Лесной техникум и Девять Неизвестных (СИ) - "Kancstc" - Страница 30

— Есть люди, которым проще поставить очередную заплатку на том же месте, чем купить новые штаны. Даже если новое выйдет дешевле, — ответил Ваня.

А ещё решили заглянуть к Феде. Вроде как по погоде он уже должен проснуться.

Задел (который речка) по весне разлился так, что перехлёстывал через мост. Да что там перехлёстывал! Там и к мосту подойти было проблематично, особенно нашим героям, которые не додумались надеть резиновые сапоги! Вот и пошли они до фединой заводи вдоль реки, по своему берегу. Ну как вдоль реки? Отличить заболоченную и заросшую ольхой пойму от русла и в более сухие времена не всегда получалось, а сейчас ЭТО, что-то среднее между болотом и лесом плавно переходило в ту самую бобровую заводь.

Федя обнаружился где-то посреди этого разлива, сидящим на коряге. Рядом с ним сидела девушка, одетая в традиционный наряд русалки, то есть укрытая только плащом из собственных волос. Волосы, надо признать, были шикарные. Густые, длинные и искрились на весеннем солнце истинным золотом.

— О! Кто пришёл! — воскликнул водяной и соскользнул с коряги в воду, чтобы через секунду выйти к друзьям на берег. Его подруга также, без всплеска, ушла под воду, но выходить на берег не стала, вынырнула возле самой кромки воды, да так и осталась сидеть, высунувшись только по пояс.

Последовали приветствия, обнимашки, расспросы как, да что.

— Ты бы хоть подругу представил! — попенял приятелю Ваня.

Тут Федя смутился:

— Понимаешь, дружище… Ты ведь волхв… Можешь дать ей имя? А то я её уже пару раз чуть не потерял среди других русалок. У них ведь…

— Знаю, знаю, — кивнул Ваня. — Сам сталкивался.

— И? — вопросительно поднял бровь водяной, но быстро сообразил и осторожно кивнул в сторону Ильмеры.

— Ну так я же волхв, — не без некоторой гордости ответил Ваня. — А что делать мне подсказали.

И он указал большим пальцем на небеса.

— Ну так ты можешь…

— Не вопрос! Зови! Только скажи, когда вы между собой, ты её как-то зовёшь?

— Ну… — Федя опять смутился, — Ариэль. Ей идёт! И нравится!

Тут в его голосе прорезалась неожиданная нежность.

— А кто-нибудь ещё слышал как ты к ней обращаешься?

— В воде всё разносится далеко, — серьёзно ответил Федя, поняв куда клонит друг, — но, вроде, так специально никто не слушал.

— Зови!

Русалочка выбралась из воды и несмело переступая босыми ногами подошла к волхву.

— Дай мне имя, отче! — попросила она, опускаясь на колени.

Ваня положил руку ей на голову, сосредоточился на небе, на стихии Света, словно увидел золотое сияние Ирия и произнёс:

— Нарекаю тебя Ариэль!

И как будто свечение стекло с его руки, окутав на секунду русалку и впиталось в неё. Радостная она вскочила на ноги, поклонилась:

— Благодарю отче! Прими за труды!

Сказав это, она сняла с руки золотой браслет и протянула его Ване.

— Я это по дружески, — ответил волхв.

— И я по дружески! — ответила Ариэль, после чего оглядела пришедших с Ваней девушек, и быстрым движением надела браслет на руку Ильмере, сказав при этом: — Лесные с водяными не дружат, но с этим браслетом тебя примут, выслушают и помогут в любом омуте, в любой реке.

В ответ Ильмера сказала русалке:

— Я знаю твоё имя, а ты моё нет. Это не честно!

Она наклонилась к Ариэль и что-то шепнула. Та только округлила глаза и обняла свою лесную подругу.

После этого Федя решительно сел на землю и заявил:

— А теперь садитесь и рассказывайте: что там у вас? Как там у вас?

Он провёл руками и довольно большой круг пропитанной вешними водами земли высох. Все уселись и Ваня, было, начал рассказ о зимних приключениях, но Надя его опередила. Достав из рюкзака толстую пачку ксерокопий она сказала:

— Держи конспекты, соня!

— Вау! — воскликнул Федя.

