Шипы похоти (ЛП) - Уиннерс Ева - Страница 21

Именно это очаровало меня больше всего на свете. Его харизма. И устрашающее его поведение. Этот человек был опасен. Я бы узнал его тип среди миллионов. Я вырос с этим типом.

Вопрос был в том, чего он хотел и почему он здесь? Это не могло быть совпадением.

Сердце колотилось, мы стояли и смотрели друг на друга. Изучаем друг друга. С неохотой я гадал, что же он увидел — пьяную, скорбящую вдову, николаевку.

Я тяжело сглотнул. Это было плохо. Если бы это был просто уличный бандит, я бы с этим справился. Было лучше, когда за тобой никто не гонялся, чем кто-то другой. Но этого парня, его будет трудно догнать. Он был слишком большим, его глаза слишком острыми, а интеллект в них устрашающим.

Мои глаза лихорадочно осматривали его, но он был один. Возможно, я ошибался и он был просто прохожим, добрым самаритянином, который пытался помочь женщине, попавшей в беду. Обычно у таких мужчин, как Василий, были мускулы. Должен был быть хотя бы один ведомый, но у этого парня его не было.

Мои глаза метнулись к его лицу, и я сразу понял, что обманываю себя. Его окружало облако резкости. Такие, которые рассказывали о вещах, свидетелем которых он был, и о плохих поступках, которые он совершил. Лицо его было неподвижным, немигающим. Жесткий.

Но его глаза увлекли меня в свои темные глубины, поглотив в свою дикость.

Этот человек был именно там, где он хотел быть.

"Ты в порядке?" — спросил он снова. Его голос коснулся моей щеки, глубокий и равнодушный. Странное чувство затрепетало в моем животе. Еще более странное ощущение знакомства. И все же мой мозг был слишком глубоко в густом тумане, чтобы идентифицировать его.

И все это время его темные глаза расшифровывали каждый дюйм моей души.

"Да." Мой голос прозвучал тихо. Мне не хотелось выглядеть слабым, поэтому я отвел плечи назад. «Я с этим разобрался, большое спасибо».

Его брови изогнулись, а уголки губ приподнялись. Едва. В его выражении лица не было сочувствия. Никакого притворного беспокойства. Он стоял там, не двигаясь. Не мигая. Как будто он ждал.

Зуд под кожей усилился. Его близость обжигала, как будто ты стоял слишком близко к огню, но ты отказывался отступить, потому что тогда холод поглотит тебя целиком.

«Тебе лучше вернуться на оживленную улицу», — приказал он, и аромат цитрусовых и сандалового дерева наполнил мои легкие. — Я буду ждать полицейских.

Я почти усмехнулся. Почти.

Я не знала, кого он обманывает, но это был не я. Ему подобные не использовали полицейских, чтобы поступать правильно. Или что-то не то. Ему подобные запачкали руки точно так же, как те люди, включая моих братьев, на видео, которые я смотрел.

Он был в одном из тех видео на ноутбуке Адриана? Возможно, именно здесь я видел его раньше, и поэтому он показался мне знакомым.

Я не мог избавиться от этого чувства. Я знал этого человека.

ЧЕТЫРНАДЦАТЬ

КОНСТАНТИН

А

красный туман затмил мое зрение.

Клетки моего мозга горели быстрее, чем дыхание, которое я вдыхал, пытаясь успокоить свою ярость.

Я наблюдал за ней. Преследуя ее. Жду подходящего момента.

Наступал день, когда она нашла то, что принадлежало мне. То, что принадлежало Маркетти. То, что принадлежало каждому проклятому преступнику на этой планете. И одно это поставило ее жизнь под угрозу. К сожалению, некоторые ублюдки не знали, что такое терпение.

Как чертова якудза.

Я только что вернулся из Калифорнии. Мой водитель высадил меня во Французском квартале. Потом я заметил ее. Двое моих самых доверенных людей следили за Татьяной после смерти Адриана. В тот момент, когда я вышел из машины, мужчины отступили, а я пошел пешком, следуя за женщиной, которая, казалось, все еще оплакивала своего покойного мужа.

Прошло уже больше шести чертовых месяцев. Пришло время ей двигаться дальше. Он не был достоин ее. Он был крестьянином; она была королевой. Он был коварным; она была верна.

