"Фантастика 2024-121". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Бутко Сергей - Страница 48

Степан Андреевич даже не счел нужным скрывать свое удивление:

— То, что вам никто не стал специально разъяснять — это понятно, в обществе считается, что такие вещи узнают еще в детстве. Но то, что вы сами раньше не соизволили поинтересоваться о своих привилегиях… Впрочем, уже поинтересовались, так что постараюсь удовлетворить ваш интерес.

Статус служивого дворянства ввел Петр Алексеевич, и почему нас довольно часто и именуют "птенцами Петра". Хотя некоторые семейства получили дворянское достоинство уже во времена Екатерины Великой, но таких уже немного. Во вторую часть книги записывались те, кто получил дворянство на службе воинской, но при том не за звание, а за известные подвиги. Как правило, мы титулами не одарены, но действительно есть у нас привилегии, коими и титулованные особы из пятой части похвастать не могут — привилегии за службу Отечеству.

Прежде всего — и это, я слышал, вы знаете, в отсутствии титула мы имеем право на пользование гербом Российским в своих бумагах. Что дает нам привилегию в должных случаях действовать от имени Государя и Империи — наверняка и батюшке вашему случалось исполнять консульские службы в отсутствие в Аделаиде этой Российского консула — порт, вы говорите, большой, наверное и российские корабли туда ходили. Опять же, если действия сии делами службы не связаны, то и отчет за них мы несем лишь перед Государем.

В уездном дворянском собрании, в отсутствие иных лиц, упомянутых в части пятой, шестой и второй Книги, мы можем забаллотировать любое решение, отвечая за данное действие лишь в вышестоящем собрании, а отменить наш запрет дозволено лишь Великим князьям и самому Императору либо губернатору — но последний об отмене таковой обязан сообщить уже лично царю. В губернском же собрании наш голос перевешивает на один все прочие голоса от нашего же уезда.

Еще из общих привилегий у нас есть право визита к царю без запроса, иные же дворяне, за исключением Великих князей, должны запрашивать об аудиенции. Это, собственно, всё… хотя нет, вам же иное скорее интересно. Как и дворяне из шестой части книги (то есть как и боярские роды), мы не должны испрашивать разрешений на учреждение любых собственных фабрик и рудников в своих землях, а если строительство желательно в государевых землях, то довольно будет известить соответствующий департамент — и если таковое запрещено не будет в срок до полугода, то таковое отсутствие запрета считается разрешением. Однако в таком строительстве нельзя использовать иные средства, кроме собственных капиталов. Дело сие весьма выгодно, но и капиталы потребны немалые, так что из наших родов вы, вероятно, первым промышленником будете. А из боярских — тоже по пальцам перечесть можно, я, пожалуй, кроме Константина Эсперовича и не назову никого…

— Константина Эсперовича?

— Да, князя Белосельского-Белозерского, да вы его наверняка знать должны — супруга Ильи Ильича ему племянницей приходится. Хотя сие не важно, это я для примера упомянул его.

— А насчет дорог, каналов, прудов — как?

— Да так же. Особо о них не оговаривалось в статусе, но обычно применяют формулу "мануфактуры, копи и иные строительства к пользе Отечества примененные" и к прочим инженерным сооружениям. Про каналы не ведаю, а прудов и дорог в Усть-Катаве Константин Эсперович поставил изрядно, этого не отнять. Надеюсь, мои скромные познания вам пошли на пользу. Если же вам желательно детальнее с Уставом ознакомиться, то тут я не лучший рассказчик — сам, знаете ли, лишь в отрочестве изучал, да кое-что по работе позже узнавал. Вам лучше у Предводителя справиться, Устав у него обязательно имеется…

Выходя из кабинета, Степан Андреевич с некоторой усмешкой подумал, что предстоящая работа неинтересной точно не будет: здесь, похоже, сначала делают дело, а уж потом задумываются о том, можно это или нельзя. И, прикинув, сколько за свои сорок пять лет он видел так и нереализованных "потому что нельзя" проектов, окончательно решил, что "скучно тут не будет". Но он и представить себе не мог степень этой "нескучности".

Задолго до того, как Саша Ионов узнал о том, что ему предстоит поселиться в первом царицынском дворце, построенном в конструктивистском стиле, у меня развернулись иные фронты работ.

Первого марта, как и обещал, ко мне приехал Сережа Лебедев. Занимать отдельную квартиру он не стал — по той простой причине, что мы сразу же решили, что завод гидролизный он будет строить недалеко от Саратова, там, где Саша Антоневич ударными темпами заканчивал завод по производству серной кислоты. Пока он жил в моей квартире, в "гостевой" комнате — благо, что всего комнат было восемь и я просто не очень понимал, зачем столько вообще может пригодиться. А вечером в понедельник шестого марта неожиданно "вне расписания" ко мне опять завалилась Камилла:

— Вот! — она поставила на стол пятифунтовую банку, наполовину заполненную каким-то белым порошком.

— Садись, пирожки будешь? Сегодня Дарья расстаралась, пирожки с курицей сделала и с рисом и яйцами.

— Тебе не интересно, что я сделала?

— Ну, судя по твоей хитрой физиономии, это не соль. А судя по тому, как ты подпрыгиваешь на стуле, ты и сама сейчас признаешься, что же это такое.

— Это — ацетилсалициловая кислота! Чистая! Полностью синтезированная!

— Молодец, бери пирожок с курицей — заслужила.

Камилла надулась. Гениальная девица, а ведет себя как взбалмошная девчонка лет двенадцати.

— Камилла, ты же и сама прекрасно понимаешь, что я просто слов не нахожу от восхищения. А британское воспитание не позволяет мне от восторга снять штаны и бегать, вопя от счастья. Ты — просто молодец. А теперь — давай, рассказывай как ты этого добилась. И Сергей Васильевич с удовольствием послушает.

— Да, я догадалась, что карбоксилирование фенола просто так не получится и что надо карбоксильной группой что-то заранее присоединенное заменить. А проще всего — щелочной металл, и я сначала сделала фенолят натрия…

Лебедев действительно слушал Камиллу с огромным интересом и задавал ей кучу вопросов. Я тоже изображал огромный интерес, хотя не понимал и половины произносимых слов. А когда девушка наконец замолчала, я тихонько поинтересовался:

— И сколько ты сможешь аспирина изготовить?

— Тут — три фунта… а сколько надо?

— Сейчас прикину… в сутках тысяча четыреста сорок минут… ну, если фунт в минуту — то будет очень неплохо.

— Сколько?

— Это — очень неплохое лекарство от простуды, от головной боли, от сердечных приступов и еще фиговой кучи всяких болезней. А в губернии только от простуд в год помирает пара тысяч человек. И губерния — это совсем не вся Россия, я понятно объясняю?

— Понятно — притихшим голосом ответила Камилла, — завтра с утра сяду и распишу весь этот твой техпроцесс. Только вот что: в городе дюжины две гимназисток-бесприданниц, точнее, кто уже гимназию закончил. Можно я их сколько-то наберу на аспириновый завод? А то я одна не справлюсь.

— Можно. И даже нужно. А еще, как писанину закончишь, съезди-ка в Казань, поговори с выпускниками-химиками в университете. Завод — это не твое, пусть им инженеры занимаются, а ты — исследовательница, не инженер.

Через неделю Камилла вернулась вместе с Севастьяном Варюхиным: лаборант рискнул предложить свою кандидатуру на должность директора аспиринового завода. И риск его полностью оправдался, тем более что заводик он предложил разместить в продающемся недорого немного недостроенном фабричном здании как раз в Казани. Фабрика предполагалась швейная, тихая, поэтому и место у нее было удобным, недалеко от центра. Ну а то, что здание одноэтажное — то со временем это легко исправляется: почти метровой толщины стены и три этажа выдержат.

За "недострой" — кирпичную коробку без окон и крыши — просили всего семь тысяч, я даже торговаться не стал. А вот оборудование заводика — причем по производству всего лишь килограмм ста аспирина в сутки — тянуло тысяч на семьдесят. Не было еще в мире нержавеющей стали, и кислотостойкие автоклавы делались из серебра, точнее, покрытые изнутри толстым слоем этого серебра. Предложенный Варюхиным стеклянный автоклав я отверг: в прежней жизни я часто слышал о "пользе" фенола, даже испаряющегося микрограммами из ДСП, и сообразил, к чему может привести лопнувший агрегат с сотней килограммов этой гадости в центре Казани. Но насчет нержавейки стоит подумать.