Уроки черного бусидо Димы Сабурова (СИ) - Вязовский Алексей - Страница 5

«Колобки» набрались смелости, подошли и начали заново промывать и перевязывать мне голову. Только я уже был в положении «лежа». Священник, раздувая ноздри, смотрел на это всё, потом резко развернулся на каблуках и стремительно вышел. Резкий товарищ.

— Хосю-сан, до каких пор южные варвары будут нарушать «ва» нашей страны⁈ С момента их появления исчезла гармония, начались распри между кланами. Теперь они везут своих демонов к нам. Мало нам их ужасной религии с этим распятым богом…

Сакаи принялся убирать остатки полотна, которым мне перевязывали голову, а также иголку с нитками в короб.

— Говорите тише, господин Токурэй! Вы же знаете, что наш даймё Отомо-сама принял религию южных варваров и теперь дружит с ними. Разрешает строить храмы, проповедовать в своих землях…

— И это предательство веры наших предков! — громко прошептал на ухо врач своему коллеге.

Я, чтобы не выдать себя выражением лица, закрыл глаза. Сделал вид, что заснул — сам же внимательно прислушивался. Но эскулапы уже сворачивались и больше ничего ценного я не узнал. Но и того, что они разболтали, было достаточно. В 1549 году в Японию прибыл первый католический проповедник — Франциск Ксаверий. Его потом, кстати, канонизировали и объявили святым. Первым христианским даймё стал Отомо Сорин — это случилось лет двадцать-тридцать спустя. Точную дату я не помнил, но это и не было нужно. Я нахожусь на острове Кюсю, скорее всего где-то в Нагасаки. Эпоха Сэнгоку Дзидай.

Сначала захотелось завыть от страха, накатила такая тоска — иди вешайся. Родители, Родина, вся моя жизнь пошла коту под хвост… Я не был домашним мальчиком, который падает в обморок от лесного клеща. Но и на супермена с татуировкой «007» на плече и лицензией на убийство я тоже не тянул. Постепенно паника прошла, я смог мыслить трезво.

С трудом сев и прислонившись спиной к стенке, я помедитировал. Потом глубоко погрузился в размышления. Что у нас хорошего в шестнадцатом веке было? А ничего! Россия — задворки Европы. Там сейчас царит и властвует Иван Васильевич, который Грозный. Тот самый, который «Казань брал, Астрахань брал…». Плюс опричнина, неудачная ливонская война. После него, кстати, уже совсем скоро — через пять лет — будет править последний представитель московской ветви династии Рюриковичей — царь Фёдор. Потом начнется Смута — натуральное русское Сэнгоку Дзидай на минималках. Резни поменьше, чем тут, в Японии, зато голода, интервенций и прочих радостей побольше.

В Европе сейчас сильнейшая империя, если не считать османов, — Испания. Владеет Нидерландами, огромными колониями в Новом Свете. Скоро благодаря Иберийской унии завладеет Португалией. Дожимает инков, попеременно воюет с Францией и Англией. Оплот католицизма и инквизиции. В континентальной Европе — начало Реформации. Набирают силу Франция и Англия. Скоро англичане попросят вон испанцев и португальцев из большинства их колоний. Но тут, в Азии, пока очень сильны позиции и тех, и других. В Китае клонится к закату империя Мин, португальцы уже отхватили себе в аренду Макао, неплохо укоренились на японском острове Кюсю, где основали торговые фактории — в Нагасаки и других городах. Ударными темпами христианизируют население. Возят из Китая шёлк, обратно — серебро, на чём делают неплохой бизнес. Некоторые даймё Южной Японии уже приняли христианство.

А что у нас происходит в Центральной Японии? На главном острове Хонсю началась эпоха Сэнгоку Дзидай — период Воюющих провинций. Все бьются против всех. Сёгуны династии Асикага потеряли контроль над страной, и в результате местные князья сцепились в борьбе за власть. В этой банке пауков выживет три крупнейших экземпляра — их ещё потомки назовут «Тремя великими объединителями». Ода Нобунага и его будущие преемники — Тоётоми Хидэёси и Токугава Иэясу. Сын небольшого военного предводителя из провинции Овари, Ода Нобунага, последовательно, в течение двадцати лет, завоюет всю Центральную Японию. А его вассалы — Хидэёси и Токугава — закончат дело. Будут уничтожены или подведены под вассалитет все более-менее крупные независимые кланы, коих насчитывается ровно десять штук. Такэда, Хаттори, Икко-Икки, Симадзу, Мори, Тёсокабэ, Уэсуги, Ходзе, Датэ, Имагава. И несчитанное количество мелких родов и князей небольших провинций. Кстати, два крупнейших клана Кюсю — Симадзу и Отоми — вообще не входят в «большую десятку».

