Моя простая курортная жизнь 4 (СИ) - Блум М. - Страница 19

— А он еще остался? — я опустил руку на прикрытую клетчатой юбкой задницу.

— Ну не здесь же, — ее хозяйка мигом сбросила мою пятерню. — Люди смотрят!.. И вообще, — выдала колючка, не сводя прищуренного взгляда с фотографии, — как-то не похоже, что вы там много английским занимались…

— Опять ревнуешь? — уточнил я.

— Тебя ко всем ревновать здоровья не хватит, — бросила она, косясь куда-то за мою спину. — Ладно, не палимся, — и быстренько смылась.

Тут же сзади раздалась звонкая дробь каблуков.

— Что, — проворковал один обманчиво ангельский голосок, — в фан-клубе новая фанатка?

И Марианка с лукавой улыбкой остановилась рядом.

— А вы хорошо смотритесь, — дьявольски красные ноготки махнули на снимок, — прямо всем на зависть… Но знаешь, если бы заскочил ко мне за прической, смотрелся бы еще лучше. Салон «Марианна», — не без гордости добавила одноименная красотка.

Ни фига себе, какая реклама.

— Салон красоты моей мамы, — все с той же гордостью пояснила она.

Слов нет, как в этом городе любят детей: в честь одних салоны, других — пиццы, третьим вообще внедорожники дарят на дни рождения. А мне максимум карманных денег дают и ценные жизненные советы, причем обычно непрошеные.

— А ты там что работаешь? — уточнил я.

— Помогаю время от времени. Мне нравится делать людей красивыми. Даже Катерина — моя работа. Разве по ней не заметно?

Определенно, сильно у нее хрустнуло после отеля. Да и заграничное турне подруги, похоже, далось ей нелегко.

— Может, и заскочу, — сказал я, все-таки кто-то же должен поддержать красотку.

— Заскакивай, скидку сделаю, — небесно-голубые глаза игриво подмигнули. — И ты тоже заскакивай, — бросила Марианка кому-то за моей спиной, — тебе тоже скидка будет. Скидки для нашей гордости! — хохотнула она и понесла свои идеальные формы дальше.

Я же обернулся к подошедшей Дане, которая с легкой иронией оглядела висящее на стенде фото.

— Много шума из ничего, да? — улыбнулась она. — Как думаешь, а если мы не победим, это снимут?

— Думаю, это право уже закрепили за нами. В конце концов, мы его заработали.

Милашка весело хмыкнула.

— Ну что, гордость школы, — я по-джентельменски предложил ей локоть, — проводить тебя до класса?

— Ну давай, гордость школы, — отозвалась она, принимая мое предложение.

Однако день запомнился не только этим. Сразу после большой перемены небо затянуло серостью и начался дождь, который с тех пор не останавливался. К последнему уроку, коим в этот день была физкультура, и вовсе казалось, что, подобно Содому и Гоморре, Карпов наказали за грехи страшным потопом. Пока мои одноклассники решали, стоит ли снимать спортивную форму или плыть до дома прямо в ней, физрук отозвал меня в сторонку и предложил сделку с дьяволом.

— В общем, тебе как гордости школы суперпредложение. Помогаешь мне прибраться в зале и считай, ты сдал норматив за пропущенное занятие. Или попробуй сдать сам, — с дьявольской лыбой добавил он, как бы говорящей, что сам я точно не сдам, уж он-то видит будущее.

— Да блин, я себе весь копчик отбил, - мигом вспомнилось нытье хромавшего сегодня Сани, — а ему, видите ли, мало! Никому с первого раза не зачел…

— А потрудишься во благо, — продолжал искушать меня физрук, — поставлю и этот норматив, и еще следующий автоматом. Как никак гордость школы надо поощрять…

В общем, я продал душу… за норматив.

Одна проблема: пока мы с ним торговались, все одноклассники разбежались. И Алена, и Даша, и Саня — да и физрук смылся сразу, как только заключил со мной сделку. Оставшись в пустом зале, я даже подумал, а может, стоило выбрать норматив и страдать со всеми? А так гордость школы в одиночестве отправился складывать маты и убирать мячи. Что-то как-то не сильно эта школа мной гордится.

