Адмирал Империи – 34 - Коровников Дмитрий - Страница 4

Тонкие музыкальные пальцы канцлера словно бы невзначай коснулись запястья адмирала. В этом вкрадчивом жесте сквозило что-то одновременно просительное и повелительное. Будто бы проситель, заранее уверенный, что его мольба будет услышана, и мягко понуждающий визави уступить неизбежному.

– Поверьте моему опыту, Илайя, – продолжал Шепотьев все тем же ласковым тоном, не сводя немигающих глаз с лица собеседника. – Мудрая птица всегда выбирает себе самое надежное, самое укромное дерево, чтобы свить гнездо для потомства. А по-настоящему мудрый и дальновидный слуга неизменно поступает на службу к самому могущественному и щедрому господину. Лишь такой державный покровитель способен по достоинству оценить преданность и заслуги, возвысив верного вассала над прочими, осыпав его милостями и наградами.

– К дьяволу всю вашу пустопорожнюю лирику, канцлер, – нетерпеливо отмахнулся Илайя Джонс, взмахом руки прерывая монолог царедворца. – Давайте начистоту…

Адмирал слегка подался вперед, нависнув над столом и в упор уставившись на своего собеседника.

– Я сделаю в точности так, как вы мне только что расписали. В решающий момент оттяну свои корабли в сторону, предоставив полное оперативное пространство силам адмирала Самсонова. Но не потому, что проникся вашими сладкоголосыми аргументами и посулами. И уж тем более – не из-за внезапной симпатии или доверия к этому мерзавцу. Как раз наоборот – при любых других обстоятельствах первым делом собственноручно свернул бы ему шею…

Он шумно выдохнул, явно пытаясь обуздать закипающие страсти. Но, надо отдать ему должное, с задачей совладал – голос его вновь зазвучал ровно и бесстрастно.

– Единственная причина моей лояльности в данный момент заключается в том, что Самсонов, как вы справедливо заметили, сейчас выступает на стороне Ее Высочества княжны Романовой. Отстаивает интересы Таисии Константиновны и ее младшего брата Ивана, а значит – волей-неволей играет по правилам и соблюдает условности.

Джонс откинулся в кресле, сложив руки на груди. Его мимолетная вспышка ярости схлынула столь же внезапно, как и накатила. Теперь он вновь выглядел образцовым флотским офицером, невозмутимым и подтянутым.

– И еще один момент, господин канцлер. Дело в том, что мне как только что перешедшему на службу России вице-адмиралу совершенно невыгодно, чтобы ваша необъятная Империя в одночасье развалилась на мелкие осколки и лоскуты. Как военному человеку, мне нужна в качестве союзника могучая и сплоченная космическая держава с огромными ресурсами – как людскими, так и промышленными. Только такое государство, сохранившее внутреннее единство вопреки любым потрясениям и испытаниям, способно эффективно противостоять грозному врагу в лице Сенатской Республики. Только такая Россия сможет одолеть Коннора Дэвиса…

– Ваша честность и прямота, вице-адмирал, всегда вызывали у меня глубочайшее уважение, – церемонно склонил голову Шепотьев, расплываясь в хитрой, многозначительной улыбке. Словно знал какую-то важную тайну, неведомую его визави. – Тем не менее, не отказывайтесь, прошу вас, от причитающихся вам по праву благодарностей и наград. Поверьте, они воздадутся вам в полной мере.

Канцлер картинно развел руками и проникновенно заглянул в глаза собеседника.

– Не сомневаюсь ни на миг, что и командующий Самсонов, и княгиня-регент Таисия Константиновна Романова щедро одарят вас почестями. Ибо вы как никто другой достойны самой высокой награды – не только за доблесть и отвагу, явленные в секторах сражений, но и за ту поистине бесценную верность, которую столь непоколебимо храните нашему несчастному Отечеству в минуту тяжких испытаний.

– Весьма признателен за теплые слова, господин канцлер, – вежливо кивнул вице-адмирал. – Но, я человек простой и к пышным церемониям непривычный. Уж лучше, если есть такая возможность, наградите меня парой-тройкой линейных крейсеров в придачу к моей эскадре. А то ведь в нынешнем составе она далека от желаемой боевой мощи. Особенно на фоне ваших имперских армад.

