Дорогой Солнца. Книга третья (СИ) - Котов Сергей - Страница 20

Я оглянулся и посмотрел в соседнее помещение, куда светил Пуля. Там пол был чистым. Лишь возле противоположной стены застыли два старых промышленных холодильника.

— Ну что? Куда пойдём? — спросил Рубин, тоже успевший заглянуть в оба помещения.

Рейнджер рассказал только, как добраться до подвала — и только. Так что решать нужно было самим.

— Блин, да тут все ноги переломаешь! — сказал Пуля, заглянув в помещение справа.

И тут, будто в ответ на его слова, там вспыхнул яркий белый свет, а весь «металлолом» на полу с лязгом и скрипом пришёл в движение.

Я сделал знак «отходим!», после чего скрылся в помещении, где были старые холодильники. Там попытался найти альтернативный выход, но тщетно: помещение оказалось глухим каменным мешком. Даже вентиляции нормальной не было — если не считать решётчатого отверстия в потолке, куда, если выломать саму решётку, даже Пуля не протиснулся бы.

Возникла мысль спрятаться в холодильниках — это поможет выиграть время. Хотя может и усугубить ситуацию. Что там, в соседнем помещении? В первый момент мне показалось, что это что-то вроде боевых роботов. Поможет ли от таких холодильник? Нет, он ведь не бронирован.

Я вдруг отчётливо представил себе, как сдвигаются металлические стенки в полной темноте, впиваются в тело, раздавливают рёбра… и передумал туда лезть.

Если суждено погибнуть от манипуляторов механизма — то пусть уж лучше так. К тому же, всегда есть шанс проскользнуть.

Судя по всему, ребята рассуждали подобным же образом, заняв позиции сбоку от входа, в слепых зонах.

Секунда проходила за секундой. Поначалу мне показалось, что скрежет и лязг приближаются. Но потом я понял, что это иллюзия, порождённая моей собственной психикой, отреагировавшей на необычную ситуацию.

Где-то через минуту стало окончательно ясно: к нам никто не собирается ломиться.

Первым поднялся Пуля. Посветил в коридор. Там, напротив, всё так же двигалось что-то металлическое, со сложным ритмическим лязгом и грохотом.

Напарник отряхнулся и вопросительно посмотрел на меня. Я пожал плечами. Потом поднялся и направился к холодильникам. Что-то в них мне показалось неправильным и, когда я подошёл ближе, то понял, что именно: над ними висела большая пластина, опутанная проводами, которые уходили куда-то за задние стенки.

Вблизи сходство с холодильниками окончательно утрачивалось: геометрия не та, дверцы будто вдавлены в корпус, никаких уплотнителей, а ещё широкие вентиляционные отверстия по боками, которые от входа были незаметны.

От шкафов шло электрическое гудение. Немного поколебавшись, я взялся за ручку и потянул её на себя. С негромким щелчком дверца открылась. За ней находилась стойка с какими-то тумблерами, реле, светодиодными индикаторами и маленькими экранчиками, по которым ползли цифры.

Справа от стойки находился большой рубильник, к которому вела силовая линия. Я оглянулся на спутников, после чего взялся за рукоятку и потянул её вниз. Щёлкнула клемма; содержимое шкафа тут же погасло. Металлический лязг стих.

— Н-нда… — лаконично прокомментировал Пуля.

— Есть электричество, — сказал Рубин. — Эта штуковина наверняка запитана от подземного объекта. Снаружи просто никакие коммуникации не уцелели бы.

— Угу, — кивнул я. — Значит, место обитаемо.

— Не понимаю только, почему оно включилось именно тогда, когда мы вошли, — Рубин пожал плечами. — Допустим, датчик движения где-то стоит. Но… зачем?

— Пойдём посмотрим, что там было хоть… может, понятнее станет, — предложил Пуля.

Скопление техногенного мусора в соседнем помещении, на мой взгляд, как выглядело полным хламом, так и продолжало выглядеть. Взгляд выхватывал отдельные детали, которые, несомненно, раньше когда-то были частью более сложных механизмов, вроде приводной шестерёнки, которая наделала свежие рубцы на бетонной стене. Или гидравлический манипулятор, оставивший вмятины на каком-то кожухе из тонколистовой стали.

