Первая мировая (СИ) - Чинцов Вадим Владимирович - Страница 4

— Хорошо, я подпишу акционерный договор.

— Ваше Величество, прошу заодно на досуге ознакомиться с проектом перестройки центра Москвы, над которым поработали лучшие архитекторы столицы. Если проект придется вам по душе, то к началу следующей войны, которая обязательно произойдет, судя по докладам моих агентов в Европе. Англичане вместе с французами постараются втянуть Россию в войну против Германии и Австро-Венгрии.

Николай Второй вздохнул — ему вовсе не хотелось вникать в государственные дела и он уже начал скучать, поглядывая на часы — И кто же сможет воплотить этот проект в жизнь, при этом не разворовав большую часть выделенных финансов?

Новый военный министр, видя нетерпение государя, поспешно ответил — В составе своего министерства я собираюсь ввести вне штатной численности Вооружённых Сил Российской империи несколько строительных батальонов, солдаты которых будут получать зарплату как обычные строители. Главное управление оборонительного строительства будет под командованием начальника инженерных войск, в свою очередь находящемуся в подчинении Генерального штаба.

Вот силами этих стройбатов Москва и будет отстроена. В первую очередь будут возведены здания министерств и жилые многоквартирные дома для чиновников, а также проведены ремонтные работы в Кремлевском Большом дворце. В дальнейшем количество Строительных батальонов будет увеличено Именно на них будет возложено возведение оборонительных сооружений.

И к слову о инженерных укреплениях. Необходимо расформировать резервные и крепостные войска, за счет чего будут усилены полевые войска, число армейских корпусов вырастет с тридцати одного до тридцати семи. Для успешной войны в зимние время пехотные полки будут формировать батальоны лыжников.

Николай, уже спешивший вернуться к любимому делу — стрельбе ворон в парке, махнул рукой — Хорошо, если это будет во благо обороноспособности страны.

Сталин после возвращения с Кавказа отправился к Ульянову с письмами грузинских революционеров и застал подготовку к сборам. Все революционеры, нашедшие убежище в поместье готовились куда-то переезжать.

Дзержинский, сформировавший народную милицию, лично контролировал погрузку на телеги снаряжения, запасов одежды и обуви для учащихся кадетского училища, выпускники которого должны стать курсантами государственной безопасности. Заметив гостя, поспешил к нему — Здравствуй, Иосиф! Слышал, ты устроил резню на Кавказе.

— Это правда, нохчи теперь не будут разбойничать в горах, а ничем иным они не хотели заниматься, совсем дикий народ.

— Владимир Ильич, узнав о твоем задании, в сердцах обозвал тебя царским держимордой. А вот и он идет.

С закатанными рукавами подошел Ульянов, утирающий покатый лоб платком — Ага! Вот и наш убийца малых народов! Как же так, батенька? Вы же сам кавказец и отправились организовать резню бедных нохчий. Это недопустимо, все народы имеют право на сосуществование. Только при царском деспотичном государстве возможно вот такое варварство!

Сталин покачал головой — Владимир Ильич! Вы не жили в горах и не встречались с этими бандитами. Тейповая система во многом подменила государство в привычном понимании этого слова. Если бы эти полудикие племена остались в горах, они бы ни за что не ассимилировались полностью и продолжали бы резать русским людям глотки и угонять их в рабство. Куда вы вдруг решили перебраться?

Ульянов помолчал, щуря свои глаза — Наша совместная деятельность наконец-то принесла свои плоды — мы смогли вывести имение и заводики на существенную прибыль. Товарищ Мартов даже изучил агрономию, а князь Кропоткин увлекся разведением лошадей. У нас теперь свой конезавод, доходы позволили расширить типографию «Искры». Товарищ Лис, побывавший у нас пять дней назад, нашел нам новую работу. Будем руководить строительством заводов на Волге и на Урале, а затем и управлять ими будем. Вот где размах, не то что эти деревни! Так что, Коба, будем вместе изучать фабричное дело. Нам нужно научиться нашей страной управлять. Народовольцы, которые в народ ходят полные дураки! Ничему они там не научились, только уподобились малограмотным мужикам.