Теперь пришла очередь Шепотьева изумленно вскидывать брови и откидываться на спинку кресла.

– Да-да, среди вас я по-прежнему чужак, – не унимался разошедшийся Джонс, потирая руки. В глазах его загорелся нешуточный азарт. – Мне край как необходимо прямо сейчас повышать свой авторитет и влияние в новом для меня окружении. А что лучше всего работает на статус боевого адмирала? Правильно – его личный флот…

Он с нажимом хлопнул ладонью по подлокотнику, подчеркивая решимость не отступать от задуманного.

– Он будет у вас, адмирал. Непременно будет, не сомневайтесь, – заверил его канцлер, с благодарностью тряся единственную руку Илайи Джонса. – Конечно не прямо сейчас, а несколько позже… Но обязательно будет…

– Значит, по рукам, господин канцлер, – улыбнулся Илайя. – Считайте, договорились…

– Признаться, я ни минуты не сомневался в вас, мой дорогой друг! – прочувствованно воскликнул канцлер. Несмотря на всю его врожденную проницательность и умение просчитывать собеседников, радость искрометного дипломата казалась неподдельной. Быть может, даже самую малость через край, но все же – искренней и неприкрытой.

– А знаете, канцлер, – вкрадчиво произнес Илайя, сразу переходя к делу. – Тут мне в голову пришла одна любопытная идейка.

Джонс многозначительно покосился на голографическую тактическую карту оперативного пространства. Там разноцветные огоньки условных обозначений метались из стороны в сторону, то и дело меняя позицию, выстраиваясь в причудливые узоры.

– А что, если мы с Самсоновым нанесем упреждающий удар по кораблям Преображенской дивизии? Прямо сейчас, не мешкая. Согласитесь, расположение сил так и манит к решительной атаке.

Илайя ткнул в один из дальних участков карты, где скопление золотых треугольников, обозначавших верные Шувалову корабли, выглядело наиболее разреженным. И, напротив, серые ромбы эскадры Черноморского флота занимали очевидно выгодные позиции.

– Смотрите, как удачно получается, – продолжал горячо рассказывать вице-адмирал, увлекаясь идеей. – Самсонов своей армадой шарахнет прямиком в лоб, сковывая противника фронтальным огнем. А я тем временем со своими кораблями навалюсь на гвардейские дредноуты с «тыла»…

– Стоп, стоп, стоп! Не торопитесь, адмирал, – предостерегающе поднял руку канцлер, едва уловимо вздрогнув. На лице его промелькнула тень беспокойства, почти испуга. Видно было, что Шепотьев всерьез опасается не успеть покинуть расположение союзной эскадры до того, как начнется полномасштабная космическая бойня со всей ее сумятицей и неразберихой. В какой, чего доброго, и он рискует ненароком пострадать. – В подобных ситуациях крайне важно в точности придерживаться первоначального плана, тщательно составленного мной совместно с адмиралом Самсоновым. Лишь четкое и неукоснительное следование согласованному сценарию способно принести победу, минимизировав при этом неизбежные потери. Малейшее отклонение от намеченного курса, спонтанный экспромт, пусть даже и продиктованный благими намерениями – все это может обернуться непредсказуемыми, катастрофическими последствиями.

Канцлер патетическим жестом прижал руку к груди, всем своим видом изображая крайнюю озабоченность, почти страдание. Словно бремя ответственности, лежащее на его хрупких плечах, вот-вот грозило раздавить насмерть.

«Ну, еще бы, куда уж нам, скромным служакам, без вашего высочайшего руководства, – мысленно хмыкнул Джонс, с трудом удерживаясь от искушения скорчить откровенно издевательскую мину. – Мы очень нуждаемся в мудрых и своевременных указаниях штатских бездельников, у которых отродясь руки не держали ничего тяжелее вилки».

Вслух же Илайя произнес совсем другое, стараясь, впрочем, особо не скрывать скепсиса:

– Значит, если я правильно уяснил диспозицию, завтра мне предстоит всего-навсего отвести корабли своей эскадры в сторону и воздержаться от участия в генеральном сражении? Просто безучастно парить на почтительном расстоянии, наблюдая, как адмирал Самсонов вершит историю? И неважно, что я готов поклясться всеми высшими силами: мы упускаем реальный шанс быстро и малой кровью разгромить противника?!