Попаданец в Дракона 5 (СИ) - Бобков Владислав Андреевич - Страница 40

Лев уже понял, что приход сюда был чрезвычайно опасной авантюрой. Пожелав заграбастать себе всю славу над победой над одним из величайших противников драконов, они не стали звать на помощь никого из по настоящему взрослых драконов.

И хоть Мучитель и не мог считаться вершиной общества штормовых гигантов, но его сил более чем было достаточно, чтобы втоптать молодых драконов в пыль.

Единственное, что останавливало Думова от командования позорного отступления, это надежда на Луидору и всё ещё скрытый среди туч летающий корабль. Аргалор думал во время битвы приказать Асириусу и Валору Кшасу напасть, но здравый смысл подсказывал ему, что неповоротливый и недостаточно крепкий корабль просуществует до первой серьёзной атаки Бароса.

Внутренний дракон Льва яростно сопротивлялся даже мысли о побеге, но пара крепких ударов по голове от Мучителя, заставили человеческую часть Думова пересмотреть приоритеты.

Если Луидора провалится, то они немедленно начнут отход. В конце концов, с их бессмертием, у них будет множество возможностей вернуться и отомстить.

Тем временем немного огорченный отсутствием атак Барос поднял голову и посмотрел прямиком на зависшую в небесах «Луидору». Она всё так же сидела на одном из монолитов и никак не принимала участия в сражении.

Горевшее на мясе Мучителя пламя Аргалора резко потухло, и на повреждённых участках тела начала стремительно образовываться защитная корка. За свою долгую жизнь Барос в основном старался сконцентрироваться на боевых искусствах и развитии своего тела, чем на магии. Именно поэтому в далеком прошлом он изучил некоторых из техник монахов одного дальнего мира, бойцов, способных одной лишь силой мысли лечить и усиливать собственные тела.

Тем не менее хоть большинство его ран и закрылось, но последствия от них остались.

— Эй! Ты так и будешь там трусливо сидеть, и смотреть, или наконец-то присоединишься к веселью⁈

В ответ прикрытая иллюзиями медных драконов марионетка промолчала, чем заставила Мучителя немного нахмуриться, впрочем, он быстро вернул себе хорошее настроение.

— Ну раз ты настолько испугалась, маленькая драконица, то я позволю тебе смотреть, какие ужасы я сделаю с твоими друзьями. Можешь насладиться передышкой, перед тем, как то же самое я сделаю уже с тобой!

Прежде чем Барос воплотил свои слова в жизнь, позади него раздался гулкий грохот, заставивший штормового великана напряженно оглянуться на изрядно порушенную крепость.

Но дело было в том, что хоть первые этажи и были уничтожены, самая главная часть подземного комплекса была цела, и именно оттуда доносились усиливающиеся толчки!

* * *

Луидора чувствовала тошноту.

Всякий раз, когда они обсуждали будущую победу над великаном, что посмел похитить её родителей, медная драконица представляла его как сосредоточие всего зла, что только есть во вселенной.

В её глазах Барос представал жадным до власти ублюдком, готовым пойти на самые низменные вещи, лишь бы достичь нового уровня могущества.

Его охота за относительно слабыми взрослыми драконами больше была похожа на действия падальщика, чем охотника, учитывая разницу в его возрасте.

Барос всегда предпочитал действовать наверняка, поэтому возраст его жертв никогда не превышал тысячелетия.

Лишь в этот последний раз он почему-то потерял осторожность и принялся нападать даже на тех драконов, что могли дать ему отпор. Итогом стала смерть его старшего сына и ранения его самого.

Ранее в его действиях не было логики, теперь же Луидора знала, почему он так поступил.

Прогрессирующая болезнь его младшего сына заставила Бароса обратиться к тому единственному, что могло его спасти, а именно ритуалу поглощения сил драконов.

