Академия СКАТ: между нами космос (СИ) - Логинова Мию - Страница 15

“Истинность у кэттариан возведена в абсолют и базируется на полной моногамии. Пара, у которой образовалась истинная связь верна друг другу всю оставшуюся жизнь, так как между ними устанавливаетя нерушимая нервная связь. Сам по себе этот процесс является куда более интимным и важным с точки зрения отношений, чем обычное человечское признание в любви и свадьба. Истинность между кэттарианами и другими гуманоидами возможна, но науке известны лишь несколько подобных союзов в силу долгого пребывания кэттариан в подчиненном положении. Предполагается, что подобные союзы вполне могли существовать, но представителями высших рас не афишировались. Так же, примечательно, что в таком союзе представитель расы кэт изначально входит в зависимое состояние от партнера, который не может чувствать того же. Проявление истинности и особой прдрасположенности представителю кэт известны с момента половозреслости: оба партнера, при встрече обвиваются хвостами, считывая эмоциональный фон друг друга. Но сама “истинность” и “подсаживание” на эмоции пары происходят во время полового акта мгновенно, при первом контакте, так как в процессе происходит их чистый, неконтролируемый выброс”.

Руки безвольными плетями опускаются вдоль тела.

– Это что же выходит… – бормочу возмущенно. Моргаю несколько раз, потому что в глазах мутнеет. С трудом подняв ослабевшую руку, провожу по щеке пальцем, снимая с нее… слезинку?! Брови летят вверх. Изумленно рассматриваю прозрачную каплю, словно это и не слеза вовсе, а диковинный камень. За первой слезой вниз срывается еще одна и еще. Я со злостью вытираю щеки, остервенело вчитываясь в оставшийся текст публикации:

“Разорвать истинную связь невозможно. Если партнер умирает/ отказывается от истинности кэттарианин чувствует ужасную ломку, его лихорадит, он может галлюционировать и, в итоге либо умирает сам следуя за партнером, либо, в случае отказа от истинности (прим. известно лишь о двух случаях отказа от “истинной” связи, что не является достаточной доказательной базой), если не произойдет подпитка, чувствительность хвоста “сгорает”, он теряет подвижность, становится бесполезной частью тела, его хирургически удаляют. Такой кэттарианин считается инвалидом, не допускается в общество, над ним устанавливают опеку и устраивают в Дом Осознания, что находится в уединенном месте на планете Кеттариан. Правительством Союза утверждено пособие, выплаты которого покрывают медицинсоке обеспечение и довольствие подобной особи. Но, по данным статистики, смерность представителей кэт, лишившихся избранного и после ампутации хвоста равна девяносто восьми процентам.

Капсула погружается в густую, плотную тишину. Бесцельно смотрю перед собой, прокручивая всё, что произошло за день. Вспоминаю, все квазаровы четыре года и то, как хвост-предатель тянулся к одному брату, и рьяно отвергал второго.

“А что, если бы я встретила Идана первым? – так себе мысль, что уже думать, как оно могло быть в прошлом. Ничего не изменить”.

И так ли оно работает вообще?

Что ж…

– Поздравляю, Йен. Как не смотри, а твое дело труба: или клянчить Берга о чём? Достаточно ли мне будет просто приконовений или это должен быть обязательно интим? Что будет, если я не хочу этого делать? Какой интервал между этими… подпитками? Если между нами была близость, единожды, возможно ли привязка не настолько сильна и если я буду избегать еще большой связи, то может обойтись малой кровью? Что если…

На всю капсулу разносится звон входящего видео сигнала. Коммутатор тут же рапортует: – Видеосвязь, сигнал стабилен. Планета Кэттариан. Дом Ашхен.

Мама. Да, мы договаривались поговорить после турнира. Скорее всего уже просмотрела запись и очень волнуется…

Что ж, мама, у нас есть еще больший повод для волнений. Похоже, я или склею ласты или лишусь хвоста совсем скоро.Что же будет теперь? С Йен? С Даном? С Рисом?

– Эйелен, детка, ты как?! – как только устанавливается связь, мама выпускает в меня автоматную очередь вопросов. – Это ведь был даже не экстренный разрыв связи, – возмущается она, а я улыбаюсь. Моя домохозяйка-мать научилась разбираться в таких вопросах, как нейросвязь пилота с ИИ FBOT и даже различать технические нюансы. – За такое положена дисквалификация!

– Привет, ма-а. – Прерываю её мягко.

– Я не поздоровалась, да? – замолкает она на секунду. – Прости, думала, разнесу кухню, пока дождусь окончания турнира… потеряла место в экспедиции, да? Ну и ничего страшного! Они всё равно должны предложить тебе хорошее местечко, возможно, в какой-то администрации или, было бы замечательно, инструктором при СКАТ…

– Ма-а...

– Если останешься в Академии, сможешь навещать нас с отцом раз в квартал, я узнавала, помнишь семейство Кансхен? У них сын работает в…

– Ма-а… – тяну более настойчиво, но она меня и сейчас не слышит.

– … Департаменте военного обеспечения и разработок, так вот, он прилетает домой….

– Ма-а!

– … не надо кричать, я слышу тебя.

– Меня взяли.

– Как? – всплеснув руками, она пятится, оседает на стул. Похоже, мой проигрыш её не настолько расстроил, как место в экспедиции.

– Пятерка лучших прошла, независимо от того, заняли мы первое место или распределились по турнирной таблице.

– Это… хорошо? – спрашивает она.

– Разве не за этим я вообще пошла в СКАТ? Такова была цель.

Ма-а едва заметно качает головой, всматривается пристально.

– Поздравляю тебя, дочь.

Молча киваю.

– Идану сказала уже?

– Вообще-то, именно от него услышала радостную весть, лично. Он вернулся сегодня и будет руководить миссией.

– Но как же… вчерашний выпускник и горстка пятикурсников?

– Лучший кадет СКАТ, самый перспективный молодой офицер во всём Содружестве, сын маршала Берга, в кейсе у которого за год собралось больше десятка успешных миссий с минимальными потерями как мех-костюмов, так и личного состава.

– Да, всё так, но…

– Мам…

Когда я перехожу с кэттарианского "ма-а" на обращение содружества, она знает, что я на грани, пересекать которую не стоит точно.

– У меня сегодня состоялся интересный разговор с доктором Кештаном. Хотела обсудить.

– Сейчас? Это важнее того, что ты можешь улететь и я тебя больше не увижу?

О, знала бы ты, ма-а…

– В генеалогическом древе Кештана есть коты, верно? Как так может быть?

Брови матери летят вверх, и она мгновенно делает свои выводы:

– О, дорогая, вам с Иданом не о чем беспокоится. Дети в смешанных союзах крайне редки, без привлечения генетиков точно не обойтись в нынешних реалиях, да и вряд ли, – замолкает ненадолго, но всё же продолжает со свойственной ей прямолинейностью, – вряд ли семейство высших позволит зайти вам настолько далеко.

– Тогда, как появился док? И его родители? У него нет ни хвоста, ни других отличительных черт кэттарианцев.

– Милая, потому что их род скорее исключение из правил, аномалия, чудо, называть можно по-разному. Это как… – она задумчиво оглядывается, – вот как пятый глаз у птицы киви.

– Невозможно, чтобы у киви был пятый глаз, у неё единственный занимает большую часть головы.

– Именно! Истинная связь с гуманоидом, подумать только... Такие случаи все задокументированы, Кештаны, в свое время, были предметом тщательного наблюдения. А как иначе? Ведь до них о подобном, писали только в трактатах древних. Чудо как есть.

– Я не верю в чудеса…

– Истинность, Эйелен, и есть настоящее чудо.

Внутренне подбираюсь вся, стараясь держать невозмутимое лицо и дальше.

– Сказки для детей, – фыркаю презрительно, продолжая гнуть свою линию. – Да я не помню ни одной пары котов, не говоря уж о межвидовых браках. Кто с нами вообще захочет породниться?

– Породниться, оформить законную связь, обменяться брачными браслетами, это всё мимо, верно. Но высшие расы, Эйелен, всегда питали слабость к красивым кошкам, и ты уж сама должна понимать, что в любовницах держать таких не только модно, пикантно, эпатажно, но и… приятно. Вот, поговаривают, от таких союзов и могло пойти потомство, хотя слухами галактика полнится. – Ма-а замолкает, будто бы вспоминая что-то. – А что касается союза котов, по линии твоего отца, у бабушки по матери был истинный союз… Эйлерен закончила свои дни в Доме Осознания.