— Похоже на какую-то производственную линию, — сказал Рубин, подсвечивая себе фонариком.

— Завод в школьном подвале? Который включается только тогда, когда в него входишь? — скептически ответил Пуля.

— Допустим, цепь была инвертирована и датчик движения должен был выключать её, а не включать, — предположил Рубин. — А вообще, если бы это было, допустим, химическое производство — то объяснение найти можно было бы.

— В смысле? — заинтересовался я.

— Ты сериалы не смотришь, да? — улыбнулся лётчик. — Вспомнился один, где прятали подпольную лабораторию по производству разных запрещённых веществ.

— А-а-а!

— Кто подумает на школьный двор? — Рубин пожал плечами.

— А мне кажется, это не производственная линия, — сказал Пуля, успевший пробраться через завалы до центра помещения. Глядите-ка! — он указал на что-то, скрытое под завалами.

Пришлось самому лезть поближе, чтобы разглядеть.

Вероятно, когда-то это было автомобилем. Теперь о первоначальном назначении этой груды металла можно было догадаться только по беспорядочно торчащим отдельным узнаваемым элементам: приборной панели, рычагу переключения передач, ступице колеса.

— Тут утилизировали машины? — удивился Рубин.

— Нет, — возразил Пуля. — Их как-то обрабатывали или до оснащали. Возможно, перед консервацией. Вообще линия была довольно сложная. Видите, вон те гнёзда тёмные вдоль стен? Там наверняка находились лазерные датчики, отвечающие за позиционирование.

— Ну и кому понадобилось всё это дело так… расфигачивать? — спросил лётчик.

Пуля пожал плечами.

— Будто сознательно приводили в негодность движущиеся элементы. Прочные. А вот электронику и силовые кабели не трогали, — заметил я.

— Да, это странно… необъяснимо даже.

— И непонятно, чем они это делали, — вставил Пуля. — Я бы поставил на какой-нибудь продвинутый гидравлический манипулятор-погрузчик.

Тут напарник угадал. Такой манипулятор действительно нашёлся, у противоположного конца помещения. Даже не один.

Механизмы выглядели совершенно исправными, если не считать многочисленных царапин и сколов, которые появились, видимо, тогда, когда ими приводили в негодность линию.

Пуля с опаской подошёл к ближайшему манипулятору. Посмотрел на панель управления, потом заметил силовой кабель, который его когда-то питал. Он был перерублен чем-то острым. По бетонному полу в месте разрыва рассыпалась окалина. Значит, когда его рубили — он был под напряжением.

— Я слышал, такие в некоторых шахтах используют, — сказал Пуля. — Где людей стараются не привлекать. Вроде урановых рудников.

На всякий случай я включил дозиметр и измерил фон. Он оказался даже ниже нормы.

За площадкой, где стояли манипуляторы, обнаружился большой подъёмник. Его створки были гостеприимно распахнуты.

Пуля посветил внутрь и тут же рефлекторно отшатнулся. Возле пульта управления застыл труп в военной форме. Он был, мягко говоря, не свежий — почти полностью скелетированный, лишь кое-где сохранились подсохшие остатки мягких тканей и волос.

— Блин… — вырвалось у Пули.

Я подошёл к скелету и посветил на форму, чтобы разобрать знаки различия. Это был сержант ВВС. Площадка «липучка», где должен был быть патч с фамилией, пустовал. Как пустовала и кобура.

— Форма целая, следов крови нет, — сказал Рубин, осматривая площадку возле останков.

— Слишком много времени прошло. Хорошо бы сюда экспертов… — ответил я.

— Угу.

Справа от подъёмника нашлась лестница, которая спускалась вниз. Рисковать и пробовать активировать механизм самого подъёмника мы, понятное дело, не стали.

Лестница представляла собой сварную конструкцию из металлических пролётов. Довольно основательную и прочную.

Спускаться пришлось довольно долго. В составе экипировки у меня был с собой лазерный дальномер. Судя по его показаниям, шахта с подъёмником была глубиной сто десять метров. Солидно.

Лестница заканчивалась большой решётчатой площадкой, под которой чернела, глянцевито поблескивая, вода. Площадка находилась справа от основной шахты. Спуск с подъёмника упирался в закрытые гофрированные ворота.