Мартышка для чемпиона (СИ) - Алекс Коваль - Страница 9

— А ты уже того? Закончила стрелять номерки красавчиков?

Подружка Марты хмыкает и оглядывается. Скользит по мне быстрым взглядом, выдавая без капли стеснения:

— Стрелять было особо не у кого, но теперь понимаю, что возможно, я не там искала мишени… — и подмигивает, отчего с моих губ срывается сиплый смешок.

Серьезно?

Меня сейчас типа закадрить пытаются?

И не только меня. Краем глаза замечаю, как любопытно навострил уши Молодой. Мой одноклубник, у которого, конечно, есть имя — Вася — но которого все в команде зовут просто «Молодой». За наивность, скромность и жалкие восемнадцать годиков от рождения. Наш клуб подписал его в последние дни перед закрытием «драфтового окна». Подписать подписали, а что с ним делать пока даже Федотыч — наш главный тренер — не понимает.

Боги, а если так подумать, я гожусь этому парню в отцы! Ах… когда я успел так состариться?

В общем, мы отвлеклись. Василия, как и меня, сослали в этот турецкий ад на «процедуры», после того как он «привез» команде восемь минут штрафа за одну двадцатиминутку. Причем все четыре удаления были по глупости.

— А ничего такая, да? — пихает меня локтем товарищ, выдавая шепотом. — Яркая девочка.

Киваю.

Только такой яркой девочке нужен яркий мальчик, а не титя-митя.

— Ты как?

Это он типа поинтересовался, имею ли я на подругу царицы виды?

— Уступаю ее тебе, — бросаю тихо, чтобы Марта не расслышала мой голос в тишине хаммама. — Я больше по блондинкам, — и это, кстати, правда.

— Лад-ды.

Прохожусь пятерней по влажным от пара волосам, зачесывая их назад. Глубоко вдыхаю носом влажный воздух. Прожигает до самой печенки. На какое-то длинное мгновение в комнате виснет тишина. Пока пара в возрасте не покидает наше общество, а Молодой не начинает все активней ерзать задом рядом со мной. В оконцовке не выдерживает, бросает шепотом:

— Слушай, долго нам тут еще торчать? Из меня уже выпарилось все, что могло. Я таю на глазах.

— А кто тебе мешает выйти, умник?

— Так док же сказал…

— Ты видишь здесь где-то дока? — заламываю бровь.

— И то верно, — чешет репу Вася. — Но это же типа нарушение дисциплины, и так далее и тому подобное, нам потом от тренера не влетит?

— Вали все на меня, — закатываю глаза.

Господи, какие они сейчас молодые глупые и наивные! Я в свои девятнадцать в последнюю очередь думал о дисциплине и штрафах. Сперма в башку бьет, во внимании женском катаешься, как сыр в масле, и творишь порой такую дичь, что побег из хаммама по сравнению с ней — куличики в песочнице.

— О, шикарно тогда! Я погнал в басик. Ты со мной или как? Чет мне одному как-то стремно.

Вздыхаю. Вроде здоровый лоб под два метра ростом, а ведет себя так, как будто его только вчера от сиськи матери отодрали. Смотрит на меня своим таким щенячьим взглядом, очевидно, найдя в моих сто килограммах себе этакого командного «батю», что я сдаюсь.

— Черт с тобой, — бросаю, поднимаясь. — Пошли, — стараюсь улизнуть из хаммама максимально незаметно для царицы.

Отчего-то не торопясь раскрыть свое инкогнито и все еще плохо понимая, как я планирую воспользоваться тем, что у меня есть на эту куколку вся инфа: от номера телефона до адреса проживания.

Да, боже, храни ветпаспорта.

— Ты это видела? — пихает меня локтем по ребрам Ася, заставляя открыть глаза и оглянуться.

— Что “видела”?

— Сногсшибательную мужскую задницу в черных плавательных шортах, что только что вышла в эти двери.

Я закатываю глаза, посмеиваясь:

— Нет, и меня совершенно не расстраивает этот факт, — поднимаюсь с каменного лежака, разминая шею и плечи. — Сногсшибательные мужские задницы фантазию одинокой девушки до добра не доводят. Проверено. Это как красная ковровая дорожка, выстланная прямиком в царство греха и похоти.

— И что в этом плохого?

— В грехе и похоти?

