Мартышка для чемпиона (СИ) - Алекс Коваль - Страница 49

И лупят. Лупят так, что мы с Авой не выдерживаем и топаем за валерьянкой. Господи, какая нервная гадости этот ваш хоккей! И как долго тянутся эти две минуты, за которые каждая из нас успевает схватить не по одному инфаркту, наорать на телевизор и умереть от остановки сердца, когда шайба с лязгом прилетает в рамку наших ворот.

Три секунды…

Две…

Одна…

Сирена.

Мы втроем синхронно выдыхаем, стекая по спинке дивана.

Матч окончен.

Три — два.

Шестьдесят минут по льду бегали наши мужчины, а у меня ощущение, будто это я сожгла тысячи калорий, с меня сошло семь потов и язык на плечо от усталости тоже у меня, а не у них. Теперь я понимаю, почему суточный секс марафон для Бессонова кажется невинной забавой. Он же просто зверь!

— Лучшие! — выдает Димка. — Уделали, так уделали.

— Дайте сигарету, — выдыхаю я. — Я хочу покурить.

Ава проезжает по мне удивленным взглядом:

— Шутка! — закатываю я глаза. Но накрывшее ощущение опустошения реально сравнимо с оргазмом. Вот теперь я понимаю, почему некоторые мужики любят после этого дела “затянуться”. Но мы не такие. Мы же ЗОЖники! Никотин — зло. Алкоголь, как мы выяснили научно-экспериментальным путем — тоже. Все это развлечения для малолеток.

— Курить не предлагаю, — встает сестренка, — а вот выпить успокаивающего ромашкового чая — очень даже, — тянет мне руку. — Я как раз вчера пополнила запас.

Я хватаюсь, поднимаясь на ноги.

— А можно я просто пожую ромашки? Боюсь, чая мне будет маловато.

Ава с Димкой хохочут.

Мы топаем на кухню. Пока сестренка возится с чаем, колдуя над заварником, я отрезаю три кусочка “Праги”, с которой к ним сегодня, собственно, и заявилась. Раскладываю по тарелкам, одну тут же пододвигая к Димке. Слышу:

— И чего это ты сегодня так перенервничала? — подозрительно косится на меня Ава. — Обычно тебя таким не прошибешь. Сколько на матчи не ходили, ты всю игру сидишь с этим… как его там, Дим?

— Покерфейсом, — услужливо подсказывает племянник.

— Вот, точно! С ним самым.

— Просто, — пожимаю я плечами в попытке съехать с темы, а у самой румянец по щекам ползет. Боже, Марта, тебе почти три десятка лет! Сколько можно смущаться, как девочка?

— Просто? — переспрашивает Ава.

— Именно. В этой жизни все “просто”, — философски замечаю я.

— М-м, — тянет, старательно пряча улыбку, сестренка, — и как будто бы ты не за Ярика сегодня переживала. Ну, знаешь, ощущение такое было — легкой влюбленности в твоем взгляде, когда камера выхватывала среди ребят одного определенного…

— Какого? — спрашиваю испугано.

— Не знаю. Ты мне скажи, какого?

— Чушь, — фыркаю. — Тебе показалось, — собираю пальчиком с ножа остатки торта, запихивая в рот. — Просто я, э-эм, решила, что против семьи не попрешь. Проще принять ваше новое-старое “увлечение”, чем побороть.

— Типа, не можешь победить, возглавь? — хохочет Димка.

— В точку! Дай пятюню!

Отбиваем с племянником «пять» кулаками.

— Ну-ну, — хитро пихает меня локотком по ребрам сестренка, проходя к столу. — Мне-то уж могла бы и не врать, — улыбается так, словно все уже давно знает. Исходя из чего у меня возникает два вопроса: это реально у меня все так явно на лице написано, или Бессонов семейству Ремезовых «по-дружески» проболтался?

Это я и решаю выяснить пару-тройку часов спустя, оказавшись дома. На что мне прилетает ответ:

Боженька женских оргазмов: «Я могила»

Марта: «И даже ни намека?»

Боженька женских оргазмов: «Не единого. Ты же просила»

Было дело.

Что ж…

Задумчиво кусаю губы. Звучит убедительно. Значит, я косяк. Видимо, пора начать работать над собственной мимикой, чтобы все эмоции не были столь очевидными. А лучше перестать прятаться от родной сестры и признаться уже. Но к такому я еще морально не готова. Я человек-черепаха, и мне нужно время. Желательно чуть больше, чем два дня.

