Сын маминой подруги (СИ) - Волкова Дарья - Страница 35

— Вот так вот, — вздохнула Наталья Николаевна и перелистнула страницу альбома назад.

Ульяна смотрела на открытую страницу, на свадебную фотографию. На ней и правда была довольно странная пара — очень красивый жених и достаточно невзрачная невеста, которую не скрасил даже свадебный наряд. И от всей этой истории ощутимо горчило. Почему Уля никогда за все время не задумалась о том, кто отец Захара. Где он? И что чувствовал мальчик, который вырос без отца, когда этот самый отец появился в его жизни? В каком виде он появился? Если пил — то в неприглядном, конечно. А потом, спустя пару месяцев, этот внезапно появившийся отец умирает. Что тогда у тебя произошло в душе, Захар? Мир перевернулся, опрокинулся? И надо было найти виновного, и найти его оказалось легко. Тогда это было объяснимо. А теперь? Что теперь? Когда тебе тридцать четыре? Все по-прежнему кажется тебе именно таким? Черно-белым?

— Что же ты молчишь, Уля?

Ульяна вяло отметила внезапный переход на «ты».

— Знаете, — она вздохнула. — Мне почему-то жаль. Всех жаль. И Захара, и вас, и вашего… и отца Захара. Знает, он и в самом деле очень красивый человек. И добрый — у него глаза добрые.

— Захар очень на Колю похож. Но характер… характер совершенно другой. Он сильный. Он верный. Он…

— Наталья Николаевна, — Уля неосознанным жестом взяла маму Захара за руку. — А давайте еще по кусочку пирога? Только теперь с чаем.

Теперь Уле было о чем подумать. У нее появилось немало поводов для размышлений. Но чем больше она думала, тем больше становилось ясно, что то ее первое впечатление — самое верное. Всех жалко. И одного виноватого нет. И единственная правда, которая для Ули была очевидна — что это болезненное прошлое надо отпустить — в первую очередь, Захару. Но это только на словах просто. А по факту…

По факту вышло так, что Ульяна за спиной Захара делает что-то, о чем он не знает. Но это касается его самым прямым образом.

И остановиться уже нельзя. И Ульяна продолжает это делать. И вот уже встречи по субботам с Натальей Николаевной стали регулярными. После яблочного пирога случилось приглашение в театр — и этот поход доставил Уле колоссальное удовольствие.

После театра был ресторан и по два бокала красного сухого в двух дам комплектации «Север» и «Липецк». Потом еще было приглашение на выставку — и после нее тоже приятный вечер в ресторане.

В общем, у Ули завелась неожиданная подружка — заведующая кафедрой аналитической химии, доктор наук и мама ее любимого человека заодно.

И то, что об этом не знал Захар, ужасно давило на Улю. Что она знает то, о чем Захар не знает. Но это касается их обоих. Уже касается.

Он снова свалился ей как снег на голову. В этот раз совсем поздним вечером в пятницу, когда Уля уже спала. Вдруг раздался звонок на телефон, а когда Уля взяла его, сонно щурясь — там был Захар.

Ничего не соображая, как была, в пижаме, она помчалась открывать ему дверь.

— Я из аэропорта сразу к тебе, — успел выдохнуть он, шагая через порог.

А потом началось сумасшествие. Мозг так окончательно и не проснулся. Мозг категорически отказывался нести ответственность за происходящее. А без мозга женщина способна на все безобразия разом. Особенно если мужчина не против.

Целуясь и стаскивая друг с друга одежду, они ввалились в ванную, кое-как разделись окончательно и многорукой и многоногой каракатицей перевалились через бортик ванны.

Нет, никакого секса в ванной не получилось — им вдвоем там было категорически тесно. Зато у Захара получилось вымыться — а это было его основной целью. Как бы не сходил он с ума от возбуждения, лезть к Ульке потным и грязным не мог. Особенно когда она такая — теплая, сонная, мягкая, в розовой девчачьей пижаме.

А нет, уже не сонная. Ее попытки принять более деятельное участие в процессе мытья Захар сначала пытался пресечь — потому что это процессу очень мешало! Но когда ее намыленные руки вдруг коснулись его члена — все мысли разом вышибло у него из головы. Захар замер и просто провалился — в то, как ее руки мягко и гладко скользили, то сжимая у основания, то невесомо лаская головку… Не мытье это, а сплошное мучение. Надо выбираться отсюда!