— Тебя хорошенько оттрахал незнакомец, который, на минуточку, оказался крутым хоккеистом, подарив кучу офигенных оргазмов. Да половина женщин планеты об этом мечтают!

— Ася! — шиплю, оглядываясь на наблюдающую за нами женщину в возрасте. Благо, к этому моменту кроме нас с подругой и этой дамы в хаммаме больше никого не осталось. Иначе я бы сгорела от стыда! Ибо шепотом Стася говорить не умеет. В большинстве случаев.

— Что? — шипит подруга. — Что в этом плохого, не понимаю!

— Еще бы ты поняла, — бурчу, — ты же просто озабоченная. Я тебе об этом говорила, кстати?

— Говорила примерно с сотню раз. Но я много работаю, — разводит руками подруга.

— И как работа и половая жизнь связаны? — скептически заламываю бровь.

— Напрямую!

— Чушь, — фыркаю.

— Чтобы быть продуктивной, мне надо качественно отдыхать. А спонсоры “качественного отдыха” — это в большинстве случаев дорогое вино и классный секс. Бинго!

— А девочка дело говорит, — хмыкает та самая до этого момента молчавшая дама.

— Вот! Женщина меня понимает, — поднимает два больших пальца вверх подруга. — Так что зря ты удалила свою анкету. Бегать на свидания — не смертных грех. А уж все, что дальше, ну… грех, конечно, но… — хитро стреляет глазами Ася.

Я закатываю свои:

— Вообще-то во всем этом есть еще морально-этическая сторона вопроса. Она никого не смущает? — перевожу взгляд с Аси на невольно появившегося третьего участника беседы о моем грехопадении в прошлые выходные.

Обе молчат и смотрят на меня с честными-честными глазами.

— Капец! — выдыхаю я.

Женщина поднимается со своего места и подхватывает клетчатое полотенце, на котором сидела. Подходит к нам с Асей и, загадочно улыбнувшись, говорит нравоучительно:

— О морально-этической стороне будешь в старости думать, деточка. На пенсии времени на это будет предостаточно, поверь мне, — смеется немного каркающим смехом. — А пока молодые, надо брать от жизни все, что она дает! И то, что не дает, тоже выгрызать зубами.

— Вот! — поддакивает Аська.

— Ох, я в свою молодость так отрывалась… — мечтательно закатывает глаза женщина. — На свидания бегала, влюблялась, горела, пылала, однажды крутила роман сразу с тремя кавалерами, представляете? — хохочет. — Золотые были годы!

— А что потом? — спрашиваю я.

— А потом все быстро померкло. Появился муж, трое детей, собака, дача и всем моим развлечением стали скучные семейные обеды по выходным. Так, если мы все неминуемо придем к такому финалу, почему бы не позволить себе немножко пошалить хотя бы в молодые, не обремененные семейными обязательствами годы?

Хороший вопрос. И почему я не задалась им раньше? Выйти замуж в двадцать и нарожать кучу детей — пережиток прошлого. Мышление советских времен. Я ведь… я не хочу детей. Пока. И замуж, в общем-то, не рвусь. Я хочу любви и ласки. Хочу внимания и заботы. Я люблю ходить на свидания, флиртовать и секс, блин, тоже люблю!

Правда есть риск, что мне понравится такая вольная жизнь и безграничная свобода. К хорошему быстро привыкаешь. И что тогда? Меня же матушка в монастырь сдаст, если я переступлю черту в три десятка и так и не рожу ей маленького орущего монстра! Хотя… у нее есть Ава, которая, я очень надеюсь, нарожает с Яриком им целый выводок очаровательных хоккеистиков и фигуристочек, и ей просто будет не до меня.

Хм…

А иногда быть младшей в семье — это выгодно.

Женщина стреляет глазами в сторону Аськи и, потрепав меня по плечу, выходит из парилки, оставляя нас с подругой в гордом одиночестве. На какое-то время в хаммаме виснет задумчивая тишина, пока ее не нарушает подруга, хмыкнув:

— И о чем ты так глубоко задумалась?

— О том, что ты права.

— Правда? В какой части?

— Возможно, я дам “Тиндеру” второй шанс. Если не встречу любовь всей своей жизни, так хоть наделаю себе воспоминаний на унылую серую старость.

— Вот это я понимаю — классный план! — хлопает в ладоши подруга, подскакивая с места.