Янтарное взморье (СИ) - Вран Карина - Страница 34

С тех пор море стало приходить к людям, когда те меньше всего ждут его.

До старта события: 09 мин 59 сек.

Событие продлится: 4 часа.

Спасайтесь! Спустя 4 часа все, кто не нашел надежного укрытия, будут унесены в море. Если переживут атаку моря. Лазурное море прекрасно, но оно не знает жалости.

Внимание! Портальные врата заблокированы.

— Кроме быстрого бега, есть у нас идеи по спасению? — хмуро спросил Рэй.

— Чтобы умереть уставшими? — не удержался от подколки Локи.

— Не-ет, — протянул Вал, не сводя глаз с распахнутых двустворчатых дверей филармонии, из которых выбегали люди.

И не только люди: Хэйт успела заметить милую гномку и слащавого эльфа. К счастью, бежали все довольно организованно, сбивать с ног застопорившуюся группу Ненависти вроде как пока не собирались.

— Я бы предложила остаться и глянуть, что это за событие такое, — высказалась глава Ненависти. — Но у нас же демоны — не водоплавающие.

Достижение за ныряние танцор и бард получить не успели, не до того им было.

— Не-ет, — снова протянул музыкант.

— Тебя заклинило? — Монк подошел к Валу, заботливо постучал по спине.

Хель изящно обогнула своего парня, проследила за его взглядом.

— Мы не станем бежать, — произнесла она и пожала плечами. — Вал не уйдет. И я останусь с ним.

Теперь уже и Хэйт стало интересно, что же такого увидал музыкант? Что дороже жизни, пусть и виртуальной, и потери опыта, части средств и, если не повезет, экипировки?

— Пф-ф, — на свой лад истолковала происходящее гномка, огладила рукоять топорика. — Море к нам приходит? Ну пускай, ему же хуже.

Более-менее организованная толпа вытекала из распахнутых дверей филармонии целых три минуты. Из десяти, отведенных на подготовку к локальному событию. И эти три минуты Ненависть терпеливо ждала, потому как ломиться вразрез толпе — такая себе затея, тупо затопчут встречным потоком.

Наконец Ла Мьюсика опустела, и группа из семерых туристов, ведомая музыкантом, бойким шагом, чуть не срываясь на бег, понеслась через широкое фойе, миновала еще одну пару распашных дверей. Походя смелись какие-то обломки с наклонной дорожки между рядами сидений. Вал рвался к сцене.

Точнее, к белому концертному роялю, что стоял в левой (если смотреть от входа) части сцены. Вала влекло к инструменту, как влечет вид оазиса с прохладной водою измученного жаждой путника в знойной пустыне.

Наверное, кто-то более романтичный сравнил бы это почти магическое притяжение с тем, как влюбленного манит объект его чувств. Хэйт видела другое: как она сама совсем недавно не могла оторваться от двуцветной стены. Порыв вдохновения — он сильнее мимолётных увлечений.

Пока демон обходил со всех сторон и трепетно оглаживал крышку рояля, Локи и Рэй (по инициативе убийцы, конечно же) закрывали и пытались заблокировать двери. С осознанием, что если бы так просто можно укрыться от локального события, то музыканты и зрители сами бы забаррикадировались внутри, а не убегали прочь. Но и ждать, сложа руки, было не по нраву Ненависти.

В аккуратных гномьих ладошках возник молоток, чтобы за немногое оставшееся время создать дополнительную стену-преграду из ресурсов запасливой Маси.

Не у всех за суетой (или восторгом, как у некоторых музыкантов) нашлись желание и внимание, чтобы подивиться устройству сцены в Ла Мьюсика. А установлена она была нестандартно, не в краю зала, а по центру.

«Удобненько, когда в настройках можно выставить акустику на максимум, и не запариваться», — на свой лад оценила дизайнерское решение глава Ненависти.

При строительстве здания филармонии в квадрат внешних стен вписали круг зрительского зала, а в тот — круг меньшего размера, сцену. Ряды удобных сидений шли под наклоном, ниже и ниже, проходы меж рядами струились синими ручьями ковровых дорожек. А в самой нижней точке снова начинался подъем: к ядру, к самому сердцу Ла Мьюсика вели восемь круговых темно-серых мраморных ступеней. Золотом по мрамору лег повторяющийся узор, в коем Хель сходу опознала ноты в соответствии с их местоположением в нотном стане. Нотоносец из золота, скрипичные ключи, разнонаправленные штили: До-Ре-Ми-Фа-Соль-Ля-Си-До.

