Калгари 88. Том 3 (СИ) - "Arladaar" - Страница 37

— Девчонки! Сегодня только прыгаем! Зажгите напоследок! — заявил Левковцев. — Начинаем с двойных. По одному разу. Потом тут же тройной. Марина, начинай с сальхова, Люда, с лутца. Три подхода к тройному прыжку. После трёх попыток делаем двойной. Марина тулуп, Люда флип, потом так же, по три попытки тройного. Начали!

Соколовская поехала первая, Арина за ней. Двойной сальхов Марина прыгнула на расслабоне, мастерски, как будто говоря, что этот прыжок для неё фу — легкотня. Арина примерно в том же духе прыгнула двойной лутц. Но с полным контролем. Прыжок получился уверенным, с чётким приземлением и выездом. Соколовская развернулась перебежками, набрала скорость и прыгнула тройной сальхов. Приземление вышло смазанным, рабочим. Но удержалась.

Арина заходила на лутц по траектории. Сделала тройку, моухок, встала на ребро и уже с него прыгнула тройной лутц. С крайне неудачным приземлением — шмякнулась на лёд пятой точкой. Слетела с ребра, когда коснулась лезвием льда и не смогла удержать равновесие.

— Ты как? В порядке? — крикнул Левковцев.

— Пойдёт! — в ответ пискнула Арина, поднимаясь на ноги и потирая ушибленную задницу, мгновенно онемевшую. Синяк гарантирован!

Падение с прыжков было всегда и у каждого. Абсолютной стабильности не было ни у кого. Даже обласканный судьями, медалями и титулами чемпион мог отполировать лёд на важнейшим чемпионате, причём несколько раз. И потом сам не мог понять, почему так получилось. Небольшая выбоина на льду могла стать на пути к очередному чемпионству.

Вот и Арина сейчас, прыгнула вроде бы на контроле, но после приземления лезвие скользнуло по льду и произошло падение.

Соколовская ушла вперёд. Разогнавшись, прыгнула ещё один тройной сальхов, и уже без ошибок. Выезд получился уверенный. Арина начала разгоняться следом, стараясь выбросить из головы досаду и чувство неуверенности, как молния полыхнувшее в голове. Разгон, отталкивание, крутка, приземление. Идеально!

— Молодец! — крикнул Левковцев. — Давай дальше! Не останавливайся!

Если считать все прыжки вместе, предстояло исполнить восемь штук. И это количество было выбрано Левковцевым не просто так. Примерно оно соответствовало прыжковому набору в произвольной программе. Соколовская выполнила всё! Сделала идеально два двойных и шесть тройных. Катила к тренеру с довольной улыбкой на лице. Лицо её сияло. Марина выполнила сложный прыжковый набор со стопроцентной реализацией! Подъехав, приобняла тренера и получила порцию одобрительных похлопываний по плечу.

— Молодец, молодец, Мариша, умничка, хорошо поработала! — улыбнулся Левковцев.

Арина после падения собралась. Исполнила оставшиеся прыжки прекрасно, и тоже была довольна, когда подкатила к тренеру.

— И ты тоже молодец Люда! Справилась! — Левковцев одобрительно приобнял Арину. — Ушиб не болит?

— Эмм… Нет. Спасибо за вашу заботу! — смущённо ответила Арина, чувствуя, что боль начинает набирать обороты, и по идее, надо бы приложить лёд. Но где тут его взять…

— На сегодня всё! — заявил Левковцев. — Все свободны. Завтра в это же время, к обеду. Повторим показательный и попрыгаем тройные. Идите, замнитесь немного.

В раздевалке Арина решила поговорить с Соколовской о костюме для произвольной.

— А про какие там белые шорты ты говорила? — спросила Арина, глянув на переодевавшуюся Соколовскую.

— У меня есть белые шорты, — заявила Соколовская. — Я тебе могу их дать на время. У меня есть чёрные такие же. И майка у меня чёрная есть. А у тебя найдется белая. Прав тренер. Завтра уже можно начать тренировку показательного в костюмах. Ты, конечно, предложила тоже неплохой вариант. Но это надо искать швею и ателье. Сколько они ещё это делать будут… Времени много может потратиться. А нам на следующей неделе в пятницу уже уезжать. Не до этого будет.

