Потусторонний. Книга 5 (СИ) - Погуляй Юрий Александрович - Страница 51

Лиза притянула меня к себе и жарко поцеловала, а затем наступила очередь Василисы. Её поцелуй был тоже вполне себе говорящий.

— Так, не увлекаемся, девушки. Не увлекаемся, — хихикнула Воронцова. — Смотри что у меня есть!

Она поиграла пальцами, демонстрируя кольцо. Обухов тут же залился краской, и смущённо шмыгнул носом. Ну, всё-таки предложение сделал, и на этот раз удачно. Это прямо отлично.

— Вот это… да… — только и вымолвил я. — Ну, Андрей! Я же говорил. Стоп, а как узнали, что я сюда вылезу?

Меня обуял знакомый холод. Ну, конечно. Как же ещё! Княгиня материализовалась рядом со мною, озорно улыбнулась и снова исчезла.

— Мордард сразу сказал, что ты выбрался. Просил помочь тебе, — поделилась Василиса. — Я обратилась к господину Обухову. Других знатных людей в моём кругу не было.

— Но к тебе затруднительно пронести весточку. Я прикладывал усилия даже через дворянское собрание влияние иметь, — сказал Андрей, повернувшись в кресле. — Оладушкин пришёл в себя и изыскал связи для личного давления, но тщетно. Ответ один: зла тебе никто не желает. Церковь заботится о сохранности господина Артемьева и просит не беспокоить его понапрасну. После дополнительной коллегии на следующей неделе планируется оформить частные встречи, однако лишь покой поможет господину Артемьеву быстрее встать на ноги. Нет, это не тюрьма, нет он не задержан и может уйти в любой момент. Но пока находится в зоне ответственности Первой Церкви.

Слова звучали, как заученные. Видимо, Обухов слышал их не единожды.

— Одно лишь оставалось нам. Ждать выздоровления твоего и воли для побега. Потому что не захотеть оттуда сбежать ты никак бы не смог.

— Оладушкин в порядке?

— Да, и даже дар сохранил.

Лиза погладила меня по плечу. О, как от неё пахнет. Я соскучился ужасно. Она шепнула мне на ухо, обдав горячим дыханием.

— Княгиня рассказывала нам обо всём, что там происходило, Люш. Она нашла тебя, когда ты вернулся, а потом привела нас к Рррупи и моей машине. Ты ее поцарапал, знаешь?

— Это не я, — машинально отмазался я. Сделал страшные глаза, и скосил их на Рррупи, мол, что за дела. Как ты вылез-то к незнакомым⁈

— Мы забирали машину, и там Лиза нас познакомила с вашим питомцем, — заметила графиня. — Он тако-о-ой милашка. Правда создание африканских колдунов? Ручная работа?

Обухов чуть нахмурился, но лишь на миг. Я же старательно закивал, пусть и не понимал о чём речь. Но сжавшую моё колено руку Лизы чувствовал. Значит со всем соглашаемся.

— Почему мне не появилась? — пожурил я призрака, пытаясь собрать мысли в кучу. — Не предупредила? Я бы раньше сбежал, раз тут такая встреча.

Василиса немедленно возмутилась:

— И испортить сюрприз? Мы тут три дня в боевом облачении, Илья! Ждём твоего очередного нарушения правил! Чтобы посмотреть на твою удивлённую мордашку и отпраздновать. Ты же теперь не будешь ни с кем воевать, да?

Я пожал плечами, устроился поудобнее.

— Чего стоим-то? Едем! Везите нас, ваше сиятельство. В нумера!

Андрей кивнул, и «Тверчанка» мягко тронулась с места, увозя нас подальше от госпиталя Святого Александра.

Когда мы свернули с проспекта, то я почувствовал, как ко мне прижалась Василиса и тихо произнесла:

— То, что ты тогда сделал… Перед уходом. Я поняла это. И… Я оценила, Илья. Оценила. Но… уже поздно, — она коснулась моего уха губами. — Ты от меня так просто не отвяжешься.

— И от меня, — добавила Лиза, обвивая меня руками.

— Дамы, не здесь, прошу вас, — хихикнула Воронцова.

Вечер обещался быть бодрым.

Как, впрочем, и всё моё будущее.

В салоне истошно завопила женщина, и раздался голос Воронцовой:

— Ну-ка, немедленно выключи свой планшет! Какие, однако, странные интересы в этой вашей Африке!