Зрительский зал был погружен во тьму, тогда как сцену освещал столб мягкого белого света, источник которого располагался под высоченным потолком. Света хватало и для подчеркивания блеска золота нот на ступенях.

Тем временем бард придвинул к роялю банкетку (тоже белую), поднял блестящую крышку. И замер, словно не решаясь опустить руки на клавиши. Таймер локального события отсчитывал последнюю минуту до запуска. Все взгляды сошлись на музыканте, хотя мысли, наверняка, в умах сокланов мелькали самой разной направленности.

«Хорошо, что денег мало с собой», — думала о своем, о женском, Хэйт. — «Монет пять и выпадет при смерти».

Накануне, после визита к подруге, она конкретно озадачилась вопросом финансов — и источников их пополнения. Вечно залезать в гномью кубышку для реализации разных задумок — это такое себе.

Альбомы — неплохой вариант, только нужно резко заняться расширением ассортимента. Для этого хотя бы час-полтора-два от игры ежедневно выделять на пробег по данжикам невысокого (пока что так, а там будет видно) уровня. И озадачить вопросом не только своих ребят и девчат, но и парней Сорхо.

Крайне перспективно явило себя первое «приобретение» Хэйт, как владелицы манора — травница Фарра. Она собрала и подготовила к продаже, как обещала, пыльцу и нектар с лотосов и нимфей, а также связки травок попроще, что нашлись в долине. Недельные труды бывшей рабыни с аукциона скупили влет за приятную сумму: две тысячи двести золотых. «Хвостик» в две сотни в тот же день отнесла травнице — заслужила, более чем.

Пока алхимики Ненависти не «дорастут» до освоения ресурсов Долины Умиротворения, сбыт через аукцион — не худшее решение.

Выручка за неделю порадовала и ободрила художницу, но первый успех следовало укреплять и развивать. В настройках доступа в Недра Горы Покоя появилось имя непися-травницы. Вокруг озера шикарный травяной ковер, наверняка, найдется что-то полезное (и, желательно, недешевое). Надо осваивать.

Вся первая выручка, за исключением доли Фарры, ушла в казну, дабы покрыть хотя бы часть затрат на обустройство людей в долине. Покуда художница «общалась» с высшими сущностями, вырезая их лики и фигуры в камне, в долине тоже шла работа с камнем: одну из гор стесали по пологому склону, превратив «подошву» горы в основание для небольшого поселка. Выбранный камень стал стенами жилищ.

Среди бывших невольников нашлись и каменотес, и горняк (правда, только в ранге подмастерья), и даже квалифицированный строитель. Теперь у каждого в маноре имелась крыша над головой, да миска каши на обед — кулинар со средними навыками так же затесался в ряды жителей манора.

Увы, все продукты, а также мебель, посуду и прочие бытовые принадлежности приходилось закупать. Даже дрова для печей, и те были привозные.

Кроме Фарры, назначенной старостой поселения, каменотеса, горняка, строителя да кулинара, иных полезных «в хозяйстве» специалистов не нашлось. К Хэйт подались (в основном) бывшие деревенские, чьи хозяйства разорили подчистую. Те, кому некуда было возвращаться.

Люд из-под сохи, к сельскому хозяйству да простому труду приученный. Как разнорабочих: принеси-подай, отволоки каменюку, подмети площадку — их использовали, но стройка не бесконечна, если не затягивать…

Манор должен приносить доход, а не проедать всю недельную выручку. Такого, чтобы гнать «на вольные хлеба» доверившихся ей местных, Хэйт и в голову не приходило. Бесполезных людей не бывает. С травницей в ранге мастер ей сказочно повезло, но и от других работников будет прок, надо только придумать, как этого добиться.

Поэтому после общения с «внезапно» беременной подругой девушка плотно засела в поисковике. Лешке-Рюку, да и другим мемберам клана, пригодится игровое золото. Оно и ей самой было бы кстати, чего уж скромничать.