Участковый. Назад в СССР (СИ) - Подус Игорь - Страница 26

Вернувшись на дорожку, ещё раз осмотрелся и направился прямиком к входу в пятое общежитие. Переговорил с комендантшей. Разумеется, она ничего не видела и не слышала. О ночном вызове наряда милиции знает, но кто вызывал и откуда звонили не в курсе.

А через пять минут я вернулся к месту нехорошей находки вместе с парочкой встреченных маляров, приведённых в качестве понятых. Почти одновременно со мной вернулись опера. После этого Кац закончил все процедуры и упаковал пальчики в пакет.

— Похоже, нашу мадам на дороге подобрала машина — сказал старший лейтенант Мищенко, когда я подошёл.

И если честно, я был склонен согласиться с его версией.

— А в общагах чего?

— Глухо — ответил я.

— Саня, о какую стену ты тёрся? — спросил старлей и принялся охлопывать пыль с моего плеча. — И кстати, чего у тебя рожа такая белая, словно ты на кладбище ночевал?

А пока я соображал, как ответить, заговорил Кац, переведя на себя внимание собравшихся.

— Если быть точным, то мы сейчас все стоим на большом кладбище. Ведь если Московские летописные своды не врут, и я правильно высчитал координаты, то Царский переулок и большая часть комбината, построены на старинном капище. И, кстати, видимо, из-за этого, здесь ничего не строили долгое время. А начали строить, только тогда, когда из Санкт-Петербурга приехал известный фабрикант и выкупил эту землю.

Я знал, что доктор Кац может рассказывать о подобном часами, если его не остановить. Опера это тоже, видимо, знали и потому посмотрели на него с укоризной.

— Абрамыч, ну, хватит байки травить. Вон старшина с ночного дежурства никак не может смениться. Если ещё на час затянем дело, то Харченко порвёт нас всех как тузик грелку — быстро протараторил Мищенко и сразу переключился на меня. — Саня, давай так. Мы сейчас едем в РОВД и всё оформляем, а на тебе проверка медицинских учреждений. Пройдись везде, поликлиника, травмпункт, отделение травматологии и станция скорой помощи. Может, кто чего видел? Потом займись отработкой местного контингента.

Предложение было вполне разумным, так что спорить я со старлеем я не стал. Так и порешили. Составив протокол, опера укатили на козле в сторону РОВД, а нас с Кацем Харченко добросил на мотоцикле до морга.

А когда мы остались одни, Артём Абрамович пристально осмотрел меня с головы до ног. А потом он сказал то, чего я уж точно не ожидал.

— Значит, ты всё-таки решил вернуться к жизни.

— Саша, а ты молодец. Перестал пить и вернулся в футбол — неожиданно похвалил Кац. — Я успел добраться до трибун к концу первого тайма, так что видел далеко не весь матч. Но вы там все молодцы, особенно тот хулиганистый парнишка, бегавший полю словно угорелый. Так красиво, раскатать команду комбината, ни у кого раньше не получалось. Да и вообще, такие игры нужно снимать на киноплёнку и показывать другим. Жаль, у меня не имеется необходимого оборудования.

— Артём Абрамович, лет через тридцать своя камера у каждого в кармане будет лежать. Любой сможет снимать и показывать, всё что захочет и кому захает — пообещал я, и Кац лукаво улыбнулся.

— Ах, Саша, да ты мечтатель. Раньше я в тебе подобного не замечал.

Если честно, поведение судмедэксперта удивило. Я раздумывал, как бы с ним поближе сойтись, будучи в теле дяди Саши. Но оказалось, что они общаются вполне по-приятельски. Странно, почему-то Артём Абрамович в моём будущем не упоминал, что они знали друг друга.

Для чего мне нужен Кац? Да всё просто, зная его упёртую натуру и умение держать язык за зубами, я хотел использовать дока в своих целях. Фанатично преданный своему делу патологоанатом и судмедэксперт в одном лице, к тому же способный выступить в качестве опытного эксперта криминалиста, это большая редкость. И, кстати, безумные теории о перемещении во времени и пространстве, это тоже его фишка. Он много об этом рассказывал. Я воспринимал его рассказы как чистую фантастику. А теперь моя вторая жизнь заставляла пересмотреть эти устаревшие взгляды.

