Только не Академия темных хранителей (СИ) - Коломеец Елена - Страница 27

Больше всего мне в этот момент хочется вмазать ей кулаком в нос. Я даже представлю, как бью, и красные капли летят во все стороны, а Мика падает на колени, зажимая лицо ладонями. Как ни странно, это помогает.

— Да брось, Мики, у меня нет к тебе претензий. Но я не очень понимаю, как нам работать вместе. Ты же предметник? Артефакты, техномагия?

— Работа с предметами и символами, — кивает Микаэлла, — типа такого.

Она смотрит на меня и быстро чертит на чуть запорошенном пылью полу какой-то угловатый, покрытый узелками и петлями, символ. Смотрю на него, не в силах оторвать взгляд. Мне кажется или он действительно двигается? Такое впечатление, что от рисунка на полу ко мне тянутся тонкие нити.

— Что за шутки, Мика?

Слышу голос Джин, и передо мной пролетает тонкое лезвие тьмы, рассекая узор на полу. Он шипит и корчится исчезая.

— Нападение на младшекурсника приводит к личному общению с Четырьмя Швабрами, или ты не в курсе? А для студентов Силы — с удвоенной жестокостью, — говорит она, подходя к нам.

— Ой, да ничего бы я не сделала, — отмахивается та, — просто посмотреть хотела, как звездная выкрутится. Она же у нас носитель уникального дара.

— Именно поэтому нужно думать, когда что-то делаешь. От того, что нам не побороть, она отобьется. А то, что нам ерунда, может ее свалить.

— Ничего, что я тоже здесь? Джин, спасибо, но я не нуждаюсь в опеке, — я правда, очень благодарна, но неприятно, когда обо мне говорят, как о неодушевленном предмете или ребенке. Тем более что не так я слаба.

— Ну вот видишь, она сама справится. В следующий раз посмотрим, — Мика ухмыляется, стирая ногой остатки узора.

— Я приглядываю за тобой, — бросает Джин, уходя, и я не понимаю, мне она это или Микаэлле.

Мы еще около часа пытаемся работать вместе с Микаэллой, и к концу так измучены, что я начинаю сочувствовать не только себе, но и ей. У нас не получается вообще ничего. Мой максимум — распознать по точке, что предположительно ее сможет решить Мика.

— Похоже, твоя магия подвязана не на волю, тело или разум, как это обычно бывает, а на эмоции, как у эмпатов и целителей. Возможно, на факультете Гармонии тебе было бы лучше, — говорит Райвен, подойдя к нам, а у меня внутри все холодеет.

— Вам доставляет удовольствие перебрасывать меня, как игрушку, туда-сюда, нисколько не заботясь узнать мое мнение? — спрашиваю я. Достаточно тихо, чтобы не привлекать внимание, хотя уверена, что длинные уши Шайен уж точно крутятся где-то неподалеку. Возможно, даже отдельно от нее.

— Свет и тьма, Лия, я же не собираюсь перетаскивать тебя силком. Просто рассуждаю, что если бы ты проходила испытание в обычном порядке, то, вероятнее всего, оказалась бы там.

— Но я их не проходила. И если уж я здесь, то предпочитаю остаться в доме Тайны. Если, конечно, вы не против.

Райвен не отвечает, только вздыхает и отворачивается с видом «как я от тебя устал». Можно подумать, что я навязываюсь.

— Ладно, в любом случае твоя магия работает так. Может, со временем, когда ты станешь взрослой и мудрой, ситуация как-то изменится. Но это вряд ли случится до битвы, так что будем работать с тем, что есть. Ты хорошо работаешь с Эрикой, Лиамом и Хантером. Все?

— Еще Джин, — добавляю я, не сразу сообразив, что Хантер — это Тейт. Конечно, я знаю его фамилию, но редко ей пользуюсь.

— И вы, — добавляет Тейт, который, оказывается, стоял неподалеку и слышал наш разговор. — Ведь допускается, чтобы тренер занимал один из слотов. Пока не появилась Лия, предполагалось, что вы вообще будете проводником.

— Не думаю, что будет разумно использовать это во время игры. Все-таки…

Он не успевает закончить, когда вмешивается Джин:

— Все-таки вы вдвоем сможете поле до конца пробить. И если даже не брать это, как основную разработку, стоит затаить, как решение в экстренной ситуации.

