Мартышка для чемпиона (СИ) - Алекс Коваль - Страница 59

Судя по цоканью Авы последнее я произношу громко в слух.

— И что толку от того, что мы сейчас спорим? — спрашивает сестра. — Твоя беременность, если она есть, а мы этого еще пока не знаем наверняка, сама собой не рассосется. А чтобы знать наверняка, нужно пойти и сделать тест и дальше уже решать: да или нет. Спрятать голову в песок уже не получится, Марта. Понимаешь?

Понимаю.

Все понимаю.

Мне блин не пятнадцать лет!

Но столько чувств захлестывают разом, что я уже просто не вывожу. Разочарование, страх, паника, волнение, смущение, растерянность — их слишком много на меня одну. Я нехотя киваю, потирая переносицу, а у самой в висках “бум-бум-бум”. От всех этих эмоциональных открытий и потрясений у меня начинается мигрень.

— Разувайся, проходи, — говорит уже мягче Ава. — Пойдем в нашу с Яриком спальню. Там ванная комната комфортней, чем в гостевой. Или, если хочешь, можем сначала попить чай? Успокоительный, например, с ромашкой.

— Нет, спасибо, уже сама успокоилась, — бурчу я и скидываю кроссовки. Стягиваю и бросаю на банкетку ветровку. Подхватываю коробочки с тестами и топаю за сестренкой в хозяйскую спальню. Наступает время эмоционального отката. Когда накрывает таким опустошением, что сил не остается даже спорить со старшей сестрой.

Она молча открывает передо мной дверь ванной.

Я молча захожу.

— Я жду тебя здесь, хорошо? — слышу вслед.

— Ты уверена, что… — сомневаюсь я.

— Да, — твердо обрубает Ава.

— Там, наверное, есть какие-то рекомендации по правильному времени применения…

— Поверь, если что-то есть, то тест уже и без “правильного времени” тебе все покажет.

— Господи, как вообще ты этот момент пережила в девятнадцать с Димкой одна и не чокнулась? Ты бы знала, как мне страшно!

Ава улыбается. Плечами пожимает.

— Я была не одна. У меня была ты, мама и папа.

— А…

— А у тебя есть я, Ярик, Димка, мама, папа, Бессонов и его родители, — загибает пальцы, — за твоей спиной, как минимум, группа поддержки из восьми человек, которые точно тебя не оставят варится в твоей проблеме в одиночестве. Хотя, поверь мне, это пока тебе кажется, что ребенок проблема.

— Я сейчас такой глупой себя чувствую!

— Давай, малая, выше нос! — подмигивает Ава. — Удачи! — скрестив пальчики, машет мне ими и тут же закрывает дверь, оставляя меня в гордом одиночестве.

Выше…

Куда уж выше!

Я прохожу к зеркалу и бросаю взгляд на собственное растрепанное, раскрасневшееся отражение. Глаза испуганно блестя. Кажись ромашковый чай меня в таком состоянии уже не прошибет. Мне бы сразу коньяка!

А, черт, нельзя же…

Ну вот, даже выпить теперь нельзя!

Хлюп.

Я включаю холодную воду и ополаскиваю горящие щеки. Выключаю. Вытираю руки о полотенце. Оглядываюсь, ища, чем бы еще занять свои руки и глаза. Сама же себя и осаждаю.

Ну это уже смешно! Толку от отсрочивать неизбежное? Рано или поздно придется заглянуть правде в глаза и начать принимать взвешенные, взрослые решения.

Смирившись, разрываю первую коробочку и достаю инструкцию внимательно вчитываясь в “способ применения”. Сердце, как упрямый дятел, стучит о ребра. Все элементарно и просто. С подобным я сталкивалась лишь единожды, далекие пять лет назад, и с тех пор в ровным счетом ничего не поменялось.

Трясущимися руками достаю тест.

Ладно, малышка, сколько веревочке не виться… Сделав все четко, по инструкции, я оставляю тест на тумбе у раковины и сажусь на крышку унитаза. Меня колотит. Знобит, как при температуре тридцать девять градусов. Я сильнее натягиваю рукава, пряча в них ладони. Словно сквозь вату слышу осторожный стук в дверь и обеспокоенный голос сестры:

— У тебя все хорошо?

В отчет мычу что-то невнятное.

— Марта, можно я зайду?

— Заходи.

Дверь открывается, в ванную комнату просовывает нос Ава.

— Тебе там это… «боженька женских оргазмов» звонил. Три раза.

Я тихонько стону.

— Это Бессонов…

— Оу, м-м, интере-е-есно. А ты как у него записана?

