Но Змей родится снова? [Убить Змея] - Вайнин Валерий - Страница 52

Рыжий немедля стал отнекиваться. Такэру кланялся и бормотал, что утром вообще не завтракает, что чрезмерное потребление калорий губит спортсмена… Словом, эт-то надо было видеть!

– Иначе выгоню, – прекратила базар Даша. Глеб взглянул на свои часы.

– Некоторые и сами сбегут, – пообещал он.

– А с некоторыми, – Даша взяла его под руку и повлекла на кухню, – я должна срочно поговорить. Ребята, раздевайтесь! Я на минуту буквально!

На кухне Глеб не дал ей рта раскрыть:

– Дашка, ни слова. Я опоздаю на урок.

Даша с улыбкой взяла его за грудки.

– Зачем тогда ты со мной сюда пришел?

– Только лишь за этим. – Глеб надел ей на палец изумрудное колечко-вьюнок. – Носи не снимая.

Даша смотрела на колечко так… примерно так, как Такэру смотрел на Дашу.

– Ой! – сказала она.

– Теперь мне будет чуть поспокойней, – вздохнул Глеб, выходя из кухни. – Пока, мужики. В случае чего – стойте насмерть. Сменю вас после пяти.

Он ушел, захлопнув за собой дверь. Даша вернулась в прихожую. Оба ее телохранителя переминались с ноги на ногу, причем Такэру был уже в носках. Даша дала ему тапочки.

– Обуйтесь, пол холодный.

– Спасибо, – поклонился японец, – мне и так хорошо.

– Ну, коли так… Прошу мыть руки.

Вытирая полотенцем свои могучие длани, Стас полюбопытствовал:

– Шахмат, случаем, не найдется?

– Кто из вас играет? – спросила Даша, украдкой любуясь колечком.

– Ну, вообще-то, – застенчиво пробормотал рыжий, – у меня был первый разряд. Давно, правда.

Такэру выглянул из-за его спины.

– Я тоже люблю шахматы. Шахматы учат побеждать.

Даша улыбнулась им обоим:

– Вот и замечательно. Я тоже немного играла. Но тоже давно, еще в школе. После завтрака устроим турнир.

С этими словами она отправилась молоть кофе.

В девятых классах у Глеба сегодня занятий не было. Досадное это обстоятельство осложняло контакт с Медведевым из 9-го “А”, ибо характер сей отрок имел… мягко сказать, игривый и потому на переменах был неуловим. После третьего урока Глеб, устав гоняться за ним от сортира до чердака и обратно, решился наконец использовать свое служебное положение: он вызвал Медведева с урока (с позволения математички) на пару слов в коридор.

Медведев прикрыл за собой дверь кабинета и вылупился на Глеба едва ли не с ужасом.

– Чего? – спросил он глухо, готовясь пуститься наутёк.

– Брат мне твой нужен, – сказал Глеб. – Можешь его срочно разыскать?

Медведев потрогал заживающий фингал под глазом.

– Ну да, чуть что – сразу все на меня! Я ничего не делал!

Глеб тряхнул его легонько за плечо.

– Вова, не нервничай: ты мне до фонаря. Твой брат нужен мне по личному делу. Врубился?

Туповатая физиономия подростка заметно просветлела.

– Ну. И чё я должен?

Глеб задумчиво потер переносицу.

– Что у вас дальше по расписанию?

– Чего по расписанию? – не понял Медведев.

– Уроки у тебя какие, пятый и шестой?

– А-а… Физкультура. А что?

– Удачно. Я отпрошу тебя у Семена Алексеевича, а ты разыщешь мне брата, идёт?

– Могу, – обрадовался Медведев. – А с геометрии нельзя?

Глеб вздохнул.

– Это уже вымогательство… Ладно, попробую.

Пожилая, болезненного вида математичка с облегчением отпустила с урока эту, как она выразилась, беспросветно тусклую личность. Когда Глеб вынес Медведеву его сумку с учебниками, тот аж подпрыгнул от нечаянной радости.

– Ну, чё сказать Ваське?

– Чтоб ждал меня в четыре часа, где обычно.

– Угу, – буркнул подросток, и только пятки засверкали. С Лёней Рюминым все получилось несколько проще. На перемене, после пятого урока, Глеб увидел его в коридоре одинокого и неприкаянного: Гуля отсутствовала, у Гули разболелся зуб. Лёня стоял у окна и листал “Над пропастью во ржи” Сэлинджера.

– Привет, – обратился к нему Глеб.

– Здравствуйте, – ответил Лёня апатично.

– Не знаешь, как связаться с твоим отцом на Лубянке?

– По телефону, как же еще.

– Можешь дать номер?

– Пожалуйста. Только зачем он вам?

– Позволь мне сохранить это в секрете.

Лёня смутился.

– Да нет, Глеб Михайлович, я не в том смысле, что… Просто мой папа ни на что не способен. Если у вас серьезное дело, на него лучше не рассчитывать.

– Это почему же? – слегка опешил Глеб.

Лёня безнадежно махнул рукой.

– Даже в той истории с Медведевым… Помните? Я просил вытурить этого отморозка из школы, а мой служивый родитель ничего не смог сделать.

Глеб посмотрел на него с интересом.

– Не смог или не захотел?

– Да какая разница?

– Вопрос не ко мне. Знаешь стихотворение: “Крошка сын к отцу пришел, и спросила кроха…”

– Знаю. Это вы к чему?

– К тому, Лень, что ты уже большой. Сядь и подумай: должна ли служба безопасности карать школьных драчунов? Занятная, между прочим, тема для сочинения.

Похоже, Лёня малость растерялся. И тут прозвенел звонок.

– Глеб Михайлович, у вас есть на чем записать телефон? – забеспокоился Лёня.

– Говори, я запомню, – бросил на ходу Глеб.

После занятий он зашел в учительскую, дождался, пока народ разбредется, и позвонил на Лубянку. Полковник Рюмин оказался на месте. Глеб поздоровался и назвал себя.

– Слушаю вас. Только, пожалуйста, покороче, – сухо произнес полковник. Он был трезвый и злой.

– Моему другу угрожают криминальные структуры, – столь же сухо проговорил Глеб. – Прошу организовать его охрану с восьми вечера до восьми утра.

После короткой паузы полковник осведомился, слегка повысив голос:

– Господин учитель, вы, часом, головой не ушиблись?

– Борис Викторович, опрометчивая реакция порой обходится очень дорого, – усмехнулся Глеб. – Вас не учили этому на курсах кройки и шитья?

– Вы вообще понимаете, куда звоните?! – Полковник повысил голос еще на полтона. – Если не понимаете, вам быстро объяснят! Свяжитесь с Петровкой, с РУБОПом, с частными агентствами, наконец…

– Не орите, полковник, – перебил его Глеб. Лицо его окаменело, фиолетовые глаза смотрели в пространство. – Вы бросили пить, Борис Викторович, это похвально. Теперь бросьте ковырять авторучкой в ухе: подобное занятие вас не красит. И не надо вздрагивать. Подумаешь, авторучка загорелась, не вызывать же пожарных… Да не дергайтесь вы! Гляньте, даже пепла не осталось.

Борис Викторович молчал. Глеб его не торопил.

– Что ж, это забавно… – пробормотал наконец полковник. – Но, ей-богу, я не понимаю…

– Я не собираюсь, – вновь перебил его Глеб, – обращаться ни на Петровку, ни в частные агентства. Я работаю с вами, Борис Викторович, ибо вы человек порядочный. Пожалуйста, поверьте в это сами и наплюйте на прогнившую систему. Ни о чем таком, что противоречило бы вашим принципам, я никогда не попрошу.

– Надеюсь, – выдавил из себя полковник.

– Можете не сомневаться. И вот вам новая авторучка, лучше прежней… Да нет, не там. Вот она – парит над вашим лбом. Берите, берите: она не кусается. И не сочтите это за взятку. Это лишь возмещение убытков, понесенных при пожаре.

Полковник Рюмин нервно рассмеялся.

– Глеб Михайлович… не знаю даже, что сказать… Похоже, мне чертовски повезло, что вы на меня не рассердились. Кто ваш друг – политик, банкир, предприниматель?

– Переводчик с английского, – ответил Глеб. – Дарья Николаевна Лосева.

– Вот те раз! – удивился полковник. – И кому ж она дорогу перешла?

– Именно это я и хотел бы выяснить с вашей помощью. Думаю, здесь замешан… кто-то из окружения ее знаменитого дяди.

Полковник задумался. В трубке было слышно, как он барабанит пальцами по столу.

– В общем-то я могу организовать охрану. Есть у меня профессионалы экстра-класса. Но, Глеб Михайлович, всё это… полуофициально как бы, понимаете?

– То есть надо платить?

– Увы. Время теперь такое… коммерческое.

– Бога ради, Борис Викторович. Лишь бы вы гарантировали надежность.