За время разговора подтягивается вся команда. Кто-то кивает, кто-то просто ждет, как закончится дело. А я стою и не знаю, как реагировать. Не понимаю, почему Райвен так противится, а Тейт, наоборот, предлагает, ведь он сам говорил, как его это ранило. И почему опять никто даже не подумает спросить меня, тьма их раздери.

— Мы будем рассматривать это как экстренный вариант, — говорю я. — Надеюсь, никто не против продолжить тренировку? До игры меньше недели.

— С кем ты еще не работала? — спрашивает Райвен, таким образом закрывая тему.

— С этим, — я с ужасом понимаю, что не помню имени последнего игрока. Это парень-азиат, почти всегда стоит один, ни с кем не общается. Я просто киваю в его сторону.

— А-а, Чон Иль, — кивает он. — Да, парень не слишком болтлив. Четверокурсник с Гармонии, владеет способами работы с временем. Может замедлить или ускорить.

— Как Лиам, — киваю я.

— Лиам может работать с временем? — переспрашивает Райвен. — Вот это сюрприз.

— Один раз он заставил меня замереть, — говорю, уже не совсем уверенная, что наболтала лишнего.

— Довела беднягу, — хмыкает Райвен, — нет, это не работа с временем. Это волевое воздействие, но тоже ценный навык, конечно.

Мне хочется его стукнуть. Никого я не доводила, и вообще никого с собой общаться не заставляю. День, кажется, совсем идет под откос, и я с неприязнью думаю о вечерней отработке. Может, действительно уже стоит заканчивать с этими посиделками. Глядишь, и дурацкие разговоры прекратятся. Да пожалуй, сегодня же попрошу об этом.

— Так что там с Чон Иль? — спрашиваю я.

— Далия, я, конечно, приветствую неформальное общение со студентами, и вообще, в академии принято свободно общаться и выражать свои мысли, но вы переходите границы. Я не твой друг или однокурсник, держи это в голове.

По мере того как Райвен говорит, я все больше и больше вжимаю голову в плечи. Мать бы со стыда сгорела, узнай о том, как я себя веду. Кажется, я все-таки заразилась общим безумием, позволив себе думать, что наши отношения чем-то отличаются от отношений с любым другим студентом. Ужасно стыдно и неприятно. Пусть он и прав, но это все равно очень обидно. Я нахожу в себе силы кивнуть и прошептать:

— Извините.

От резко кивает и продолжает:

— А по поводу Чона, кроме работы с временем, он очень неплохой целитель. Потренируйтесь пока.

Пока я жду, пытаюсь расслабиться, но не выходит. Напряжение все возрастает и начинает прорываться. Я стучу ногой, покачиваюсь, ритмично хлопаю ладонью по бедру. Надо успокоиться. В конце концов, что такого случилось? Никто ничего не видел. А у Райвена таких разговоров было немерено, он, наверное, забыл уже. К тому моменту, как подходит Чон, я уже с трудом себя контролирую, и единственное, чего хочу — уйти.

— Ты огонь, — говорит он подходя.

— Не угадал, — раздраженно отвечаю, — я Лия.

— Ты пылаешь. Не танцуй с духами, иначе они заберут тебя. Вы сделаны из слишком похожих энергий.

— Спасибо, конечно, но что ты несешь? — у меня нет сил и желания вникать в непонятные разговоры. — Мы будем тренироваться?

— Дай, пожалуйста, ладонь. Сейчас время огня в очаге, а не лесного пожара.

Он говорит спокойно, и мне становится стыдно за свою резкость. Протягиваю ладонь, чуть улыбаюсь. Не знаю, что он задумал, но пусть делает, целитель же.

Чон рисует пальцем на моей коже узоры, дует, что-то шепчет, звук такой, будто журчит вода, а над ней дует ветер. И я успокаиваюсь. Я не просто чувствую себя лучше, это ощущение дома после долгого, тяжелого пути. Это прохладная вода после жажды. Умиротворяющая тишина в грохоте.

— Спасибо, Чон, — ошарашенно благодарю я, — большое спасибо.

— Пожар вредит всем, не только себе, — кивнув, отвечает он. — Пора работать.

После чуда, которое он сотворил, я довольно легко вхожу в контакт, достаточный для совместного чароплетения, и остаток тренировки проходит плодотворно. К концу я успокаиваюсь и забываюсь настолько, что, даже не глядя на Райвена и не вспомнив о наказании ухожу с Тейтом на ужин. А спустя полчаса как раз, когда я собираюсь побаловать себя многослойным желе, над моим ухом раздается противное: