"Фантастика 2024-119".Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Ангел Илья - Страница 44

Как выяснилось в шесть тридцать утра, когда Суккуба, не обнаружившая меня в медблоке, принеслась в спортзал и вдосталь наигралась в любимую «живую куклу», эта информация устарела: «высокие договаривающиеся стороны» пришли к консенсусу еще в районе двух часов ночи, и Темников-старший подписался под тремя решениями: принести мне личные извинения, подарить нам с «любимой тетушкой» по «Искорке» в предельно возможной комплектации и, забрав проштрафившегося внука из Императорского лицея, сослать в воркутинскую ветвь рода учиться благородству в более подходящем климате!

Кстати, рассказывая, чем закончились переговоры между главами родов, Зыбина сжимала меня в костедробительных объятиях и ласково гладила по голове. А я… я млел от яркости чувств, которыми тянуло от этой женщины, и малодушно запрещал себе вспоминать о Славке, чтобы горечь от его потери не отравила мгновения всамделишного счастья. Не задумывался и о том, что при особо «добросовестных» поглаживаниях утыкаюсь носом в бюст. Что, в конечном итоге, сподобило развеселившуюся Раису Александровну меня подколоть:

— Все, пошла вешаться. Или топиться: единственный мужчина, чье внимание меня действительно волнует, думает только о новой «Искорке», а мои прелести в упор не замечает!

Отшучиваться от таких «учебных» провокаций я уже научился, поэтому посмотрел на женщину наивным-пренаивным взглядом и пожал плечами:

— Так вы же сами объясняли: чем реже проявляешь интерес, тем больше получаешь! Вот я его и маски-…

«Тетушка» жизнерадостно рассмеялась, отвесила легкий подзатыльник и снова обняла:

— Спасибо, Лют. И за душевное тепло, и за веселую шутку. А теперь подставляй лоб под поцелуй и марш тренироваться…

…Не знаю, почему, но, сев за руль перед выездом в школу, я влез в меню управления настройками ИИ и сдвинул ползунок под цифру «два», тем самым, активировал режим, при котором оставлял электронному помощнику одну-единственную возможность вмешиваться в управление — коррекцию работы тормозов для предотвращения аварийных ситуаций из красной и оранжевой категорий. В принципе, ничего особо экстремального в этом уже не было, ведь стараниями «тетушки» я, не зная того, раскатывал и на «нуле». Тем не менее, это действие взбодрило. Причем не только меня, но и Валентину, как обычно, сидящую на пассажирском кресле. Что интересно, вместо испуга в ее взгляде появилось предвкушение, а рука потянулась к панели управления музыкой.

В моих вкусах целительница уже разобралась, так что я не протестовал — привычно оглядел зеленые огоньки пиктограмм, покосился на мини-экран, на который выводилась информация по погоде, переключился в спортивный режим и плавно нажал на акселератор. Шутка получилась: дар речи потеряли и Суккуба, по традиции, спустившаяся в гараж, чтобы меня проводить, и «личная помощница», уже привыкшая к другому режиму начала движения. Я довольно хохотнул, опустил стекло, высунул наружу левую руку, еще раз попрощался с Раисой Александровной и рванул, «как учили». А минуты через две вдруг заметил справа, на дороге-дублере, золотистый «Стриж», когда-то нравившийся мне ничуть не меньше «Искорок». Пока стоял на светофоре, эта машинка вылетела на основную трассу, рыкнула шестилитровым движком и… продолжила катить в левом ряду километрах на восьмидесяти с небольшим. Зато стоило мне стартовать с места, обойти разделявшие нас четыре машины и моргнуть фарами дальнего света, как его водитель надавил на акселератор и попытался уйти в точку.

Ага, так я ему это и позволил: мой «Шквал» был как минимум на двести килограммов легче и на сотню лошадок мощнее. А еще его настраивали спецы Суккубы персонально под меня, так что беглеца я достал на этом же прямом участке. А когда увидел загоревшиеся стоп-сигналы и понял, что прокладка между рулем и педалями не видит «коридор», который должен был вот-вот появиться в самом правом ряду, ушел в диагональ, просквозил между красной «Ланью» и автоматическим такси, сделал «переставку», чтобы обойти убитый «Бычок», и, пролетев по крайнему ряду еще метров сорок, второй диагональю вернулся в исходный, левый.