Но и в постели у него не получилось перехватить инициативу.

Впрочем, Захар и не думал возражать. Кажется, ему светит минет.

Первый в исполнении Ули, как он внезапно осознал. От этой мысли его буквально кипятком ошпарило. И Захар безропотно позволил уложить себя на спину. На этом связные мысли закончились.

А потом — лишь всполохи и обрывки. От того, как ее губы скользят по груди, как язык торопливо и горячо касается сосков и как от этого неожиданно буквально подбрасывает на месте. Как ее губы скользят ниже, как обхватывают плотно, как берут в плен — и все. Все, что потом — мимо головы, в кровь, в грохот сердца, в тяжесть в паху. И совсем потом — неконтролируемый взрыв наслаждения, который она безропотно принимает в себя. И от этого осознания последние капли удовольствия — сладкие почти невыносимо. И, несмотря на полное опустошение, откуда-то достает сил притянуть ее к себе и благодарно поцеловать, со странным смешанным чувством ощутив свой собственный вкус на ее губах. Как же это… совершенно по-другому. Ни с кем так не было.

И не будет.

И не надо.

Утром он снова проснулся первым. Словно внутри тикал какой-то секундомер, отмеряя время, которое нельзя терять. Его и так немного, Захар снова прилетел только на два дня.

Ничего, вот кончится лето, пройдет осень, соберем урожай — и наступит передышка. Время подумать. Время принять решение.

Он смотрел на спящую Улю. В этот раз его взгляд притягивали ее руки. У нее красивые руки, нежные, мягкие, с изящными пальцами.

Да, мысль о том, что на этих пальцах не хватает кольца, подаренного им, Захара посещала уже не в первый раз. Но как купить кольцо без примерки?! Это не цепочка, не сережки, можно ведь промахнуться с размером. Но парадоксальная мысль о том, что у женщины, которая творила с тобой вот это все сегодняшней ночью… С которой он сам тоже творил… И не только сегодняшней ночью… У нее на пальце должно быть кольцо, подаренное тобой. и точка.

Ладно, это все до осени. А там… там все будет. И Захар притянул к себе теплую мягкую ладонь, прижался губами к основанию безымянного пальца.

— Уже пора вставать? — сонно вздохнула Ульяна.

Он прижала ее теперь совсем всю, уперся отвердевшим пахом в ее роскошную попу.

— Не обязательно. Ты можешь дальше спать. Я сам справлюсь.

Лето так и прокатилось — с редкими приездами Захара, выходными в компании Натальи Николаевны, у которой начались, наконец, каникулы и все более и более ответственными поручениями от Юрия Валентиновича. Подкралась осень вместе с листопадом и редкими дождями. А потом Захар вернулся окончательно.

На совещании по итогам завершившейся уборочной кампании выпало присутствовать Ульяне — Самсонов в это время был в командировке и должен был вернуться только на следующий день.

Она сидела за большим столом в компании первых лиц агрохолдинга и смотрела и слушала Захара. Вспоминалась та, другая, похожая ситуация — когда его чествовали за полученную на выставке медаль. Теперь Уля воочию видела — насколько это было справедливо.

Ульяна не могла не поражаться тому, как спокойно, уверенно, даже расслабленно держится Захар. Такая показная легкость в компании сильных мира сего. И с какой легкостью он оперировал словами, цифрами — так, что Ульяна просто не успевала за ним и далеко не все понимала. Совершенно зубодробительные названия единиц сельскохозяйственной техники, вопросы семян, поставки удобрений, площади угодий, планы на следующий сезон, подкормка яровых — всего просто не охватить. Ульяна исподтишка изучала других участников совещания. Похоже, в полной мере за мыслью Захара следил только Артур. Ватаев, кажется, по привычке так же исподтишка наблюдал за всеми. Финансовый директор делал — не очень успешно — вид прилежного ученика. Милана откровенно скучала. И только парочка сотрудников из службы Захара — молодые парень и девушка — влюбленно смотрели на своего шефа, не замечая никого вокруг.