Марта: «Окейси, сделаю вид, что поверила» — скидываю с улыбающимся смайликом.

Откладываю телефон и скидываю с себя одежду, убирая в бельевую корзину. Неторопливо принимаю контрастный душ. Мою голову, щедро булькнув на ладонь шампунь Арса с запахом ментола. Для моих волос это, конечно, не лучший вариант, но потребность по максимуму окружить себя Бессоновым в момент, когда он за тысячи километров от меня — бескомпромиссная.

С таким же наслаждением ворую его гель для душа, натирая его же грубоватой мочалкой кожу. Дышу полной грудью, вгоняя себя в предоргазменное состояние от того, как приятно пахнуть им. Везде! Буквально! Замечтавшись не замечаю, как пальчики соскальзывают вниз по животу. Останавливаю себя, уже добравшись до развилки ног. Мозг услужливо напоминает, как мы тут «мирились» первый раз пару дней назад. Зажмуриваюсь и касаюсь себя там. Прошивает слов током. Насквозь!

Блин, блин, блин!

Стону и выскакиваю из душа, едва успев смыть с себя пену.

Твоя голова однажды точно доведет тебя до греха, Фомина!

Нет, в целом, я ничего не имею против самоудовлетворения, но камон. Мы с Арсением не виделись всего два дня, и эти же два дня назад я клялась, что не захочу секса ближайшую неделю точно. Нельзя же быть настолько помешанной!

Вытершись полотенцем, прохожу по влажным волосам расческой, распутывая их. Вмазываю в свою кожу вкусненькие крема и баттеры. Накидываю на себя футболку Бессонова и, подхватив телефон, выхожу из ванной, едва не запнувшись о четвероногих, которые гоняют друг друга, нарезая круги по квартире. Играючи, с громким “топотом” когтей по паркету, скачут по заметно пострадавшему от лап блохастого — как зовет котенка Арс — дивану.

Котенок, кстати, оказался пацаном. Шкодным, своенравным, но ласковым мальчишкой, которого мы прозвали Хаси. Ну, я прозвала. Потому что Бессонов упорно настаивал на том, что так его и надо называть — Блохастый. Грубиян!

Досыпаю животным сухого корма. Доливаю воды. Треплю по очереди и того и другого за ушами. Закидываю в рот конфетку, запиваю молоком и топаю в спальню, забираясь с ногами на кровать Арсения. Поелозив попкой, удобненько, по-хозяйски устраиваюсь среди подушек…

Ах, да, я не сказала, что нам с Питти пришлось переехать в квартиру Арса на время его командировки? Мол, сама кота приперла, сама его и воспитывай, и прочие бла-бла. Хотя, конечно, мой нарцисс уверяет, что этот переезд насовсем, но я трусливо не тороплюсь отбирать у себя последний уголок личного пространства. Поэтому, кроме трусиков и пары футболок, больше ничего с собой не привезла. Даже ночнушки у меня и те — футболки Бессонова, которые я тырю из его же гардеробной.

Проверяю мессенджер. Больше сообщений от Арса нет.

Устал, уснул?

Хм…

Так-так-так…

Марта: “Спишь?”

Почти сразу телефон вибрирует в моей руке.

Боженька женских оргазмов: “Еще нет, а ты?”

Марта: «Сижу, мечтаю…”

Боженька женских оргазмов: “Надеюсь, обо мне?”

Марта: “Нет, конечно. О маминой шарлотке с яблоками”

Хихикаю. О чем же еще думать девушке в первом часу ночи, болтающей со своим парнем? Парнем. Слышите? Я произнесла словосочетание — мой парень. Вау!

Боженька женских оргазмов: “А лучше бы обо мне. От шарлотки попка растет, а со мной она худеет и качается”

Марта: “Ты имеешь что-то против моей попки в том виде, в каком она сейчас?”

Боженька женских оргазмов: “В данный момент меня возмущает только тот факт, что она слишком далеко от моей”

Улыбаюсь. Да ты же мой зайка!

Вспоминая про игру, быстро порхая по буквам, настукиваю:

Марта: “Как ты после сегодняшнего убойного матча?»

Боженька женских оргазмов: «Побит, помят и возбужден. Во мне куча нерастраченной энергии, а тело требует ласки. Как насчет созвониться по видео? Хочу тебя увидеть, Обезьянка»