— Понятия не имею. Царица, наверное. Или Обезьянка. Главное чтобы не «Королева минетов».

Ава хихикает. Я еще больше хмурюсь. Сестренка тут же становится серьезнее:

— Прости. Ну что там?

— Не знаю… только сделала.

— Сколько нужно ждать?

— Три минуты…

— А прошло?

— Одна… наверное.

— М-м-м, — тянет Ава.

Я поднимаю на нее взгляд. Уж не знаю, какое выражение у меня на лице, но сестренка морщится сочувственно и выдыхает:

— Малышка моя! — усаживается рядом со мной, притягивая к себе за плечи.

Так и сидим. В тишине в ожидании приговора.

По моим внутренним ощущениям проходит гораздо больше времени, чем три минуты, когда Аврелия поднимается на ноги и подходит к раковине.

Я сжимаю пальцы в замок. Судорожно. Смотрю как, словно в замедленной съемке, она берет с тумбы тест и поворачивает результатом вверх. Каждая следующая миллисекунда ощущается вечностью! Хоть внутренне я уже и так знаю, что там, но один черт, шепот Авы:

— Положительный… — имеет на меня эффект разорвавшейся эмоциональной бомбы. Я срываюсь в слезливую истерику, начиная громко и от души рыдать!

— Ты где там потерялся? — окликает меня Ремизов. Я мешкаю у подъездной двери, прислушиваясь к длинным гудкам на другом конце провода. Еще два и вызов обрывается. Мысленно заковыристо матерюсь. Царица снова не взяла трубку. Что за фигня? Штангой ее там что ли придавило?

— Что там? — подходит Яр, кивая на зажатый у меня в руке телефон.

— Не отвечает.

— Может еще на тренировке?

— Может, — соглашаюсь нехотя.

— Выдохни, Бес, — бьет меня по плечу кэп. — Ты чего такой нервный?

— Не знаю. Накатило что-то.

— Не боись, никуда твоя разведчица не денется. Пойдем.

— Она не разведчица, — бурчу.

Набиваю Царице сообщение: “срочно перезвони мне” и засовываю телефон в карман джинс, догоняя Ремизова уже на подходе к лифтам. Один из которых прямо перед нами приветливо открывает свои стальные двери.

Друг жмет на кнопку тридцатого этажа. Кабина плавно страгивается с места.

— Как зовут-то ее хоть?

— Кого? — вскидываю взгляд, подпирая задницей перила.

— Твою будущую жену.

— Ма… — выпаливаю машинально и тут же прикусываю язык. — Кхм…

— Маша? Марина? Мадина?

— Мадина? — морщусь я, вопросительно заламывая бровь. — Как рядом с Машей и Мариной появилась Мадина?

— Ну, а кто знает? Может тебя резко на гречанок потянуло. Ты же не расист.

— Она не гречанка, — терпеливо парирую я. — И помимо Маш и Марин в этом мире существуют еще имена начинающиеся на “ма”.

— Какие например?

— Вечером узнаешь.

Рем хмыкает. Проходит по мне недоверчивым взглядом:

— И все-таки ты где-то темнишь, Бессонов.

Темню.

А попробуй тут не темнить! С этой семейкой как между молотом и наковальней. Один за вранье вполне способен нос сломать, другая кастрировать. Нет, конечно, если так подумать, перспектива сломанного носа мне к душе ближе, нежели остаться без самого дорогого сердцу органа. Но, будем откровенны, выбирать вообще не хотелось бы.

На электронном дисплее светится цифра двадцать, когда я снова достаю телефон и уже в четвертый раз набираю Царице.

— Да возьми же ты трубку! — злюсь, когда вызов опять обрывается.

— Между двумя последними звонками прошла пара минут, Арс.

— У меня хреновое предчувствие. Обычно она отвечает сразу.

— Телефон не рядом, занимается еще, в душ пошла или элементарно с кем-то в зале заболталась. Да мало ли! Не превращайся в параноика. Женщины таких не любят.

И то правда. Не понимаю, что на меня нашло. Звездом раком встали? Меркурий ретроградный? Или венера в каком-нибудь неправильном доме? Поводов нервничать у меня нет. Ноль! День у нас начался просто волшебно. С фантастического ленивого утреннего секса. Совместного душа. И отменной глазуньи, которую моя Царица научилась готовить. И даже погрызаный Питти мой кроссовок настроение мне не испортил. Расстались мы, опять же, прекрасно. Почти полчаса лобызались и обнимались в пороге… Так что да, дьявол, поводов нервничать у меня нет!