Смотря на продолжающего что-то бормотать Гурца, Луидора могла догадаться, почему в прошлом Барос так редко проводил ритуал. Вероятнее всего, он надеялся, что небольших вливаний силы будет достаточно, чтобы стабилизировать его сына и постепенно вылечить.

Вот только он просчитался, и дегенерация разума Гурца в последнее время ускорилась до невероятных величин.

Барос понимал, что на плавную охоту за оставшимися тремя жертвами уже нет времени, поэтому он пошел на крайние меры.

Вероятно, Мучитель догадывался, что своей последней выходкой он окончательно потерял защиту древних великанов, но ему было всё равно, если это могло спасти разум его единственного оставшегося сына.

И здесь стоит остановиться на том статусу кво, что установился между драконами, великанами и их самыми старыми представителями.

По своей базовой природе великаны, несмотря на все подарки, которыми их одарила магия и генетика, были заметно слабее драконов.

В то время как у драконов практически каждый из их вида представлял собой оружие массового поражения, среди гигантов лишь штормовые великаны могли хоть как-то на равных соперничать с истинными драконами.

И даже так, далеко не все великаны были способны достигать чего-то по-настоящему великого. Лишь немногие из их рода преодолевали планку в пятнадцать метров роста.

В отличие от драконов, уверенных в своей природе, пассивно делающей их сильнее, великаны пытались использовать любые способы выровнять игровую доску.

Именно этот разрыв и должен был преодолеть ритуал воровства силы у повелителей неба. И частично он сработал.

Во время войны какое-то число успешных великанов смогли им воспользоваться, став сильнее.

Но, что иронично, огромное число гигантов погибло, пытаясь этот самый ритуал использовать, ведь для того, чтобы всё прошло правильно, надо было мало того, что поймать дракона, так ещё и не нанести ему серьёзных ран. А сделать это, было очень непросто.

Также, если разница между силой великана и пленённого дракона была слишком велика, то опять же толку с ритуала было немного.

Как итог, хоть ритуал и дал самым сильным гигантам возможность стать сильнее, но среди большинства их расы это была просто чрезмерно опасная авантюра, а не гарантированный путь к успеху.

Некоторые повелители неба пытались тоже разработать нечто подобное, но так и не добились успеха. Тело дракона, несмотря на все свои многочисленные плюсы, очень плохо реагировало на притоки чужеродной силы. Это прослеживалось даже в наступающем безумии после поедания плоти другого дракона.

Не улучшала ситуацию и любовь драконов откладывать свои собственные дрязги и целенаправленно убивать балующихся такой магией гигантов.

Когда за твоей головой будут охотиться самые сильные драконы вселенной, волей-неволей задумаешься, а надо ли рисовать на своей спине вечную мишень?

Во время Великой войны вышеописанный вопрос не сильно волновал великанов. Имея в своих рядах Олдвинга Великого, драконы медленно, но верно побеждали, уничтожая один мир гигантов за другим.

Перед лицом всеобщего геноцида гиганты шли на всё, лишь бы оттянуть свой конец.

Сложно противостоять монстру, для которого уничтожение мира — обыденность, а Олдвинг заставлял дрожать даже своих собственных подданых.

С исчезновением же правителя Драконьей империи положение на фронте выровнялось. Силы драконов и великанов сравнялись, победоносный марш повелителей неба остановился, и спустя ещё пару-тройку тысяч лет бесцельной войны обе стороны пришли к неожиданному осознанию — эта война им всем надоела.

Бесчисленные миры были разрушены и уничтожены, обе расы потеряли так многое, что уже даже не помнили, что именно. Вырастали целые поколения древних драконов, не помнящих, с чего началась Великая война и почему они до сих пор сражаются.

И тогда обе стороны просто… разошлись.

Ни великаны, ни драконы не признали поражения, поэтому формально война всё ещё шла, но никто из них не желал продолжать военные действия.

Именно тогда самые старые представители обеих рас сформировали неофициальный пакт. Он не был написан ни на одном известном носителе и хранился лишь в головах тех, кто о нём знал.