Бля, как меня это раздражало. Этот ублюдок не стоил земли, по которой она шла. Определенно не ее слезы. Она заслуживала лучшего. Она заслужила весь чертов мир.

Звезды в ее глазах погасли. Но в тот день, когда я оставил ее на больничной койке, я поклялся, что возьму звезды с ночного неба и верну их туда, где им место. В ее глазах. Я бы снова увидел их в ее глазах, если бы это было последнее, что я сделал в этой жизни.

Совершенно не обращая внимания на происходящее и погруженная в свои мысли, Татьяна отпила из фляжки. Нетрудно было догадаться, что там. Я ненавидел то, что у нее развилась эта привычка, но это длилось недолго. Ни разу я не получил ее там, где хотел — у себя дома и в своей постели.

Ведь я так долго ее ждал. Адриан был дураком, и его провал был для меня выгодой. В тот момент, когда я узнал его истинную личность, он все равно был мертвецом.

И тут к ней добрались чертовы якудза. Осмелился прикоснуться к ней. То, что я сказал, было запрещено. Только мне было позволено пытать ее, и мои пытки вызывали крики удовольствия, а не страха.

Они вырубили Яна и Юрия, двух телохранителей, которые всегда следовали за ней, что сделало ее уязвимой. Мои люди отстали по моему указанию, так как я намеревался сам присматривать за ней.

Ошибка, которую я бы не повторил.

После того, как я справился с этим ублюдком, и он потерял сознание на земле, я встретился взглядом с Татьяной. Ее бледно-голубые глаза расширились, и у нее перехватило дыхание. Она наблюдала за мной, всматриваясь в мое лицо, и что-то в ее выражении заставило меня остановиться.

Ожидающий.

"Ты в порядке?" Я спросил ее еще раз, беспокоясь, что этот мудак причинил ей боль, и пришел слишком поздно.

— Да, — прохрипела она, сжимая узел своего платья. Она выглядела красиво. Как Грейс Келли двадцать первого века. Затем, словно осознав, что звучит слишком слабо, она добавила. «Я с этим разобрался, большое спасибо».

Вот она, подумал я, удовлетворенный. Моя бесстрашная королева.

Татьяна Николаева не была женщиной, которая могла бы прятаться. Она была такой же упрямой, как и ее братья, и такой же импульсивной. Ее жизнь была наполнена стремительными решениями и безрассудными поступками. Она прожила свою жизнь на полную катушку. Как будто это был ее последний день на Земле.

Должно быть, именно поэтому я не мог вынести, как свет покидает ее глаза. Вид казни моей матери оставил след — и на Максиме, и на мне. Если бы я увидел, что Татьяна кончила так же, это сломало бы меня. Хотя я боялся, что если новость о ее связи с чипом Адриана распространится, она в конечном итоге станет такой же, как моя мать.

Если только я не женюсь на ней до того, как кто-нибудь узнает.

Самый важный вопрос заключался в том, работала ли она с Адрианом, и если да, то много ли она знала?

— Тебе лучше вернуться на оживленную улицу, — мягко сказал я ей. — Я буду ждать полицейских.

Будто. Я бы приказал своим людям затолкать этого ублюдка в фургон, а потом преподал бы ему урок.

Она настороженно посмотрела на меня, и я затаил дыхание. Она узнала меня? Последние семь лет она постоянно шепталась в моей голове. Когда я наконец узнал ее личность, это превратилось в настоящую одержимость.

Я знал ее любимые блюда. Ее любимая книга. Песни. Дизайнеры. Вы называете это, я знал это.

Она нахмурилась. "Мы раньше встречались?"

Я испустил сардонический вздох, раздражение вспыхнуло в моей груди. Господи, эта женщина! Я был одержим ею много лет, а она даже не помнила, как познакомилась со мной. Та ночь в беседке усилила мою одержимость, и она понятия не имела, что это я был похоронен глубоко в ее тугой киске, пока она стонала, умоляя меня.

Прекрасный! Это определенно повысило мое эго.

— Ты мне скажи, — криво ответил я. — Мы встретились?

"Что бы ни." Она махнула рукой, как будто мой ответ не имел значения. «Во всяком случае. Спасибо, я думаю. Я приподнял бровь.