Скрип на лестнице - Айисдоттир Эва Бьерг - Страница 23

Посередине длинного стола были расставлены кофейник и чашки. Два вида печенья были аккуратно выложены в плетеную корзиночку с красной салфеткой, напоминавшей Эльме, что до Рождества осталось уже не так долго. «В Америке пончики, а у нас крекеры с кремом», – подумала она, давая крекеру растаять во рту от глотка горячего кофе. Она по-прежнему была голодна: у нее не было времени сбегать перекусить, и, как ни странно, в кафетерии на столе не оказалось булочек. Хёрд еще не приходил, хотя было всего пять часов. Эльма постепенно выясняла, что у нового начальника есть масса всяких достоинств – да только пунктуальность к ним не относилась.

– Простите, что заставил ждать, – сказал Хёрд, когда наконец пришел. – Мне только что звонили из СМИ, – добавил он. Эльма заметила, что Сайвар с трудом смог сдержать усмешку. Но Хёрд, кажется, ничего не заметил и продолжил: – Работодатели Эйрика подтверждают, что он прибыл на рабочее место в девять часов, а уехал в половине пятого. То есть ничто не указывает на то, будто он сказал неправду.

– Но это только пятница, – вставил Сайвар. – Если он вечером того дня или на выходных выяснил, что Элиабет была с кем-нибудь другим…

– Вот именно, – ответил Хёрд и продолжил. Эльма заметила, что перед собранием он по порядку записал все у себя. – Далее, ни в один автосервис не поступал автомобиль с подозрительными вмятинами, ни спереди, ни сзади. Но поскольку мы с Сайваром видели глубокий тормозной след на гравии перед маяком, я позвонил в столицу, в технический отдел, и они уже завтра с утра собираются еще лучше прочесать местность. Так что территория по-прежнему остается закрытой, и полицейские будут дежурить там и следить, чтобы там никто не болтался.

– Значит, мы можем исходить из того, что наезд на Элисабет был совершен именно возле маяка? – спросила Эльма.

– Не будем так делать, – ответил Хёрд. – Это мы обсудим, когда технический отдел получше прочешет местность и, если нам повезет, найдет что-либо, указывающее, что именно там все и произошло.

Эльма кивнула и посмотрела через стол на Сайвара, он улыбнулся ей, а она почему-то сконфузилась и тотчас стала смотреть в другую сторону, но все-таки заметила, что глаза у него карие. У Давида тоже были карие.

– Я распечатал данные из телефона Элисабет, которые нам сейчас предстоит изучить. – Хёрд достал небольшую стопку листов и выложил перед ними на стол. – Здесь все входящие и исходящие звонки за последние недели.

Эльма наклонилась вперед и попыталась вычитать что-нибудь из номеров и дат на распечатках. Ей показалось, что номеров там немного. В последние дни своей жизни Элисабет мало пользовалась телефоном. Просмотрев всю распечатку, Эльма обнаружила, что телефоном вообще мало пользовались за весь тот период, информацию о котором распечатал Хёрд. Там часто повторялись два номера мобильных. Эльма догадывалась, что один из них – номер Эйрика. Второй мог быть – работа.

Рядом с Эльмой сидел Сайвар, и когда он перегнулся через нее, чтобы взять распечатку, она почувствовала, как от его тела исходит жар.

– Нам нужен ноутбук. – сказал он позже, затем ненадолго исчез из комнаты, а после появился с ноутбуком.

– Пробей сперва эти два номера, – попросила Эльма, указывая на распечатку. Сайвар ввел номера в поисковик. По первому результатов не было, а когда он ввел второй, то показалось имя Эйрика. Эльма отметила это на листке.

– А может второй номер быть по работе? – спросила Эльма. – Если это рабочий телефон, то он предназначается только для сотрудников, и тогда этого номера, наверное, нигде нет в открытом доступе.

– А вот сейчас и проверим. – Хёрд достал свой собственный телефон, набрал номер и улыбнулся Эльме.

– Извините, не туда попал, – произнес он, когда ему ответили, и повесил трубку. – Да, это ее работа.

– Ладно. – Эльма снова сделала пометку на листке. – Таким образом, телефон показывает, что она звонила на номер авиакомпании в субботу в девять часов утра. Это вскоре после того, как Эйрик поехал на работу, а дети в школу.

– А после этого она никуда не звонила, – сказал Сайвар. Он все еще был так близко от Эльмы, что она ощущала слабый запах его одеколона. – Как будто с пятницы она телефоном и не пользовалась.

Эльма вздохнула. Если бы в телефонах высвечивался номер преступника, все было бы слишком просто. Уж если Элисабет с кем-нибудь и общалась, то точно не по этому телефону. Она листала распечатки, смотрела на звонки в обратной последовательности, но не обнаруживала ничего примечательного. Также с того телефона отправляли и получали эсэмэски.

– Тут какие-то старые сообщения, – сказала она. – В основном общего характера: напоминание о записи к стоматологу, сообщение от подруги, от Эйрика. Ничего особенного.

– А какими сообщениями они обменивались? – спросил Хёрд.

– Да обыкновенными: «Ты успеешь забрать мальчиков?», «Когда приедешь домой?», «Купи по дороге продуктов к ужину». Ничего такого особенно личного. Ни объяснений в любви, ни красивых прощальных фраз, – сказала Эльма.

– Эсэмэски крайне мало говорят о том, какой у них вообще был брак. – Сайвар вспоминал, что мог месяцами посылать Тельме лишь скупые безличные сообщения. – Особенно если брак длится уже много лет, – прибавил он и тотчас подумал про себя, что это как раз кое-что говорит о браке. Свои отношения с Тельмой он не назвал бы идеальными.

– Стоп, а вот кое-что, – сказала Эльма. – Сообщение от Эйрика. Послушайте: «Я люблю тебя сильнее, чем ты представляешь. Сомневаюсь, что ты меня хоть сколько-нибудь любишь».

– Вот так, ни больше ни меньше! – Сайвар присвистнул.

Сайвар прочитал вслух:

«Если уедешь, езжай одна. Мальчики останутся у меня».

Они с Эльмой переглянулись.

– Значит, она собиралась от него уходить, – сказала Эльма. – Но если посмотреть на дату, то увидишь, что этому сообщению уже месяцев шесть.

– Но, может, она сейчас как раз и решилась, – предположил Хёрд. – Может, что-нибудь случилось, что помогло ей принять решение. Вопрос – узнал ли об этом Эйрик.

– И все-таки ничто не указывает на то, чтобы Эйрик встречался с Элисабет в пятницу, – сказал Сайвар. – Мы рассматривали такой вариант, но ничего не указывает, чтобы он последовал за Элисабет в Акранес. Напротив, на тот день у него есть железное алиби.

Хёрд вздохнул и, казалось, глубоко задумался:

– Но мы ничего не знаем ни про вечер пятницы, ни про субботу. Надо лучше рассмотреть это, чтобы алиби стало вообще железобетонным.

Он взглянул на Эльму и попросил ее рассказать, что удалось выяснить ей.

Эльма откашлялась и опустила глаза на листок со своими записями:

– Ну, большая часть того, что сказал Эйрик, оказалась правдой. Пока Элисабет жила в Акранесе, она ходила в Бреккюбайскую школу, и они с матерью были зарегистрированы по адресу: Кроукатун, 8. А в соцсетях про Элисабет нашлось мало. Она не была зарегистрирована ни в Фейсбуке, ни в Твиттере, то есть не в одной из тех соцсетей, где сидит большинство – и это, в общем, соответствует её описанию. В смысле, в том, что касается общения, она была довольно замкнутой. Я звонила ее тете Гвюдрун, и она согласилась завтра встретиться со мной. Также я позвонила ее подруге, Альдис Хельгадоттир. Судя по всему, у Элисабет друзей почти не было, но с Альдис она общалась с самого колледжа. Я завтра собираюсь в город на встречу и с тетей, и с подругой. Может, у них есть какие-нибудь соображения насчет того, что Элисабет делала в пятницу. – Она оторвала взгляд от заметок и добавила: – Или с кем виделась.

– Ну хорошо, но разве она не порвала связь со своей тетей? – спросил Хёрд.

– Да, так и есть, по крайней мере, так утверждает Эйрик, супруг покойной. Но, может, она расскажет нам еще что-нибудь о Элисабет, о ее юности. По-моему, важно выслушать ее характеристику от кого-нибудь еще кроме мужа, а в этом плане у нас выбор небогат. Судя по всему, Эйрик крайне мало знает о ее детстве в Акранесе. Может, Гвюдрун знает побольше.