«Идти в народ!» — такой призыв напечатал в газете Осип Васильевич Аптекман. Он требует не только отдать народу свои силы, свои знания во имя и ради народной революции, но помимо этого жить его радостями и страданиями, делить с ним его светлые надежды и горькие разочарования! Сбивает с толку он людей, требуя оставить высшие учебные заведения, официальную науку, расстаться с родными и близкими, со всеми привычками и удобствами досужей культурной жизни и, стряхнувши всё это с себя, как несправедливое, незаслуженное и вредное, погрузиться на самое дно, в самую гущу многострадальной народной жизни!

— Слышал, что в Саратовской губернии товарищ Аптекман организовал народнические поселения! — Сталин усмехнулся — Умные люди из мужиков стремятся к светочу образования, а этот наоборот, во тьму тянет. Товарища Яцека в столицу у вас товарищ Лис забирает. Ты, Феликс Эдмундович, пройдешь вместе с армейскими полковниками и генералами шестимесячные курсы обучения основам разведки и контрразведки, после окончания которых будешь зачислен в отдел контрразведки вольноопределяющимся на должность следователя. Затем получишь офицерские погоны.

Ильич развел руками — Вот и ты, Феликс Эдмундович, жандармом станешь!

Коба покачал головой — Владимир Ильич! Жандармы в армии не служат! Контрразведка не политикой занимается, а иностранными шпионами. Этим же предстоит заниматься и после революции. Кстати, политический сыск будет нужен и революции — только бороться придется с контрреволюционерами.

Ульянов скривился — Вот слышишь, Наденька, в кого мы с каждым годом превращаемся?

Крупская обняла мужа — Володенька, ну ты же сам понимаешь, что придя к власти, наша партия будет бороться с многочисленными врагами! Нельзя делать революцию в белых перчатках! Ты же сам это говорил. Революции понадобятся и образованные следователи, вон сколько детишек готовятся ими стать. А товарищ Яцек сможет соблюсти чистоту рядов нового ведомства защиты революции.

Третьего января одна тысяча девятьсот пятого года началась забастовка на Путиловском заводе. В декабре прошлого года с Путиловского завода были уволены четверо рабочих, членов «Собрания русских фабрично-заводских рабочих», одного из крупнейших организаций рабочих, помимо которого существовало «Общество взаимопомощи», на тот момент оба общества конкурировали друг с другом. Виновником этого стал мастер цеха, член конкурентного «Общества». За своих решили вступиться члены «Собрания» во главе с попом Георгием Гапоном, профсоюзным лидером, оратором и проповедником. Представители администрации завода не приняли их делегацию, на жалобы никак не отреагировали. Заседание «Собрания», постановило: на следующий день начать забастовку. Утром третьего января почти все рабочие Путиловского завода, численностью почти двенадцати тысяч, не вышли на работу. Часть из них отправилась к начальству, требуя вернуть уволенных работников. Но дирекция осталась непреклонна, к тому же пообещала через три дня уволить бастующих. Это заявление разозлило рабочих. Члены «Собрания» расширили список требований к начальству до двенадцати пунктов. Среди них было требование восьмичасового рабочего дня, повышения зарплат и другие. Но администрация вновь не пошла на уступки. Правительство тоже не поддержало рабочих. Забастовка оказалась проиграна. Чтобы не потерять влияние «Собрания» на рабочих, пятого января Гапон предложил идти с петицией к императору Николаю Второму. Гапон был создателем и бессменным руководителем рабочей организации «Собрание русских фабрично-заводских рабочих г. Санкт-Петербурга»

Седьмого января началась всеобщая стачка рабочих Петербурга. Девятого января попаданцы ожидали Кровавого воскресенья, когда сто пятидесяти-тысячное восстание было подавлено силами армии.

После долгих споров решили все же не допустить расстрела людей, хотя некоторые бойцы спецназа будущего доказывали, что вмешательство может лишить будущую Революцию ее истоков. Однако большинством голосов решили предотвратить первую русскую революцию, сведя на нет массовые выступления рабочих.