Выбери любимый жанр

Его Величество Мертвец Том 4 (СИ) - Оришин Вадим Александрович "Postulans" - Страница 32


Изменить размер шрифта:

32

— Они мертвы.

Фолки ожидал подобного поворота, из столицы предупредили, что на стороне противника тоже будет нежить, поэтому сомнений полковник не испытывал. Что нежитью будут его собственные солдаты — неожиданно, неприятно. Однако и на этот случай у Нораса имелся алгоритм действий.

— Огонь!

Стрекот мушкетов разорвал тишину. Лица обречённого на смерть десятка исказились, но не в гримасе страха или отчаяния. Нет, там застывала ярость. Чтобы уже через секунду во все стороны брызнули ошмётки тел, и скрытые существа попытались сбросить бесполезные оболочки, пытаясь получить преимущество мобильности. Однако платой за способности использовать тело жертвы в качестве оболочки и маскировки стала хрупкость. Солдатам даже не пришлось делать второй выстрел, всё завершилось за какие-то секунды, не успевшие полностью вылезти мёртвых тел, творения магов Цитадели погибли, так и не сумев ничего сделать.

— Тебе известно, что это за уродцы? — спросил Норас.

Лич приблизился к телам и присел рядом с мертвецами. Внимательно осмотрел.

— Нет, мы ничего подобного не используем, — ответил Оуф.

Полковник мысленно отметил, что это и помогает людям мириться с властью личей. Некроманты и личи обычно не имели никаких моральных рамок, думая только о результате. Арантир… Если он и создавал нечто подобное, то не делал это открыто, да и в целом установил для некромантии определённые рамки. Все знали, что теперь мертвецов не хоронят в землю, используя специальные склепы, и при необходимости они могли стать источником трупов для некромантии. Непросто мириться с тем, что тело твоего умершего родственника может быть осквернено. Однако Фолки знал о законах, связанных с некромантией. В первую очередь для магии использовали неизвестные тела, скелеты тех, чьё имя уже проблематично установить. Так что, когда дело дойдёт до не так давно умершей престарелой матери самого Нораса, он сам уже будет мёртв, да и дети его, возможно, тоже. Так, во всяком случае, считалось.

— Никому не расслабляться! — начал отдавать приказы полковник. — Это только первая попытка проникновения, должны последовать и другие! Сохранять бдительность!

Напоминание, впрочем, не требовалось. Солдаты городского полка не могли похвастаться великолепной выучкой, да и количество ветеранов не превышало одного или двух на отделение, но у солдат имелись другие качества. К ним относилась дисциплина. Бойцы ощутили перемены в жизни, почувствовали на себе и своих семьях значительные перемены к лучшему. В этой новой жизни ни у кого из солдат не осталось никаких переживаний о близких. У семей есть жильё, приличный уровень жизни, а у детей точно будет образование и выбор, чем заниматься в жизни. Солдаты защищали не своих правителей, не сидящего где-то далеко в столице лича. Солдаты защищали свои дома и новый уклад жизни.

И атаку не пропустили.

Противник выбрал место, где лес ближе всего подходит к домам, разбросанным под городскими стенами, чтобы проскочить, пользуясь укрытиями. Врагов заметили. Солдаты на стенах реагировали на любое движение и заметили десяток фигур, что выскользнули из леса и попытались затеряться между домами. Сержант подал сигнал тревоги, на стене уже через минуту прибавилось солдат. Противники, однако, прятались среди домов, более не показываясь.

— А чего они днём полезли? — спросил один из солдат, нервно поглаживая мушкет. — Чего ночи не дождались?

— Спустись и у них спроси, — ответил второй.

Пришедший офицер, выяснив, что произошло, сам выглядывать не стал. Видел он не лучше своих солдат, а значит, не рассмотрит ничего, что не увидели подчинённые. Свою жизнь их научили хранить и впустую не подставлять.

— Сержант! Оставить здесь усиленный пост, чтобы следили за обстановкой, остальных разогнать.

— Эм… разрешите вопрос… — сержант не совсем понимал, что решил офицер.

Офицер не отмахнулся, его также научили, помимо прочего, доводить суть приказа до бойцов, если это необходимо. Заодно надо немного подбодрить бойцов, не понимающих, что происходит.