Когда я наконец вышел из зала, ливень хлестал густой серой стеной, от которой даже сквозь окно пробивало холодом. Мир, казалось, вымер: ни на улице, ни в школьных коридорах ни души, и лишь мои шаги гулко отдавались в пустоте. Меня словно замуровало в Восточной Старшей. И даже зонтика не было, хотя сейчас он бы и не помог.

Раздумывая, как добираться до дома, я свернул к фойе и неожиданно натолкнулся на сидевшую на подоконнике Валентину, которая с кислой миной пялилась в смартфон, что-то увеличивала пальцами на экране и щурилась, пытаясь рассмотреть. И что там — чей-нибудь дикпик? Такой мелкий?

— А ты чего еще здесь? — спросил я. — Тоже не знаешь, как добираться?

— А? — она оторвалась от экрана. — Ты о чем?

Я кивнул на окно за ее спиной. Оторва уставилась на ливень, словно только сейчас его заметив.

— Не, я на машине… Могу и тебя подвезти. Или ты вплавь?

— Ну давай, буду благодарен, — согласился я.

Хотя по-хорошему здесь нужна не машина, а подлодка.

— Только ни слова про Мишеля, — изрекла она, заталкивая смартфон в карман.

Да без проблем. Последнее, о чем я собирался говорить, — это про Мишеля. Главное, сама сдержись.

Ливень был такой, что когда мы добрались до машины, ноги уже успели промокнуть. Карета-корыто Валентины привычно встретила старческим ржавым скрипом и девочкой-брелком, качающейся на лобовухе вокруг шеста. Однако только мы тронулись, как с другой стороны школьного двора появился новенький небесно-голубой внедорожник Императрицы, тоже ехавший к воротам. По всему выходило, что оторва проскочит первой — я уже видел на ее лице минутку триумфа.

— Вечно вперед всех пытается пролезть, — прокомментировала она. — А вот не в этот раз! — и боевито нажала на газ.

Но у ее колымаги, похоже, было свое мнение на этот счет. Движок глухо рыкнул, чихнул — и заглох, как будто хлебнув этого ливня.

— Сука! — его хозяйка сердито треснула по рулю.

Катерина же, не меняя скорости, не останавливаясь, спокойно, плавно, уверенно проехала вперед и заняла первое место, как и обычно.

— Сука!.. — оторва с размаху шлепнула по клаксону.

Звук, похожий на кряканье подстреленной утки, разнесся по всему школьному двору. На что ей просто помигали в ответ задними фарами — мол, осторожнее на дороге — и невозмутимо поехали дальше, словно подавая пример, как это надо делать: гладко, ровно, без дерганых остановок на каждом повороте. Казалось, Валентина крякнула громче своей раздолбанной тачки.

— С тобой все в порядке? — спросил я, слыша, как заскрипел руль под ее пальцами.

— Да нормально! В порядке все! — отрывисто бросила она, вновь заводя кряхтящий драндулет. — Все со мной хорошо… Это она, видимо, подарочков ожидает…

Болезное корытце еще разок чихнуло, сдвинулось с места и начало набирать скорость, разбрызгивая лужи по сторонам — будто надеясь испачкать грязными каплями чистенькую задницу обогнавшего нас внедорожника. Я даже выдохнул, когда этот королевский экипаж наконец скрылся из вида.

— Скоро, кстати, День святого Валентина, — ни с того ни с сего сообщила моя водительница. — Валентинки дарить будешь?

— Ну да, собирался.

— Ну и дурак! — буркнули рядом.

— А к чему наезд вообще? — поинтересовался я.

— Да как будто эта бумажная херня что-то значит, — девичьи пальцы заколотили по рулю. — Валентинки для дураков! И вообще, весь этот праздник для лузеров…

Нахохлившись, оторва вытащила из кармана смартфон, разблокировала и протянула мне. На экране оказался открыт свежий пост в соцсети, где один мудацкий М сжимал в руке разноцветную связку шариков-сердец и лыбился как заправский клоун. Еще имелась и приписка: «Скоро День святого Валентина! Оказывается, так приятно поздравлять…»

— Видел? — сухо спросили рядом.

— Я за ним не слежу, — я вернул гаджет хозяйке.

— Этот козел все время говорил, что валентинки для дураков. А что теперь? «День святого Валентина, так приятно поздравлять…» — скорчилась она. — А что, раньше этому козлу поздравлять, что ли, некого было?.. Это мой праздник вообще-то! День святого Валентина! И ни одной сраной валентинки ни разу! — и поддала газку.