"Фантастика 2024-121". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Бутко Сергей - Страница 26

Павильон напротив полицейского участка на Царицынской улице первым подвергся перестройке: вместо будки с окном наружу был поставлен небольшой дощатый домик, разделенный пополам стенкой с большим окном. В одной половине вдоль стен была прибита высокая полка-столик, а в другой — стоял пончиковый автомат и небольшая плита для жарки котлет. Над плитой я поставил мощную вытяжку (в которой вентилятор тоже крутился этой же паровой машинкой), так что особо котлетами и гарью в павильончике не пахло. А пончиками — пахло, да еще как!

Самым сложным делом оказалось никелирование латунного бака и дозатора. Гальваника — штука несложная, но это когда под рукой есть электрическая сеть и тиристорные выпрямители. А когда их нет, то возникают всякие непреодолимые трудности. К счастью "изобретать" еще и мощный источник постоянного тока мне не пришлось: Илья нашел книжку, в которой был описан чисто химический способ никелирования металла. Так что все у меня получилось быстро и хорошо (если не считать почти тридцати пяти рублей, потраченных на реактивы). Ну и двадцати рублей, которые я отдал рабочим, изготовившим мне некоторые детали этого агрегата. Все детали, честно говоря, за исключением поршня, который тесто колечками делает.

Поскольку весь механизм изготавливался в мастерской Ильи Архангельского (я практически каждую субботу там и проводил), установку для гальваники я там все же сделал, хотя она мне и не пригодилась. И Илья очень данным процессом заинтересовался. Ну я ему конечно рассказал (все, что сам помнил, то есть не очень-то и много), но на парня мои невеликие знания произвели большое впечатление. И после этого я каждый вечер ужинал у Ильи в гостах, благо по субботам "Рюрик" делал два рейса на Дубовку и последний отправлялся в девять вечера. Илья где-то достал книжку, в которой гальванопластика расписывалась подробно, и постоянно "уточнял" у меня разные вопросы. Нашел, что называется, у кого уточнять…

А пока пончиковый автомат на глазах восторженной публики пёк пончики, десять штук в минуту. И мои девочки продавали по шестьсот пончиков в час: я и не ожидал, что в Царицыне столько народу живет! Конечно, народ больше приходил поглазеть на "механизму", но пончики разбирал. Часть пончиков продавалось и у вокзала — их просто девочки в специально сделанных ящичках носили, благо идти-то было минут пятнадцать, но большую часть я продавал именно у автомата. С позволения городских властей (и по отдельному ходатайству Черкасова, который снова помог с арестантами для насыпи) рядом с палаткой была поставлена за два дня большая беседка (главное — с крышей, дожди осенью — не редкость).

Полиция ходатайствовала не ради моих красивых глаз, а потому что господа гимназисты, у которых началась учеба, устраивали чуть ли не драки (и это — прямо напротив участка!) за право урвать пончик: маленький павильончик у меня, на толпы учащихся не рассчитан был. Поэтому специально для них пончики продавались через внешнее окно-прилавок — и четверть тыщщи городских гимназистов и гимназисток завтракали и обедали стандартным набором: два пончика и кружка "кофе". Правда, на обед большинство еще и один-два гамбургера брали, но ради гимназистов автомат приходилось запускать уже в полшестого утра — не только гимназистам понравилось завтракать пончиками.

Главное же в этой истории то, что денег у меня стало заметно больше и я решил наконец побаловать себя домашним электричеством. Те более, что при наличии денег делом это было несложным: Сормовский завод производил так называемые "судовые электрические станции", состоящие из паровой машины в двадцать сил и двенадцатикиловаттного генератора. Электростанция была "правильная" в том смысле, что обороты держала при любой (допустимой, конечно) нагрузке, а регулятор скорости вращения управлял мазутной форсункой топки котла. Мне у этих ребят понравилось то, что генератор они делали "по требованиями заказчика", и я, заплатив всего триста двадцать рублей, получил электростанцию на двести двадцать вольт и пятьдесят герц. Не сразу, конечно, получил, уже в ноябре.

А в октябре Илья неожиданно сделал мне два подарка. Первый был в общем-то предсказуемый: я неоднократно говорил ему о том, что собираюсь оборудовать собственную мастерскую всеми необходимыми станками, включая токарный, фрезерный и всякими другими. Поэтому, когда он узнал, что в Ростове небольшой заводик распродает по дешевке станочный парк, его "коллега" и бывший однокашник с Ростовской железнодорожной мастерской внес необходимый залог и мне осталось лишь эти станки забрать (оплатив, конечно, остальную часть запрашиваемого). Ну, или потерять пятнадцать рублей залога. Однако "терять" ничего не пришлось: станки, хоть и не самые новые, были в прекрасном состоянии, а токарный, фрезерный и какой-то "долбежный" станки германского и шведского производства все вместе стоили четыреста пятьдесят рублей. Плюс полсотни — за разборку, перевозку и сборку их на новом месте.

Впрочем, монтировал станки я уже сам, удивляясь "изгибам" отечественной промышленной истории: вполне себе преуспевающий заводик закрылся после смерти хозяина лишь потому, что наследники вообще не знали, как с заводом управляться. В смысле — где брать сырье и кому продавать готовую продукцию. И это при том, что на выяснение этих вопросов у меня ушли те полдня, в течение которых купленные станки разбирались и укладывались в ящики: металл завод закупал у французов (как раз моих "соседей") и где-то в Мариуполе, а продавал готовую продукцию (какие-то части для косилок) на соседний завод сельхозтехники. Но наследники жили в Париже, и им такие детали были не очень интересны…

Так что мне повезло: с учетом того, что только такой же фрезерный в "новом" состоянии стоил поболее тысячи рублей, выгода покупки была неоспорима.

Второй же подарок был несколько иного свойства.

Как уже упоминалось, в конце августа, опять при протекции Ильи, я открыл еще одну "закусочную", на этот раз непосредственно в здании вокзала. А в октябре в ней установил и пончиковый автомат. Это заведение обошлось мне в четыре сотни рублей, а приносило поначалу разве лишь червонец в сутки — но оно стало "лицом" моей нарождающейся на глазах "империи быстрого питания". Потому что по сути дела это был стеклянный "фонарь", поставленный наполовину в зале второго класса, а наполовину — в зале первого, пончиковый же автомат был установлен в прорубленном в стене окне и виден из обеих залов. А небольшие площадки рядом с фонарем были огорожены канатами красного бархата, укрепленными на никелированных столбиках, за которыми стояли несколько столиков-стоек (во втором классе) и несколько удобных столов с креслами (в первом). Отличались две половинки "фонаря" и ценниками: в первом подавались пончики по две копейки и кофе натуральный со сливками за пять, а во втором — пончики (эти же) по копейке и "кофе котловой с молоком" тоже по копейке (с копейкой залога за кружку).

Но в целом (за исключением мебели и девочки-официантки в первом классе) все было "почти одинаково" и заведение в городе именовалось (не буду говорить с чьей подачи) "самым демократичным буфетом России".

Впрочем, "самый" не значит "совершенно": в зале первого класса один столик был выгорожен дополнительно и предназначался он строго для железнодорожного начальства. Ну и для меня. Неудивительно, что очень скоро мы с Ильей по субботам обедали исключительно за этим столиком, тем более что нам сюда же приносили и нормальную еду из вокзального ресторана.

И вот, когда мы покончили с очередным обедом и приступили к кофе (с пончиками, как же без них-то!), Илья вдруг неожиданно спросил меня:

— А как ты относишься к социалистам?

Вопрос был неожиданный, так как за обедом мы обсуждали мою идею поставить на вновь приобретенных станках электрические моторы вместо ременных приводов от паровой машины. Поэтому я не нашел ничего лучшего, как выдать старую (для меня) шутку: