Вернуть Боярство 14 (СИ) - Мамаев Максим - Страница 64

На это Ломов отвечать не стал, отведя взгляд в сторону. Но его молчание было красноречивее всяких слов… Да и, положа руку на сердце, Сысоев говорил логичные вещи, которые сами собой напрашивались, и все понимали правоту его железной логики. И тем не менее…

— Ты говоришь правильные вещи, канцелярист, — не открывая глаз и улыбаясь от удовольствия промурлыкала Шуйская, подставляя голову поудобнее, что бы Смолов начал гладить с другой стороны. — Подлые и бесчестные, но правильные. И я тебя не осуждаю — это долг сильных, принимать сложные решения и жить с этим грузом. Я не собираюсь никого ни в чем убеждать или отговаривать, как и не буду осуждать тех, кто согласится на это предложение. Даже своим людям разрешу уйти с вами, если захотят… Но лично я останусь здесь. Там, в небесах, за всех нас и за Империю бьётся мой княжич… Да что там — после сегодняшнего его только князем и назовешь. И чем бы не закончился его бой, я буду рядом с ним.

После слов женщины на поляну опустилась тишина. Люди думали каждый о своем и вместе с тем об одном и том же — взвешивали внутренних весах услышанное, решая, что выбрать — гарантированное спасение или рискнуть всем, оставшись почти на верную смерть.

— Когда Аристарх победит, наша победа будет гарантирована, — уверенным тоном заговорил Смолов. — Я верю в своего Главу. За несколько коротких лет с ним в моей жизни случилось больше событий, чем за все предыдущие годы… Мой господин человек сложный и даже тяжелый, и у него хватает недостатков. Он не умеет интриговать, не умеет хитрить, ненавидит несправедливость, слишком часто доверяет людям довольно сомнительным, постоянно пытается всё решить грубой силой и не умеет ладить с высоким обществом…

Раздались смешки — об упрямстве и конфликтности первого гения Империи давно ходили анекдоты. Как и о его простоватых, порой солдатских манерах, о том, как он ставит на место чересчур зарвавшихся и возомнивших себя пупом земли старших офицеров и высших магов — что Старших Магистров, что Архимагов… И за это его даже любили, так что слова Петра упали на благодатную почву. Подождав секунд десять, что бы люди переварили услышанное, он продолжил:

— Но, думаю, никто не будет отрицать, что воевать мой господин любит и умеет. За всё время, что я с ним, а я стал ему служить в его бытность Мастером, и за всё это время я ни разу не видел, что бы он проиграл в бою. Он сражался с нолдийцами, с монстрами Фронтира, бился против кочевников, воевал с Родом первого эшелона и его союзниками, сам едва создав Род и не имея ещё ни капиталов, ни ядра из сильных магов, ничего — только несколько сотен вернувшихся с войны бойцов, он сам в ранге Мастера и я, единственный Старший Магистр. И мы победили. Потом был Александровская трагедия… Там он призвал часть своих прошлых сил — и лишь поэтому в тот день враги не истребили всех Магов Заклятий и всю столицу. Ну а уж о его подвигах здесь, на этой войне, вы и без меня всё знаете…

Как опытный оратор, он вновь взял небольшую паузу, давая людям осознать и принять услышанное. Недолго — секунд пятнадцать, дабы не утратить импульс своей речи.

— В общем — мой господин никогда не проигрывал. Не проиграет он и сегодня — пусть вас не обманывает, что он сейчас лишь защищаетс…

— Говори со мной! Ответь на мой зов, услышь призыв, Семицветная Молния!

Это был не крик. Это был даже не вопль — это был рев разгневанного божества, рев, что расколол само небо, в котором ощущалась дикая, необузданная и совершенно неподвластная смертным мощь. Огромное давление, обрушившееся на всех, кто находился в радиусе сотни километров, пригибало людей к земле, заставляло слабых духом терять сознание, давило на саму душу — и вместе с тем закаляло её, отдавая частичку силы Аристарха.