— Ха, ты его сделал головой, а не мощностью движка!!! — восторженно выдохнула Замятина, посмотрела в зеркало заднего вида, не увидела нашего соперника и поинтересовалась, собираюсь ли я унижать его дальше.

Я отрицательно помотал головой и поделился с целительницей только-только появившимися сомнениями:

— Почти уверен, что он ждал именно нас. Зачем — пока не представляю. И не исключаю варианта с какой-нибудь бякой. Поэтому на Ремезовском скину тетушке фотку этой машины и спрошу, не знает ли она ее владельца.

Так и сделал. А уже через полминуты принял ее звонок и вслушался в раздраженный голос Суккубы:

— Это Виталий Кантемиров, доморощенный экстремал и еще один герой-любовник всеимперского масштаба. Да, ко мне цепляться перестал еще в позапрошлом году, так как проиграл две машины и понял, что не тянет, а тебя, видимо, счел законной добычей. Будь он хоть немного потехничнее, я бы посоветовала зацепиться с ним языками и быстренько обзавестись еще одной неплохой машинкой. Но Виталя настолько криворукий, что гарантированно куда-нибудь влетит и либо что-нибудь разнесет, либо убьется. А оно нам надо?

— Не надо… — не задумавшись ни на мгновение, ответил я, а потом добавил: — В общем, я его игнорирую.

— Ага! — облегченно выдохнула она и снова посерьезнела: — Кстати, чуть не забыла поговорить с тобой о ждановской дурынде. Слушать в состоянии?

— Ага.

— Тогда начинаю…

…Новая информация о Вике не сильно, но испортила настроение, так что к «любимой» стоянке я подъезжал в расстроенных чувствах. Разогнался в обычном месте, почти бездумно ушел в первый занос, а потом додумался посмотреть чуть дальше, чем требовалось для этого конкретного маневра и дал по тормозам в обычном режиме. Почему? Да потому, что проскользить сквозь створ ворот было нереально: левый столб страстно обнимала бело-оранжевая гоночная «Ласточка». В смысле, британский «Martin» с нашими, российскими, номерами! Для того, чтобы допереть, как его угораздило, не требовалось быть семи пядей во лбу — достаточно было посмотреть на следы резины на асфальте и восстановить картину.

Я это сделал про себя, а Валя — вслух. Причем не на шутку удивившись:

— Он что, пытался повторить твою коронку?

— Видимо… — ответил я, проехав мимо этого въезда и толпы, собравшейся вокруг измочаленного корпуса «иностранки».

— Будешь смеяться, но водителем, кажется, была девчонка! — внезапно заявила целительница. — Увидев твою машину, пошла красными пятнами, опустила взгляд и вжала голову в плечи. Что, в общем-то, неудивительно — ей показывают «Шквал» и, скорее всего, либо подначивают, либо высмеивают.

— Ну да, я давно понял, что в благородном обществе на бескорыстную поддержку можно не надеяться… — мрачно буркнул я, свернул направо, а через пятьдесят метров уперся в хвост пробки из десятка машин, собравшейся перед вторым и последним въездом.

Двигались они достаточно быстро, так что минут через пять-семь мы припарковались на место, арендованное еще в день встречи с ректором, а через двенадцать-пятнадцать выгрузились из лифта на четвертом этаже, повернули налево, к кабинету биологии. И попали. Вернее, попал. Я. В цепкие ручки Виктории Семеновны.

Нет, ощупывать она меня, конечно же, не рискнула. Но расспросила о нынешнем состоянии о-о-очень подробно, а каждый «сомнительный» ответ уточняла у Валентины вопросительным взглядом. Убедившись, что я жив и в ближайшее время помирать не собираюсь, чуть-чуть успокоилась и начала заваливать самыми последними новостями.

В первую я не поверил: ну, не могли мои одноклассники «искренне возмутиться» подлости Темникова, не могли! Ибо во многом были такими же сами. Поэтому с вероятностью процентов в девяносто девять с гаком говорили и делали то, что им рекомендовали старшие родственники. Вторая оказалась форменным враньем: ни один, даже самый внимательный лицеист, не мог заметить признаков подготовки к межродовой войне, ибо ее не ожидалось. А третья посмешила и заставила поделиться своими «разведданными»: