Участковый. Назад в СССР (СИ) - Подус Игорь - Страница 21

— Что-то ты, Санька больно молод для участкового. Да и в менты нормальный пацан точно после армии работать не пойдёт — выдал сивый нечто банальное.

Я ухмыльнулся.

— Слышал Кошель, что шибко умный дядя водятел заявил. Погоны ему носить западло. Ну ничего Антоша, посмотрим, как ты заорёшь «Милиция! Помогите!» когда тебе действительно яйца прижмут и понадобится помощь.

— Я уж точно ментов на помощь никогда не позову. Привык как-то сам во всех своих проблемах разбираться — процедил сивый сквозь зубы, и я заметил, как он сжимает и разжимает кулаки.

— И что каждую проблему можешь решить. Может, прямо сейчас покажешь, как ты это делаешь — тут же предложил я, чувствуя, что мне начинает надоедать затянувшаяся прелюдия.

— Да если бы ты не был ментом, то я бы тебя прямо здесь враз уложил — грозно заявил сивый.

— И опять ты про ментов. Конечно, таким как ты вечным пацанам, в ментовку служить идти западло. Но зато тебе не западло, использовать блат своего дядюшки и с его помощью устроиться шофёром на хлебное место. Конечно, возить жопу директора комбината и как холуй дверцу ему открывать. Такое точно не западло. — Я говорил максимально тихо, чтобы не услышали притихшие посетители кафе. И в данном случае мне в этом очень помогла песенка одной советской певицы про соломинку, раздающаяся из хрипящего репродуктора.

— Что ты, Антоша, уставился, как баран на новые ворота. Если есть ко мне реальные вопросы, то хватит сиськи мять. Давай задавай. А если нет, то забирай своего просроченного вратаря и идите в пеший поход. Надеюсь, куда именно идти, объяснять не надо — полушёпотом добавил я и спокойно допил пиво.

— А ты чего, мент вообще, так со мной разговариваешь? Или тебе давно зубы не пересчитывали?

— Если имеется сильное желание, можешь попробовать пересчитать. А насчёт остального, как видишь, я сейчас не при фуражке. Так что не ссы Антоша, предлагай, пока я добрый. Только уговор, потом к дяде или в милицию с жалобами не прибегать. А то знаю я таких, как ты, сейчас они пацаны на распальцовках, а завтра…

Я быстро постучал костяшкой указательного пальца по столу.

Подобного сивый уже стерпеть не мог и, потому обогнув столик, подошёл вплотную.

— Пошли за карусельный павильон, раз на раз! — рявкнул он, и я заметил, как его глаза начали наливаться кровью.

— Ну пошли, коль не шутишь. Чего зря топтаться — ответил я и шагнул в сторону одноэтажного склада, в котором зимой хранились съёмные части каруселей, насос от фонтана и прочее парковое имущество.

Однако не пройдя и пары метров, я неожиданно понял, что вместе с нами за павильон собралась идти большая часть посетителей кафе. Смекнув, что подобного непотребства допускать нельзя, я резко обернулся и одарил толпу нехорошим взглядом.

— Мужики, а вы все куда собрались⁈ Это кино про шерифа и индейца Чингачгука точно не для вас. Оставайтесь здесь, пейте пиво, слушайте музыку и кушайте мороженое, а то растает. С нами идут только Кошель и вратарь. И сразу предупреждаю, кто не послушает и увяжется следом, тот точно пожалеет.

Конечно же, все собравшиеся здесь мужики знали, дядя Саша не только играет в футбол за любительскую команду микрорайона. В первую очередь он местный участковый. Хоть и нехотя, но мужики вернулись к столикам. Так что дважды мне повторять угрозы не пришлось. В итоге за павильон зашли только мы вчетвером.

Почему я взял с собой хулиганистого охламона Кошеля, а не кого-то из мужиков? Да потому что моральной поддержки мне точно не требовалось. А то что надо, Кошель увидит и кому надо потом расскажет. Да и, если честно, то за свои семнадцать лет, этот лоботряс дрался больше, чем многие седобородые мужики за всю жизнь.

Зайдя за сколоченный из досок и оббитый жестяными листами склад, мы оказались на плохо асфальтированной площадке. Место для меня знакомое. В девяностые тут начнут собираться героиновые наркоманы. Среди разбросанных шприцев, именно тут, не раз находили криминальные трупы.

Сняв олимпийку, я отдал её своему секунданту. Сивый тоже стянул цветастую рубаху и остался в майке. Оценив его мускулистый торс, я определил, что там точно больше десяти лишних килограмм. Рост у нас почти одинаковый, но конституция тела явно отличается.

Сидячая работа за рулём, начала слишком быстро давать о себе знать. Мышцы сивого потихонечку заплывают жирком, теряя чёткий рельеф. Пока это незаметно, а для силы удара, так и вовсе скорее полезно. Но я уверен, сивый больше никогда не увидит свои кубики на прессе и за следующие десять лет к своим девяносто восьми килограммам, прибавит ещё двадцатку.

Это не так уж критично, но про игры в футбол он точно навсегда забудет. Да и бокс останется только в воспоминаниях.

Я сам в прошлой жизни, тренировался минимум два раза в неделю. Не забывал про прыгалки и отработку ударов на мешке и груше. Нередко спаринговался, даже в свои пятьдесят четыре. Это позволяло держать себя в форме и справляться с теми редкими моментами, где нужно было применить силу.

Однако от заточки в печень, меня это не уберегло. Воспоминание о нехорошем моменте, снова всплыло в сознании и мигом вернуло в настоящее.

А вот дыхалка у сивого ни к чёрту. Это я понял ещё на футбольном поле. Сдуру он носился за мной как бешеный носорог, но по большей части, мне удавалось от него оторваться. Если бы это был любительский боксёрский поединок, то после третьего раунда Антоша бы начал опускать руки и много пропускать. Правда, сейчас эта спортивная аналитика, мне точно не поможет, так как затяжного боя, тут точно не предвидится.

В остальном сивый — опасный противник. Ноги рабочие. Передвигается правильно. А дополнительный вес и определённая манера держаться, намекают, что он неплохой накаутёр. Значит, попытается завершить драку одним, максимум двумя ударами. Как раз этим я и решил воспользоваться.

— Ногами и ниже пояса не бить. Работаем только кулаками — предложил сивый и я кивнул.

Никто нам сигнал не подавал, так что мы начали сразу сходиться. Кулаки прикрывают лица, как будто мы в перчатках. Сивый приближается, чтобы сразу ударить, я же просто иду, следя за дыханием противника и просчитывая его следующее движение.

А едва мы сошлись на расстоянии прямого удара, я как бы невзначай опустил левый кулак ниже чем надо, открыв лицо. И сивый, конечно же, этим воспользовался. Прямой удар устремился к носу. При этом он вкладывался в него полностью.

Если бы я этого не просчитал, то нос бы он мне сломал. И в понедельник я вышел бы на службу с двумя фингалами, нередко появляющимися после подобной травмы. Однако я готовился и в последний момент успел резко наклонить голову. Так что кулак сивого влетел не в нос, а прямиком в лобную кость. Конечно, это тоже не особо приятно, но не защищёнными костяшками, туда лучше не попадать.

Явственно услышав хруст, я сразу шагнул к противнику и пробил свою короночку, прямо на его судорожном вздохе.

Многие недооценивают удар левой по печени. Ведь точно и в нужный момент попасть под нижнее правое ребро не так уж и просто. Однако я как левша нередко практиковал так называемый королевский нокаут и отрабатывал удар долгие годы.

Это не единожды позволяло, не трогая физиономию преступника, заставить его немного поваляться на полу, подумать и заговорить. И главное, это практически не оставляло следов на теле.

В итоге сначала кулак сивого, вместо податливых хрящей носа, встретился с костяной пластиной, а затем ему вбок снайперски прилетела кувалда. Это заставило его перестать дышать и упасть на колено. При этом по телу сивого прошла волна острой боли.

Сделав то, что хотел, я сразу отступил на несколько шагов. А в это время Антоша хрипел и пыхтел, пытаясь справиться с последствиями.

— Думаю на этом всё — изрёк я и, взяв олимпийку из рук опешившего Кошеля, принялся её надевать. Затем посмотрел в глаза вратаря комбинатовских. — Передай Антону, если захочет спокойно перетереть за жизнь, пускай подходит в любое время.

— Иваныч, ух-х, как ты ему вмазал! Когда этот шкаф на колени рухнул, я даже не понял, что ты сделал.