Конечно, с ходу посвящать Артёма Абрамовича в свои дела, я не собирался, но в недалёком будущем это неизбежно произойдёт. Просто надо подобрать удобный момент и правильно построить беседу.

— Артём Абрамович, а ещё что-то интересное по поводу найденных пальчиков, вы мне не расскажите? — попросил я, и док, прищурившись, смерил меня оценивающим взглядом.

— Саша, да я вижу, у тебя вернулось желание работать на благо родины. Очень похвально, а то ведь последние несколько месяцев ты был сам не свой, и я могу признаться, хотел показать тебя коллегам, работающим с психическими заболеваниями. А по поводу пальчиков кое-что расскажу.

Вытащив пакет с золотым кольцом из саквояжа, Кац повернул его так, чтобы я мог увидеть его внутреннюю часть.

— Вот смотри, здесь выгравировано латинское изречение. В переводе на русский звучит так: «Мы избраны для того, чтобы жить ВЕЧНО». Кроме этого, вот здесь выбит штамп с цифрой «24». Я не узнал значка снизу, но цифра обозначает чистоту золота в каратах. В СССР так делать не принято. У нас ставят пробу.

— Двадцать четыре карата, это практически чистое золото без примесей.

— Да, Саша, ты прав. А само кольцо, хоть и было надето на средний палец, навряд ли является обручальным. Скорее оно похоже на церемониальное. Да и окровавленный платок совсем непростой. Он сделанный из очень хорошего шёлка, и на нём вышиты инициалы «Ю. В.».

— То есть вы хотите сказать, что это всё привезено из-за рубежа?

— Да — подтвердил Кац. — Хотя инициалы вышиты кириллицей с вензелями, шёлк точно не наш. Сегодня же я проведу кое-какие исследования и составлю подробный отчёт. Саша, если хочешь, я перед тем как передать его в РОВД, покажу тебе или сделаю копию.

— Спасибо Артём Абрамович, с удовольствием ознакомлюсь с копей отчёта — не стал я отказываться от предложения.

— Надеюсь, после этого, и ты мне расскажешь, зачем перелезал через забор комбината и что там нашёл?

Мне хотелось прямо сейчас достать из кармана найденную в катакомбах серебристую пуговицу и отдать доку на экспертизу, но я не стал этого делать. Ибо пока не стоит пороть горячку и раскрывать все карты.

— Саша, будет время, заходи вечерком ко мне в морг. Поговорим. А сейчас я вынужден откланяться, ибо через пятнадцать минут у меня по графику вскрытие. Вон смотри, уже и родня подъехала за телом усопшей.

Кац указал на грузовичок «ГАЗ-53» с открытыми бортами и прикрытым еловыми ветками кузовом. Рядом курили мужики, и стояли женщины в чёрных платках.

Распрощавшись с доком, я направился прямиком к поликлинике. По пути снова задумался о странных находках и совсем не заметил, как, пройдя через вестибюль, остановился возле регистратуры.

А пока я соображал, что делать дальше, из-за заваленных медкнижками стеллажей выскочила она. Мать меня увидела первой и рванула навстречу, словно голодная волчица, заметившая раненое животное.

Вылетев пулей из регистратуры, она схватила за рукав кителя и не церемонясь, потащила за собой. Дойдя до соседней двери, открыла её ключом и затолкала в пустой кабинет. Я успел заметить лежавший на столе примитивный прибор для измерения давления, а у стены напольные весы.

— Саша, я тебя точно прибью — грозно пообещала молодая и живая мать, а я стоял и смотрел на неё с приоткрытым ртом. — А, ну-ка дыхни!

Я выполнил требование и виновато опустил глаза в пол.

— Ещё раз напьёшься, и я от тебя отрекусь. Братик, надеюсь, ты меня понял?

Я покорно закивал, а потом, не выдержав, обнял её, прижал и закружил.

— Отпусти меня, чёрт малахольный — зарычала мать, но я заметил, что сквозь напускную серьёзность на её лице начала пробиваться улыбка.

Выполняя требование, я нехотя отпустил её.

Сняв с меня фуражку, она постучала по ней ладошкой, стряхивая пыль. Затем заставила повернуться и убрала со спины прилипшую паутину.