Ваня же солидно так добавил:

— Полоцкий сказал, чтобы ты на сессию приходил. Будешь сдавать всё нормально, в конце и диплом получишь! Водяной на это чуть не подпрыгнул:

— Вау! Да круто же! А теперь рассказывайте, как зима прошла? А то у нас тут в омутах всё какой-то застой…

Рассказ длился почти до вечера, водяные охали, удивлялись, а под конец Федя признался:

— А я, честно говоря, по зиме скучаю… Так, вылез где-то возле нового года из полыньи, Красиво. Но сам чуть не замёрз.

— Ага! — возмущённо заявила осмелевшая русалка. — Вылез как-то ночью, в самый мороз и торчит там, я его еле назад утащила!

— А сама-то потом тоже вылезла! — хохотнул Федя. — И столько восторгов было.

— Ну да, красиво, конечно, — надула губки Ариэль, — но холодно же!

Сидели они так и трепались до самого вечера, а когда уже собрались расходиться, Ариэль предупредила Ильмеру:

— Когда будет распускаться берёза, твои сёстры позовут тебя погулять в лес. Если ты не вернёшься к своему жениху до заката, забудешь его и останешься в лесу. Будь осторожна! Они не хотят тебе зла, но не понимают какой ты стала и почему. Лучше сиди в этот день дома.

И тут Ваня понял:

— Но если ты не пойдёшь к ним, ты потеряешь способность становиться духом навсегда.

Ильмера после этого сильно задумалась.

А вечером у Вани состоялся очередной разговор с матерью. На удивление, прошёл он относительно гладко. Началось мероприятие вполне ожидаемо: Ваня зачитал дефектную ведомость, мама заявила, что она вывозит бабушку на дачу уже в следующую субботу, поэтому за неделю всё перечисленное следует устранить (пунктов пятнадцать, и хотя большей частью реально по мелочи, были серьёзные поломки, которые на коленке не поправить). На это Ваня, естественно, возмутился:

— Как и когда? Я же учусь! Хочешь, найду строительную компанию, договорюсь, они приедут и всё сделают по уму. Но только когда бабушка будетздесь, чтобы следила.

А вот дальше всё пошло не по плану. Вероника Павловна с обречённым вздохом заявила:

— Ох! Вечно тебе до дачи дела нет, а я ведь её для тебя купила. Ладно, буду опять сама с этим разбираться…

И дальше пошла выспрашивать сына что да как у него с учёбой, с девушками. Причём последнее Ваню особенно напрягало: Мама даже не задала дежурный вопрос: «Они там ещё не перегрызлись?». Нет, долго, и даже где-то заботливо выспрашивала какие у девушек привычки, какая ему больше нравится, как они ладят друг с другом… Ваня даже удивился. В то, что мама сдала назад и смирилась он не верил, но прикинул, что сейчас она всё равно никакой пакости сделать не может, поэтому и решила сделать хорошую мину при плохой игре. Поделился этими мыслями с подругами. Света даже обрадовалась:

— Вот и отлично! Не будет нас больше доставать.

Надя наоборот, забеспокоилась:

— Его мама очень хочет нас развести и кто знает, к кому она обратилась? А у всяких деревенских бабок девять из десяти заказов это приворот-отворот. Знаешь как они на этом руку набили?

Ваня на это кивнул, но беспокойства не разделял:

— Полоцкий сказал, что её сейчас очень плотно пасут, думаю, если она что-то такое начнёт готовить, нас предупредят. Не стоит по каждому шороху поднимать тревогу.

На том и успокоились.

Вероника Павловна положила трубку и в очередной раз с сомнением посмотрела на шкаф, где были припрятаны переданные Проданом документы. «Вот цыганщина! — сказала она сама себе с раздражением. — Даже нормальный компромат собрать не смог!». От этих бумаг была одна только головная боль: применить их нигде не применишь, выкинуть жалко да и стрёмно, надо жечь, а хранить — тоже стрёмно. Мелькнула мысль: «Может дать их Ваньке почитать?», но тут же была отвергнута: Ванька, конечно, дурак, его можно накрутить, но сейчас его мозги уже накрутили, а ещё он взял манеру возражать матери. Раньше этого бы хватило, чтобы он засомневался в этом техникуме, а сейчас и слушать не станет. Где же этот Пётр Львович со своим суперколдуном?