Тут Арина призадумалась. Время пролетело незаметно. Миновала почти неделя. И до чемпионата области осталось чуть больше недели, а учитывая, что приезжать надо на два- три дня раньше, то времени действительно, осталось всего ничего.

— Хорошо, — смущённо согласилась Арина. — Принеси, пожалуйста, я примерю. Но ты говорила, что они на размер меньше?

Соколовская подошла и посмотрела на задницу Арины. Конечно, она была чуть побольше, но не совсем критично.

— Ну, так- то они налезут! — заявила Соколовская. — Они из полиэстера, так что потянутся. Не переживай. Будут смотреться круто на твоей жопке. Майку только не забудь.

Выйдя на улицу, Арина обратила внимание, что машины, на которой ездила Соколовская, нет.

— А где твоя тачка? — удивлённо спросила Арина.

— С предками поругалась, — пренебрежительно махнула рукой Соколовская. — Точнее, с отцом. Он постоянно меня строит. Причём по своему подобию. А я так жить не хочу.

— Как ты не хочешь жить? — осторожно спросила Арина, недоумевая, чего ещё надо Соколовской. Всё вроде есть, чего не попросит, всё исполнится.

— Последний раз мы с ним поссорились из-за тебя, — прямо заявила Соколовская. — Ему не понравилось, что ты приходила к нам домой. Для него ты не та персона, с которой мне следует общаться. В общем, низкого происхождения ты. Ха-ха-ха!

Арина подумала, что ничего смешного в этом, пожалуй что нет. Так ведут себя абсолютно все люди и родители в том числе, во все времена. И естественно, дети бунтуют против этого, особенно подростки, которые очень чувствительны к справедливости. В мироустройстве подростка ещё нет понятия о социуме и своём месте в нём. Подросток оперирует простыми понятиями. Добро — зло, справедливость — несправедливость, друг — враг.

В подростковом мире Марины отец поступил по отношению к Хмельницкой несправедливо. Тем более что она друг. А друг в подростковой иерархии стоит даже превыше родителей. Соколовской ещё предстояло повзрослеть и включить в свой мирок и роль семьи. А также умение гасить конфликты, угождая при этом и тем и другим.

Арина через всё это прошла примерно в том же возрасте, лет в 13–14. И кажется, извлекла определённые уроки, отчего её общение с Дарьей Леонидовной задалось с первого раза, несмотря на то, что она абсолютно чужой человек. Однако сейчас Арина относилась к Дарье Леонидовне как к родной матери. Настоящей же родной матери в этом мире было 12 лет и она нуждалась в постоянном надзоре и воспитании из-за своего пакостного характера. Но вроде бы и с ней более- менее стали ладить.

— Я тебя понимаю, не переживай, — чуть улыбнулась Арина и положила Соколовской руку на плечо. — Родители так устроены. Они всегда считают, что дети дружат не с тем, с кем надо бы. Они просто многого не знают.

— Нет, ты не права! — возразила Соколовская, упрямо взглянув на Арину. — Я знаю, о чём говорю. У меня отец считает себя местным царём медной горы. К нам в гости ходят только начальник милиции, прокурор, судья, директор универмага. Приходят, устраивают посиделки с пьянками. К нам даже родственники перестали в гости приезжать — чувствуют, что им у нас не рады. А я так жить не хочу!

Соколовская остановилась и посмотрела на Арину упрямыми синими глазами из под пушистых белокурых волос. И опять она своим упрямством, дерзостью, жаждой свободы, бунтарством показалась похожа на валькирию древних викингов.

— Не хочешь — не живи! — согласилась Арина и взяла Соколовскую под руку. — Пойдем прогуляемся по аллейке. А я тебе кое-что скажу. Не обязательно идти напролом. Гору всегда можно обойти. Я тоже вроде бы переделала свою маман. Она хотела, чтобы я спорт оставила на последнем месте, кормила меня сверх меры, и результатов не было. И я однажды сказала ей — стоп. Давай расставим жизненные приоритеты. Я возразила ей, но сделала аккуратно, со знанием дела. Чтобы и отношения не испортить, и в тоже время получить желаемое. И ты можешь так сделать, не идя на конфронтацию с родителями. Твоего отца тоже можно понять. Он человек высокого положения, уже со своими сформировавшимися взглядами на жизнь и окружение. Его ты в любом случае не перевоспитаешь, ведь он свой образ жизни не оставит. Поэтому понемногу продвигай свою позицию.