— Вррредина, — буркнул Рррупи.

Я улыбался.

Великобритания. Нортумберленд. Лоу-Хааксли

Он всегда любил стихию. Особенно море. Правда, предпочитал более цивилизованные места. А здесь… Здесь всё пропахло рыбой, здесь повсюду шатались пропитые угрюмые мореманы, с подозрением глядящие на отдыхающего мужчину.

Англия место довольно мерзкое, но с тем багажом, что увёз князь Разумовский из Российской Империи, место ему оставалось только здесь. Самое безопасное. Ни одна другая страна не смогла бы обеспечить охраной беженца такого уровня. Агентура русских пронизывала всю разрозненную Европу. Азия скорее сама бы выдала зачинщика мятежа, лишь бы сохранить хорошие отношения с Россией. Юг не имел никакой власти и никакого сервиса. Менять уровень жизни князю Разумовскому никак не хотелось.

А здесь он был благородным дворянином в изгнании. Представителем внешнего совета Российской Империи, готовым в любой момент выступить по приказу короны и представлять её интересы на обширных землях обезглавленной страны.

Впрочем, Земский Собор уже прошёл, и большинством голосов был определён новый императорский род. Выбором Александр Разумовский удивлён не был. Дорничевы считались самым крупным и влиятельным родом, после Романовых. Да, с ними могли поспорить и Разумовские, но… Этот мерзавец Носков, представитель огромной медиа семьи, смог стереть репутацию князя. В один день от Разумовского отвернулись все. Обожающие его рода в верхушке военной элиты в один миг сменили милость на гнев. Троих племянников подняли на штыки, когда те пытались поднять бунт в Мурманских полках. Всё рухнуло и пришлось бежать.

Ладно, что случилось то случилось. Кто смог выбраться из немытой России, тот сейчас предпочитал не появляться на публике. Иногда нужно просто дожить отведённый срок. Пусть за чужой счёт, пусть без былой власти, но зато на свободе.

Он смотрел на волны, держа в руке чашку остывающего чая. Мерзкая бурда, которую здесь пили все, и которую теперь князь Разумовский должен был полюбить. Со всеми вытекающими. Сырость, холод, туман и соль в воздухе. Вечная соль.

Как же было здорово в Репино… Князь тяжело вздохнул.

— Господин Разумовский, — сказал один из охранников. — Прошу, пройдёмте в дом.

— Я ещё не допил.

— Господин Разумовский, сэр. Прошу, — голос телохранителя изменился. В былые времена князь мог разорвать его на части. — Здесь становится не безопасно.

Он прикрыл глаза. Чёртов Артемьев. Всё разрушил какой-то невероятного могущества ублюдок императорской крови. Было бы комично, если бы паренёк ещё бы и трон занял. Ни один геральдичский кабинет такого бы не позволил, конечно. Незаконнорожденные не наследуют и всё.

Однако в будущем, Разумовский в это верил, в будущем этот мерзавец окажется наверху. Потому что с талантом наделять даром у него нет других вариантов. Доберётся до высших слоёв общества.

Если, конечно, щенок не перестанет своим талантом светить. Может, конечно, и затаится. Иногда люди бежали подальше до дворцовой суеты.

— Сэр!

Князь с кряхтением поднялся, закутался в плед, а затем пошёл по песку, перемешанному с галькой, к стоящему неподалёку дому. Жильё было не чета старому, конечно, но в нём было чисто, тепло, и сохранились двое преданных слуг. Если не считать приставленных Великобританией соглядатаев и охраны.

Он поднялся по крыльцу, открыл дверь и снова повернулся на серое море.

— Сэр! — окликнул его охранник. — Прошу вас, поскорее.

Здесь всё равно лучше, чем там, среди промытых Церковью идиотов. Чем-то всегда надо жертвовать. Он потерял финансовые блага, но обрёл истинную свободу.

Разумовский закрыл за собой дверь.

Вечерело. Незадолго до заката выглянуло солнце, раскрасив унылый берег в праздничные цвета. Разумовский наблюдал за этим из окна своей комнаты, покачиваясь в кресле-качалке. По телевизору передавали новости о том, что неподалеку от Лоу-Хааксли открылся новый Прорыв, и сейчас для его закрытия разыскиваются афробританец и небинарная личность, дабы не ущемлять права узкой прослойки демоноборцев.