Я задумался о своей судьбе. Очевидно, что негр на португальском корабле, да ещё и в кандалах, может быть только рабом. А это незавидная участь. Впрочем, она незавидна и будь я на свободе — в Японии нынче кастовое, сословное общество. Наверху пирамиды божественный император, под ним даймё с самураями, буддистские и синтоистские бонзы. Еще ниже торговцы и крестьяне. Внизу — каста «эта» или, проще говоря, парии и гайдзины — южные варвары. Которые хуже «эта». А уж чернокожий раб гайдзинов… Даже подумать тошно.

* * *

Несколько дней меня никто не трогал — только раз зашёл знакомый моряк с серьгой, морщась от боли в груди и явно нецензурно ругаясь, врезал мне несколько ударов плеткой. Удары пришлись на руки, я постарался скрючиться так, чтобы не прилетело по голове и прочим жизненно важным органам. Вроде получилось — отделался новыми рассечениями и синяками. Заживало на мне всё, как на собаке, кормежки меня никто лишать не стал, так что пара дней, и я уже мог спокойно расхаживать по своему «узилищу», размышляя и строя планы. Надо бежать. И чем скорее, тем лучше. Хидэёси, придя в власти, изгонит из страны почти всех христиан. А многих отправит повисеть на кресте. Нет, такой вариант меня категорически не устраивает!

Увы, ковыряния щепкой в замке кандалов ничего не дало — навыков взломщика у меня не было. Попытки разорвать цепи тоже ни к чему не привели. Силы много, но не настолько, чтобы гнуть железо. Да и особо времени мне не дали — через несколько дней, утром, затопали башмаки по лестнице, сразу несколько моряков с мушкетами и тесаками за поясами ввалились в кубрик, взяли меня под руки. Потащили наверх, к солнцу и морю. Только это был совсем не тот курорт, на котором кто-либо захочет отдохнуть. Меня тычком скинули в ялик возле борта — там тоже была охрана. И мой знакомый священник. Как его называли «колобки»? Каннуси-сан? Ну, это явно японская переделка имени, которое местные не могли выговорить.

На лавку в ялике меня никто не пустил — сел прямо на дно лодки, которое протекало от воды, и моя набедренная повязка тут же намокла. Что, может, было и не так уж плохо — солнце жарило вовсю. Хоть немного охладился.

Гребли моряки недолго и скоро наш ялик уткнулся в пирс. Священник жестом показал мне вылезать, а я ему потряс свои ножные кандалы, которые мешали. Каннуси-сан поморщился, дал команду моему мучителю с серьгой. Среди быстрой речи я разобрал имя Педро. А за дикую обезьяну тут, получается, я. Ага, смотрел «Здравствуйте, я ваша тётя!».

Мучитель достал ключ, быстро отомкнул замок. Ну что же… Как говорил отец, жить стало лучше, жить стало веселее. Почему-то всегда с грузинским акцентом.

Пока все вылезали и выгружали багаж — какие-то корзины, ящики, появилось время осмотреться. Благо я на голову возвышался над всеми и обзор открывался просто отличный. Что я увидел? Залив с кораблями, небольшие горы. Плюс порт и маленький городок из одноэтажных домиков в японском стиле. Улочки узенькие, единственное высокое здание — каменный костёл в центре поселения.

Народу в порту было много, суета сует и прочая движуха. Грузчики тащили и катили бочки, рыбаки сматывали снасти. Стоило нам спуститься с пирса на «землю богов», как вся движуха мигом встала. Священник успел «поймать рикшу», влезть в коляску — тут-то толпа нас и окружила. В меня начали тыкать пальцем, люди норовили прикоснуться к коже, даже потереть её. И всё это с широко распахнутыми узкими глазами. Шок и трепет.

Каннуси-сан принялся размахивать руками и что-то выкрикивать на плохом японском, но говорил он так ужасно, что его никто не понимал. Я в том числе.