будем приглашать вас в гости, а также Данрэ сможет приходить к вам.

— Хорошо, — её взгляд теплеет.

Поскольку Мателар насытился, протягиваю ему свиток, запечатанный магией:

— Это для твоего начальника. Обычно я два-три раза в месяц помогаю в лечебнице. Теперь я буду работать только в паре с тобой. И не забудь взять отпуск.

— Но я не достоин… — начинает Мателар.

Прерываю его:

— Ты мой муж. Если считаешь, что тебе требуется дополнительное обучение — скажи мне, у какого лекаря ты хочешь учиться, и я договорюсь.

— Ладно. Тогда я пойду.

— Хорошо.

Провожаю Мателара, а потом возвращаюсь к Данрэ:

— Покажешь мне свою комнату?

— Конечно, — кивает он и выглядит смущённым.

По скрипучей лестнице поднимаемся на второй этаж и проходим в комнату в конце коридора. Она примерно три на три метра. У окна стоит массивный письменный стол, справа от двери кровать, а слева — шкаф. На полу зелёный половик. Вещи не валяются, пыли или мусора нет. Сквозь окно и прозрачную штору солнце высвечивает яркий прямоугольник на полу. Мне нравится.

Данрэ достаёт из шкафа сумку и начинает складывать туда свои небогатые пожитки. Заметно, что он стесняется убогости обстановки и вообще чувствует себя неуютно.

Ставлю на комнату полог тишины, запираю дверь заклинанием, а потом расстёгиваю верхние пуговицы платья, щедро оголяя декольте, и зову:

— Данрэ! Подойди ко мне, пожалуйста.

Он оставляет своё занятие и останавливается в метре от меня.

— Ближе, — добавляю во взгляд искорку того желания, которое во мне будят его широкие плечи и мускулистые руки.

Не отрывая от меня взгляда, он подходит вплотную. Ласково провожу кончиками пальцев по его щеке, шее и оглаживаю кожу его спины под рубашкой:

— Я сирота, и пока у меня не пробудился дар, жила в приюте. Условия там были гораздо хуже.

— В приюте?

— Да. Мы спали по четверо в одной кровати, одежда была ветхая, еды постоянно не хватало. Мне повезло, но в этом нет моей заслуги, — прижимаюсь к нему всем телом и зарываюсь пальцами в его волосы. — Мы никогда не знаем, с какими трудностями сталкивались другие, поэтому нельзя никого осуждать. Важно в любой ситуации делать то, что можешь. Твой дом уютный и чистый. Мне здесь нравится.

— Спасибо.

Отстраняюсь и расстёгиваю пуговицы его рубашки. Его сердце взволованно стучит, а взгляд направлен на мои губы. Поддавшись порыву, провожу языком по кубикам пресса. У Данрэ не получается сдержать стон. Желание внутри скручивается в пружину, и я понимаю, что больше не могу медлить. Целую его в губы напористо, жадно. Он отвечает с не меньшей страстью. Расстёгиваю его ремень и тянусь к твёрдой плоти, которой явно тесно в штанах. Обхватываю её ладонью, и у Данрэ не получается сдержать стон.

Он задирает подол моего платья, по-хозяйски оглаживает бёдра, а потом ловко стягивает трусики. Впивается в губы поцелуем, подсаживает меня на краешек стола и входит резким толчком. Выгибаюсь от удовольствия. Придерживая меня за талию и ритмично вбиваясь, он по-хозяйски оглаживает грудь, а потом ускоряется. Возбуждение нарастает, усиливается, а потом взрывается внутри вспышкой наслаждения. Данрэ делает ещё несколько движений и изливается внутри. Жду, пока он затихнет, а потом прижимаюсь к нему.