В небесах, над сражающимися, где-то вдалеке родились семь громадных, многокилометровых молний. Семи разных цветов, от синего до черного, они все устремились в одну точку, сойдясь прямо над головой Аристраха, что отчаянно, из последних сил отбивал сыплющиеся на него атаки. Духов осталось уже чуть меньше половины от прежнего числа, но к сожалению все три чудовища из Астрала, обладающие восьмым рангом, остались целы и почти невредимы. Как и большинство духов седьмого ранга…

Шар ядовито-зеленого, отдающей энергиями и концепциями самой Смерти, вырвался из башни донжона — хозяин костяного замка не дремал и не собирался облегчать своему противнику жизнь. Глядя на вылетевшее из башни заклятие, Смелов досадливо цыкнул — чары были явно выше восьмого ранга. Намного выше и куда сильнее чем всё, что он мог использовать, за исключением его Заклятия. Вот только Заклятье удается применить раз, в редких случаях — два раза за схватку. А это существо подобными чарами уже не первый час бросается… Как же всё-таки велика пропасть в силе между ним и тем двумя, самозабвенно пытающимися прикончить друг друга! После увиденного сегодня его гордость как человека, стоящего на самом верху иерархии чародеев, была уничтожена. Он считал, что уже на вершине мира и силы, но ему открыли глаза, показав совершенно иной мир силы. Такой, что способная влиять на сотни тысяч людей, усиливать их духовно, позволяет швыряться как снежками магией, на голову превосходящей восьмой ранг, а так же использовать Заклятия такой силы, что задаешься вопросом — а точно ли он человек, как и я? И точно ли Император Мертвых — просто бывший император Цинь, ставший нежитью? Не два ли языческих бога, причем не самых последних среди себе подобных, сейчас меряются силами, обойдя те запреты, что не позволяют им пользоваться своей силой в мире смертных?

Тем временем семь молний, слившись в одну, рухнули вниз в едином порыве — и ударили прямо в своего создателя, заставив того задрожать всем телом так, что даже этого не скрыли. Две секунды спустя чародей, наконец, успокоился и вытянул левую руку, в которой тут же образовалось длинное, метров пятнадцать, копьё из семи разных молний. От заключенной в эту довольно простенькую форму магии расходились настоящие волны Мощи, заставляя само Пространство слегка дрожать и вибрировать.

— Это будет его последняя атака, — негромко сказала молчавшая до того рыцарша смерти. — Он использовал магию крови, что бы преобразовывать прану в ману, а перед этим напрямую сжигал кровь для этого. И сейчас он вложил всё в этот удар. Тут пан или пропал…

Зеленый шар с магией смерти, заставивший Смолова завистливо поморщится от его силы, бесславно разбился о сияющую золотым светом поверхность защитного заклинания Аристарха. Угловатая и неправильная, напоминающая неровный алмаз, который совсем недавно обработали, поражал сложностью создания, эффективности расхода маны и методами защиты. Пространство, Свет, Золотые, Желтые и Фиолетовые Молнии, Гравитация, Воздух, Земля, Металл — чародей каким-то образом соединил всё это в одну систему, которая, ко всему прочему, ещё и работала! Да причем так, что оставалось только локти кусать!

— Третья Форма — Копьё Разрушения!

Молния видоизменилась — стала длиннее на десяток метров, тоньше, а в передней части, обращенной сейчас вниз, на самом кончика набухла сфера, размером с хороший арбуз. Духи, откатившиеся было в страхе, качнулись всей массой вперед, к такой крохотной и беззащитной в сравнении с ними целью… И миг спустя с паническими визгами, воем, рыком и прочими звуками бросились в рассыпную. Даже гордые и величественные короли всей этой стаи, существа восьмого ранга в этот миг удирали в стороны — ибо полетевшее прямо через ряды наступающих на него духов копьё играючи уничтожало все, что оказывалось у него на пути. И никакие заклятия, никакие хитрые защитные фокусы не спасали тех глупцов, что не успел убраться с траектории броска этого Копья — полное чудовищное, нездешней мощью оно даже не замечало этих жалких попыток противостоять его силе.

Сидящий в своем костяном замке Император Мертвых осознал угрозу ещё в момент, когда Аристарх выкрикнул название третьих Сверхчар. И не сидел сложа руки — несколько брошенных во врага боевых заклятий не в счет. Угловые башенки его крепости загудели от текущей через них силы, засветились зеленым сиянием их верхушки — и три луча ударили прямо в вершину донжона, над которой висел огромный шар чистейшего Мрака. В один миг весь небольшой замок накрыл черный, непроницаемый и непрозрачный купол — а через несколько секунд в него врезалось Копьё Разрушения.