Изнанка (СИ) - "Cyberdawn" - Страница 29

То, что Корифей «поимел» лояльных владетелей — проблемы самих участвующих в этом добровольно-принудительном коитусе. В общем-то, даже за потерявших членов рода, да ещё вынужденных отправлять часть родовичей на Пряный — не обидно. Ни в кавычках, не без: сами, придурки, виноваты, что за молодыми балбесами не следили, воспитали хреново, выпускали из рода без контроля. Тут венценосному козлу остаётся только похлопать в знак уважения: интрига очень неплохая, для Зиманды так и гениальная. Но дело в том, что раз это интрига корифея, то с той же девяносто девяти с половиной процентной вероятностью место «покушения» выбрано сознательно. И, соответственно, его полорогая венценосная персона, интригуя с «покушением», имела меня в виду. И не передо мной трясся, урод неприличный: он ЗНАЛ свой косяк, и так как Потап, даже по общеизвестным представлениям личность, к богам близкая (что в его имени прямо отражается), стоял перед ним и разглядывал явно не с целью «погладить по квадратной головушке» — трепетал, паскуда. Трясся и дёргался, что его планы в мой адрес известны «Посланному Апопом», ну и что этот посланник сейчас прервёт его козлиную жизнь, причём не «по праву силы», а именно за дело.

Интрига в отношении меня замечательным мной, при незначительной поддержке Потапа…

«Зазнайский шебуршень»,

…похерена, великодушно проигнорировал я внутренние инсинуации. Но ситуация — херовая. Этот казёл не «махнул лапой», а имеет меня в виду, что ОЧЕНЬ и ОЧЕНЬ хреново. Воевать со злонамеренным корифеем… Хм, а возможности у него какие, кстати? Нет, понятно, что довольно ощутимые, но при этом: претензии у его козлиного величества ЛИЧНЫЕ. И если в плане составления интриги он МОГ меня попытаться подставить, имея некие рычаги влияния на этих мальчишей-кибальчишей (информационного толка, как понятно), то натравить на меня… А никого он не может, дошло до меня. Он ни хера не единовластный правитель, он — выразитель воли Лидари, которые однозначно определили: «полезным видомом пользуемся, с ним не ссоримся». То есть, даже в рамках корифейского прайда гадить мне точно будут далеко не все. А на попытку такое приказать, с высокой степенью вероятности, просто настучат прочим Лидари, и козлу настучат по рогам. В принципе — вплоть до смещения его (или вообще его прайда) с корифейского места. Не только из-за меня, как понятно: ситуация со мной — это изящная соломинка, добавленная к эпически просратым полимерам на Пряном. И косяк этот нашего полорогого величества, направившего рулить заморской территорией своё тупорылое и некомпетентное отродье, тут все это понимают. При этом, даже просто приказать дружине, имеющей с ним личный ряд: вязать неугодного мне умного и красивого видома! — корифей не может. Этот приказ просто не выполнят, по крайней мере, большинство дружинников. Как и некоторое (неустановленное, но точно наличествующее) количество Лидари его прайда. То есть, чтобы реализовать в мой адрес свои козлиные планы (если они, конечно, остались после энергично обмоченных штанов перед Потапом, тут тоже неясно), ему надо меня именно подставить, выставить врагом не только и не столько в общественном сознании, сколько с точки зрения своего рода и своего окружения.

«Самое весёлое будет, что вот если ты башку шебуршную ломаешь, придумал такое, что не каждая змея так извернётся», — пришла довольно весёлая эмоция от Потапа. — «А на деле — всё просто потому, что всё так как сложилось, а котёнок этот — ни при чём!» — весело захрюкал топтыгин.

— Ну вообще — некоторая ирония в таком раскладе наблюдается, — признал я. — Вот только Потап, если это так — я с удовольствием сам с тобой посмеюсь над своим «бестолковым шебуршанием». И как, не шебуршать? — ехидно уточнил я у закашливавшегося товарища мохнатой задницы.

«Шебурши уж, на то ты и шебуршень», — милостиво дозволил мне топтыгин.

— Ваша снисходительность и великодушие, богоданный Потап, не знает…

«Я — спать!» — буркнул Потап, отключаясь. — «И шебурши давай!» — потребовал он, несколько подняв настроение.

И начал я шебуршать, обратившись к задумавшейся рыжей.

— Ли, тебе нужно написать про происшествие.

— Мих, а ты уверен, что стоит? — искренне удивилась Лиса. — Всё же ты, ну точнее богоданный Потап, но всё равно — ты убил очень немало…

— Стоит, Ли. Естественно, писать про мои многочисленные подвиги не стоит. Более того, стоит в статье отразить, что ин… про происшествие я ничего говорить не стал, — во время поправился я, потому что слово «интервью», с лёгкой руки одной рыжей, уже вошло в лексикон владетелей Золотого, как не слишком распространённый, но уже не раз слышимый мной эвфемизм традиционного «яриться». — Но ты — видела, Ли. Своими глазами, — почтенно покивал я.

— Это… интересно, — признала рыжая.

— Не говоря о том, что я не раз видел, как Правда ведёт диспут с Вестником: тот печатает одно, а вы — то же самое, просто освещая всё с другого ракурса. А они уже…

— Напечатали. Да, ты прав, Мих, — загорелись глаза у рыжей.

А пока Лиса с высунутым язычком исписывала листы бумаги, я прикидывал свои резоны. Моё участие в этой мясорубке, в принципе, всплывёт. Дружинные трепаться не будут, а если и будут — то нормальные владетели спишут это на горячку боя. Или «божественную волю». Сами по себе тотемные звери крайне редко и неохотно проявлялись в материи, потому что… росли и экономили энергию. То есть, чтобы именно проявиться в материи — нужна СЕРЬЁЗНАЯ причина, как с тем же Ганда: риск уничтожения всего рода медиумов. Собственно, даже «большой Потап» хоть делает это относительно часто, но по той же причине, по большому счёту.

«Да и с медвежатами я тебя вытащу», — буркнул топтыгин, несколько неверно сынтерпретировав мои мысли. — «Так что заводить — надо!»

— Я и собираюсь. Но вот этот козёл устроил вот это всё. А были бы были медвежата⁈

«Всегда найдётся кто-то, кто будет пытаться тебя сожрать», — наставительно сообщил Потап. — «Медвежат завести всё равно надо, и побольше! Но я тебя понял. Ты сла-а-абый и хлипкий. Будешь каждый день охотиться!» — ликовала жуткая медвежатина.

В итоге рыжая написала статью «из глаз очевидца», основными моментами которого было удивление «где же корифей, неужто пострадал?» — ну и описание подвигов Тихого, как и Зорга: в описании Лисы «битва в воздухе» выходила вполне эпичная. А про меня… нет, рыжая не скрывала. Просто не давала детальных описаний, так что всё выглядело как в бессмертном партизанском дневнике: а потом пришёл лесник, и выгнал всех из леса. Цитирование гневного рёва «почтенного видома» в процессе «повержения врагов», на тему: «А не перестанут ли многоуважаемые наносить вред и ущерб моему имуществу?» — прилагались.

В общем, так, как нужно. То есть как бы я в «сочувствующих корифею» для общественности, но я и так в них. После дружины и прочих моментов. Но на «ура-поцреота», даже с учётом вмешательства в конфликт, никак не тяну. Просто оборонял своё имущество, а то, что нападающие его подвергли риску и опасности — сами себе злобные потерпевшие. Основным лейтмотивом статьи была, конечно, шпилька в козлиную задницу: Вестник расписывал (без деталей), как корифей чуть ли не собственными рогами всех поверг, а тут — недоумение очевидицы. Но это как раз в рамках вечной «полемики» Вестника и Правды. А упоминание меня в текущем ключе — хуже практически не сделает. А вот коридор возможностей мне нагадить одному козлу ещё чуточку урежет. Пусть немного, но лишним не будет.

Рыжая укатила в крытой пролётке в редакцию, а я думал было предаться блаженному нихренанеделанью, перед жуткими мучениями на рассвете, как вдруг — заваливается ко мне одна Глупая персона. Мол, так и так, благословенный, почтенный, милостивый и прочее и прочее видом изволил звать ничтожного Варуна в к себе. И я, признаться, думал что-то выкруживать, но в свете текущих раскладов махнул лапой и рубанул:

— Пойдёшь с семьёй трудится в Медвежье Товарищество?

— Почтеннейший зовёт недостойного…

— Коррроче: да или нет. С деньгами не обижу, безопасность обеспечу.