— Я думаю, противник проверял нашу бдительность и реакцию. А теперь будет изводить, показываясь под стеной, чтобы мы каждый раз поднимали тревогу. Они хотят нас измотать, издёргать тревогами. Поэтому пост не усиливаем. Зато принесём сюда сюрприз, — офицер кровожадно улыбнулся. — Если подойдут близко к стенам — сбросьте им на голову факелы.

— Дома зажжём? — уточнил солдат.

— Да! — подтвердил офицер. — Дома отсроим новые, а на уловки не поддавайтесь.

Воспользоваться принесёнными сержантом негаснущими факелами пришлось уже через пару часов. Противник не торопился, выжидал какое-то время, видимо, рассчитывая, что защитники потеряют бдительность. Солдаты же ждали, пока фигуры окажутся достаточно близки, и тогда бросили факелы. Дома под стенами вспыхнули не сразу, строились они на совесть и какую-никакую защиту от пожаров имели. Жильцы и стража могли бы если не потушить огонь, то успеть локализовать очаг возгорания. Врагам этого сделать не дали. Через полчаса под стенами всё полыхало. Поднявшийся на стену лич подтвердил «окончательную смерть» семи существ.

С наступлением темноты живых на стенах сменили мертвецы.

Полковник, удостоверившись, что всё в порядке, вернулся к себе, но в кровать не пошёл, сев за стол. Офицеры, находясь в схожем с командиром состоянии, собрались в офицерской комнате. Там же сидел лич, чтобы, в случае обнаружения скелетами признаков угрозы, сразу сообщить живым.

— Надо думать, ночь не будет спокойной, да? — спросил один из офицеров.

Лич повернул к говорившему лицо, стараясь понять, обращён вопрос к нему или нет. Решив, что вопрос риторический, Оуф вернулся к наблюдению.

— Я думаю так, они надеялись подойти незаметно и ударить, да хоть бы и ночью, — выдвинул свою версию другой офицер.

— Ага, и снова вопрос: почему не ночью?

На это офицеры не нашлись что ответить.

— А почему всего одна группа попробовала? — снова заговорил первый. — Я как понял, они все остальные форты за милую душу собрали. Значит, и таких групп у них не одна. А?

— Не, я так понял, что работали те, первые. Которые личины наших надели… — офицер с лысиной сморщился, огляделся, явно хотя сплюнуть куда-нибудь, однако дисциплина и порядок возобладали.

— А они на нас не навалятся? — спросил другой офицер.

— Нет, они хрупкие совсем, — снова заговорил офицер с лысиной. — Может, и полезут, но мы, если не провороним, в капусту их нашинкуем, уродов.

Опомнившись, он обернулся к Оуфу.

— Я не про всю нежить, а про врагов, Оуф. Так что ты это…

Лич медленно кивнул.

— Понимаю. Согласен, мерзко. Сама идея пользоваться обличием врагов хороша, но исполнение грязное.

Лич несколько лукавил. Если применять такую магию и таких существ против врагов — почему бы и нет. Особенно если война уже дошла до определённого уровня ожесточения. Однако озвучивать такие выводы не следовало.

Арантир, лорд Хаарт и другие личи нередко обсуждали моральные рамки и пределы применения силы. Арантир выделил условную шкалу «цивилизованности» общества. Требования общества к нормам морали, что регулируют отношения как внутри государства, так и отношения государства к окружающим, союзникам, нейтралам и врагам. В обычных условиях убийство «своих» табуировано, а врагов — поощряется. Однако внутри Союза появляются дополнительные факторы. Резкое повышение уровня жизни, а также чувство превосходства вызывает появление у людей терпимости к врагам. Граждане Союза считают себя более развитыми, чем окружающие. Если этот процесс не контролировать, граждане начнут презирать всех, кто не является гражданином сейчас, а потом и тех, кто не родился гражданином. А это опасно, создаст проблемы с дальнейшей ассимиляцией. Хотя такой подход развязал бы некромантам руки, ведь все не граждане стали бы низшими существами, с которыми можно было бы делать всё что угодно.

Арантир не хотел такого и придерживается другого пути. Гражданам Союза постепенно навязывалось мнение, что они более развиты, и потому должны проявлять некоторое снисхождение к менее развитым соседям. Такой подход культивирует определённые моральные качества, «позитивные», так сказать. Но это же связывает личам руки в средствах, какими можно воздействовать на противника. К тому же Арантир борется с ареолом нежити, как некоего безусловного зла. Обман — да. Но необходимый для обеспечения сосуществования в долгосрочной перспективе.

32
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело