Участковый. Назад в СССР (СИ) - Подус Игорь - Страница 62

— Конкретно Рождественский и его общество ни при чём, но был у него один помощник, который действительно смог пару раз всех удивить. В частности, он, действуя за спиной Рождественского, взялся вылечить за большие деньги, дочь одного питерского промышленника, от неизлечимой болезни.

— Уж не того ли промышленника, что построил наш комбинат и Царский переулок? — спросил я, догадавшись, к чему Кац ведёт.

— Да. И он действительно смог её вылечить. В архиве я обнаружил и просмотрел историю болезни и отчёт одного известного московского медика. И я уверяю тебя, Саша, всё это не подделки. Девочка действительно полностью выздоровела и потом прошла несколько врачебных комиссий, которые сей факт подтвердили.

Не знаю почему, но мне сразу вспомнился один из мажоров. А конкретно хозяин Мерседеса. Облачённый в адидасовские шмотки парень, тоже утверждал, что чудесным образом вылечил рак крови за один день.

— И вы хотите сказать, что за выздоровление дочки промышленника, кто-то заплатил своей жизнью?

— Я до конца не уверен. Но сдаётся мне, все эти подземные ходы и галереи появились здесь не просто так. Я давно чувствовал нечто странное, витающее вокруг комбината и Царского переулка.

После того как Кац договорил, я почувствовал, как разбросанные по сознанию пазлы, состоящие из разных фактов и домыслов, начинают сползаться в единую конструкцию. Нет, я не увидел цельной картины, но кое-что начало вырисовываться.

— Артём Абрамович, а что ты скажешь, если я сообщу тебе, что знаю, где именно на окраине Москвы, состоится следующее жертвоприношение?

— Скажу, что мы обязаны этому помешать — ответил доктор не задумываясь.

— Вот именно этим я завтра и собираюсь заняться.

— Значит, это произойдёт завтра?

— Да.

— Ну тогда, Саша, я еду с тобой — порывисто заявил Кац. — Тем более, наслушавшись тебя, я разбил свою копилку и в Москве приобрёл вот это.

Кац вытащил из ящика стола любительскую кинокамеру «ЛОМО-200».

— Плёнка заряжена, так что я готов зафиксировать всё что угодно.

Если честно, то я был рад, что завтра, смогу отправиться не один на встречу с неизвестностью. К тому же надо проверить, как доктор Кац отреагирует на то странное место, из которого немного сквозит чем-то потусторонним.

— Значит, едем вместе — согласился я, и док охотно кивнул.

— Но в остальном, предупреждаю сразу. Саша, я совсем не боец, так что навряд ли помогу, если дело дойдёт до реальной схватки. Конечно, зашить рану или даже достать пулю, я смогу в любых условиях, но в остальном, навряд ли буду полезен.

— Ничего, Артём Абрамович, силовую часть миссии я возьму на себя — пообещал я и не смог сдержать появление зловещей улыбки, у себя на физиономии.

Как и предупреждал отец, ровно в восемь утра затрезвонил мой телефон. Однако брать трубку я точно не собирался, ибо давно усвоил, одно старинное правило. Если с дуру вышел на связь с начальством, потом отмазаться будет намного труднее. А так, я ничего не слышал, никого не видел и ничего не знаю. И вообще, в своей законный выходной могу бесследно исчезнуть хоть на сутки.

А из ситуации сделал единственно правильный вывод. Вопрос Гамалеева надо решать, ибо если ничего не делать, его желание меня на чём-то подловить, обязательно принесёт плоды.

К девяти я собрался и вышел из подъезда. Поздоровавшись с Кондратьевной, закинул туристический рюкзак и связку удочек в коляску и завёл мотоцикл. А уже через пятнадцать минут подкатил к четырёхэтажке, в которой проживал доктор Кац.

Он вышел сразу, будто ожидал, стоя у окна. Правда, оделся доктор явно не по-походному. Костюм, тройка, галстук, плащ и шляпа с зонтиком, тростью. На ногах начищенные до блеска ботинки. В руках, как всегда, саквояж, а на плече, дерматиновый чехол с камерой.

— Артём Абрамович, ты чего, как на свадьбу вырядился? — поинтересовался я. — Там, куда мы едем, одни заброшенные развалины и лес с озером. Так что сидеть придётся целый день на кирпичах.

— Саша, ничего страшного, я с собой плед взял и термос с кофе — попытался успокоить меня Кац и, постучав по саквояжу, деловито поправил очки в роговой оправе.

Усадив дока в люльку, я заставил его снять шляпу, а затем водрузил на голову простенький шлем, очень похожий на половинку детского резинового мячика. А в полдевятого утра мы уже катили по частному сектору, в сторону трассы.

Эту дорогу я выбрал специально, чтобы случайно не встретить кого-то из милицейского начальства. Меня сейчас всё равно не остановить, но лишних неприятностей из-за явного неподчинения, получать не хотелось.

Объехав Круглое озеро, мотоцикл покатил по трассе к окружной дороге, и тут со стороны дачного посёлка появилась знакомая чёрная Волга. Разумеется, с сивым Антоном за рулём. Правда, директора комбината рядом с водителем я не заметил. Зато на заднем сидении устроилась его секретарша Леночка. И она явно меня узнала. А когда мы разминулись, затылок ещё несколько секунд продолжал чувствовать её заинтересованный взгляд.

И вроде ничего особенного не произошло, но почему-то эта встреча мне была неприятна. Возникло чувство, что меня заметил тот, кому не положено. Постаравшись выкинуть этот эпизод из головы, я сосредоточился на движении, по заранее намеченному маршруту.

Почему я выехал так рано? Ведь если судить по материалам уголовного дела, смерть девушки наступила в период с полпервого, до двух часов ночи. Да всё просто, я боялся опоздать. В девяностые, я на собственной шкуре ощутил, чем чревато подобное опоздание. Ведь в те времена зачастую выигрывал тот, кто приезжал на место оговорённой стрелки первым и сажал пару братков с автоматами в засаду. Как говорил начальник угрозыска Лавренок, «лучше перебздеть, не выспаться и всё проверить заранее, чем недобдеть и потом получить маслину в голову».

В пути я не превышал скорость и ехал, соблюдая все правила дорожного движения. И это принесло плоды. Мотоцикл с рыбаками особо не замечали и ни разу не остановили сотрудники ГАИ. А так как камер наружного наблюдения, в эти времена в СССР не существовало, то срисовать маршрут нашего передвижения по записи было практически невозможно.

Час пик нам тоже не помешал. На дороге не попалось ни одной пробки. А ещё никто не устраивал игру в шашечки, даже на Московской окружной.

Прибыли мы на место к половине одиннадцатого. Остановились в полукилометре, прямо на лесной дороге. После этого я сходил на разведку пешком. И только убедившись, что внутри развалин никого нет, подкатил на мотоцикле к самой дальней части стены бывшего цеха и спрятал его в кустах.

Высадив Каца, дополнительно закидал наш транспорт ветками и оценил маскировку со стороны. Местность вокруг заросла бурьяном и высоченными кустами, а самая ближняя тропинка, шедшая от озера до дачного посёлка, находилась в сотне метров. Так что результат меня устроил.

Пройдя с Кацем внутрь, оставшегося без крыши цеха, мы добрались до кирпичного навала, окружающего воронку от взрыва, и проникли в обустроенный заранее наблюдательный пункт. На месте я потребовал, чтобы док оставил свои вещи за насыпью. После этого мы направились осматривать бывший цех.

— Саша, покажи мне место, где, по твоему, должно произойти убийство? — тут же потребовал Кац, и я указал ему на одну из поваленных колонн.

Когда-то давно колонна поддерживала деревянную крышу, а теперь лежала рядом с тёмным пятном на стене, будто оставшемся от большого кострища.

— Я должен обязательно всё осмотреть и снять на камеру.

— Ну, пошли. Заодно и я кое-что проверю.

Подойдя к колонне, я принялся наблюдать за Кацем. Хотелось выяснить, почувствует ли он пятно и идущий от него едва заметный, потусторонний сквознячок.

— Саша, пока я не буду спрашивать, почему ты так уверен, что здесь сегодня кого-то убьют — сказал Кац и, включив любительскую кинокамеру, снял общий план места. — Опиши, где именно будет лежать тело девушки, и как по твоей версии, это всё произойдёт.