Тобой расцвеченная жизнь (СИ) - Бергер Евгения Александровна - Страница 12
- Предыдущая
- 12/52
- Следующая
Под конец нашего разговора я несмело интересуюсь, могу ли завтра воспользоваться Патриковой машиной, и он пожимает плечами:
— Я на ней только за продуктами и езжу, так что пользуйся, мне не жалко.
И потому сразу же с утра, едва мне выпадает счастье сдать фрау Штайн с рук на руки светловолосому «викингу», я отправляюсь в магазин за продуктами. Хочу пополнить не только свои скудные запасы, но и прикупить кое-что для Патрикова холодильника — сам он не очень утруждает себя заботами о насущном. Если бы не необходимость заботиться о своей матери — он, верно, и вовсе питался бы одними шоколадными батончиками.
В Виндсбахе два сетевых магазина с продуктами, и я выбираю тот, что подешевле — „Лидл» — беру закупочную тележку и начинаю систематически обходить полки с товарами, то и дело сверяясь с небольшим списком, который заранее набросала для себя дома. Наконец подхожу к холодильникам и кладу в коляску две упаковки молока...
— Милая, не подсобишь с обезжиренным йогуртом, каждый раз не могу до него дотянуться? — обращается ко мне маленькая старушка размером с садового гнома, которая стоит в полуметре от меня и приятно улыбается.
— Да, конечно. — Я проникаюсь мгновенной симпатией к ее осыпанному пеплом старости пучку на запрокинутой ко мне макушке и добрым, улыбчивым глазам в окружении сеточки морщин... — Может, вам еще чем-нибудь помочь?
— Нет, милая, с остальным я справлюсь сама. Спасибо! — А потом тут же интересуется: — Не та ли ты самая девушка, что работала одно время в кафе «Шваб» на Аллеегассе? Мне кажется, я видела тебя там.
Я подтверждаю ее догадку, добавив, однако, что уже с месяц как работаю в другом месте: присматриваю за парализованной женщиной — работа в кафе не задалась. Пушистые брови моей собеседницы вздергиваются над рамками ее очков для зрения...
— Уж не у Штайнов ли ты работаешь, моя милая? — любопытствует она, и голос ее становится почти жалостливым. — Представляю, как несладко тебе приходится... Бедняжка.
Ее участие приятно мне, но само отношение к Штайнам не радует, и я неожиданно заступаюсь за свою неласковую подопечную:
— Все вовсе не так уж плохо, как вам кажется: мы с фрау Штайн нашли общий язык, и я вполне довольна своим рабочим местом. В любом случае, оно лучше работы в кафе, можете мне поверить...
Старушка-гном не совсем верит моим словам, вижу это по ее сочувствующему взгляду, но больше она на эту тему не заговаривает.
— Ты, должно быть, новенькая в городе, не так ли? — Я киваю головой. — Всегда приятно видеть новые лица, особенно такие милые, как твое... Я фрау Коль, Камилла Коль.
— Ева... Ева Гартенроут, — отзываюсь я на ходу.
— Приятно познакомиться! — старушка несильно стискивает мои пальцы. — Еще увидимся, Ева. Удачи тебе в твоей работе!
Я едва успеваю ответить, как чужое мужское плечо бесцеремонно отталкивает меня в сторону и перекрывает своей сутулой спиной фигуру моей собеседницы, так что я даже округляю глаза от подобной бесцеремонности...
— Простите, — касаюсь я пальцем спины в черной футболке, и мужчина, крутанувшись юлой, вперивает в меня свои покрасневшие, словно полусонные глаза, горящие яростным раздражением:
— Что тебе надо? Вали отсюда.
Я невольно съеживаюсь и отступаю на шаг назад: этот незнакомец в черной футболке неожиданно опрокидывает меня в прошлое одним своим угнетающим взгляд видом опустившегося человека — я так и вижу себя маленькой девочкой, переезжающей с мамой к ее очередному новому парню. Все ее прежние мужчины были смутно похожи на этого незнакомца... Я даже теряю дар речи.
— Иди, милая. Все хорошо! — фрау Коль смущенно мне улыбается. Неужели она знает этого жуткого грубияна, который едва ли намного старше Патрика, хотя и выглядит дряхлой развалиной по сравнению с последним?
— Денег дашь? — обращается к ней этот неприятного вида мужчина с красными глазами. — Ты обещала, что дашь... так что не увиливай.
Я отступаю к своей тележке с единственной мыслью побыстрее убраться отсюда.
— Я только вчера дала тебе пятьдесят евро. Хочешь сказать, что уже все истратил?
— Да, черт тебя подери, ничего уже не осталось! — взрывается мужчина. — Я купил себе сигареты и пива... Думаешь, на эти жалкие гроши можно особенно разгуляться?! Мне надо еще.
— Боюсь, больше у меня нет, — отвечает ему старушка, — как видишь, мне нужно заплатить за продукты.
Ее собеседник раздувает ноздри в прожилках кровеносных сосудов и неожиданно бьет кулаком по одной из полок холодильника. Пластик с ценниками хрустит и падает на пол... Я испуганно оглядываюсь, хотя едва ли хочу все это видеть и слышать...
— Так не покупай эти чертовы продукты! — и он выдает особенно нецензурное ругательство. — А деньги мне нужны... сама знаешь.
Краем глаза замечаю спешащую к ним по проходу продавщицу, которая начинает просить красноглазого грубияна покинуть их магазин. Тот огрызается, бросая на обеих женщин уничижающие взгляды, а потом, наконец, размашистым шагом уходит прочь...
Я слишком возбуждена, чтобы продолжить свою прерванную этой неприятной сценой закупку, и потому толкаю тележку с уже отобранными продуктами на кассу... Плачу, почти боясь снова столкнуться лицом к лицу с фрау Коль. К счастью, этого не происходит, и я пулей вылетаю из магазина, слишком погруженная в свои мысли, чтобы следить за происходящим на парковке, и тут-то из-за поворота выскакивает визжащий покрышками черный байк, который стремительно летит прямиком на меня, я, перепуганная его неожиданным появлением, выпускаю ручку тележки и валюсь на асфальт, практически зажмурив глаза от ужаса...
Какофония страшных звуков затихает, как мне кажется, в паре сантиметров от меня, и я наконец осмеливаюсь приоткрыть один глаз... Левый.
— Эй, с тобой все хорошо? — фигура в мотоциклетной экипировке отделяется от байка в двух метрах от меня и, на ходу стаскивая с головы защитный шлем, приближается ко мне.
Я тяжело дышу и первым делом отыскиваю глазами свою тележку с продуктами: вон, стоит у фонарного столба, упершись в нее одним боком — хорошо, что ее движение не было остановлено новеньким бампером стоящего рядом «мерседеса»... Это меня радует.
— Так ты цела или как? — снова обращается ко мне байкер с обеспокоенным выражением на своем... приятном мальчишеском лице. Он приседает рядом и заглядывает прямо в глаза... Кажется, я краснею.
— Все хорошо, — лепечу я в ответ на его заботу. — Просто перепугалась.
— Можно? — он протягивает руку и касается моей, как вдруг оказывается, ноющей щиколотки. — По-моему, у тебя растяжение...
— Ты доктор? — интересуюсь я не без толики раздражения.
Он смущенно мнется, отдергивая руку от моей ноги.
— Нет, мама работает в больнице. Давай я отвезу тебя к ней... Пусть она посмотрит, что с тобой приключилось!
— Не надо, — я пытаюсь подняться на ноги, но правая щиколотка горит огнем. Я глухо стону, попутно размышляя о том, как же мне теперь (доползти?) добраться до своего автомобиля.
— Давай руку, — парень протягивает свою ладонь и помогает мне подняться на ноги. — Я же говорю, тебе надо в больницу...
— Мне надо домой...
— Ты на машине?
— Да.
Он окидывает мою подламывающуюся от боли ногу скептическим взглядом.
И как ты собралась вести ее с такой-то ногой?
Об этом я как-то не подумала, о чем ему и сообщаю... нехотя. Он качает головой и усаживает меня на высокий бордюр.
— Где твое авто? Я помогу загрузить продукты, а потом все-таки отвезу тебя в больницу. — Я указываю ему на «тайоту» во втором ряду и отдаю ключ от автомобиля... Парень споро закладывает в багажник мои покупки, а потом возвращается...
— Слушай, прости, что так вышло, — говорит он виноватым голосом. — Я не подумал, что ты так перепугаешься — просто хотел впечатлить тебя, вот и все.
— Так ты это специально?! — в сердцах восклицаю я. — Зачем?
- Предыдущая
- 12/52
- Следующая