Мартышка для чемпиона (СИ) - Алекс Коваль - Страница 31

Я пыхчу.

— Перезвоню тебе вечером! — бросаю в трубку и отбиваю вызов.

Подруга права. К гадалке не ходи. Писать не обязан. Звонить не обязан. А уж отчитываться о всех своих передвижениях — тем более! И головой я все это понимаю. Сама же упорно отталкивала эту груду мышц от себя всеми правдами и неправдами. Теперь, казалось бы, должна радоваться. Но сердце отказывается принимать тот факт, что настойчивый Бессонов вот просто взял и просто… отступил. А глаза красная кровавая пелена застилает, стоит только представить, что, возможно, прямо в этот момент этот «Боженька женских оргазмов» щедро дарит их какой-нибудь Маше, Васе или Люсе. Или еще чего похуже — трескает с ними мороженое из одного ведерка. Фуф!

Раздраженно пихаю носком кроссовка камушек. Тот отлетает и со звонким «дзынь» врезается в металлическую перегородку.

Он может есть мороженое и играть в настолки только со мной, черт бы его сожрал!

Вскидываю руки и беззвучно рычу, когда мне под ребра что-то тычется. Вздрагиваю от неожиданности и опускаю взгляд. По губам расползается улыбка от задорного приветственного «гав», что издает мохнатое светлое чудовище, гордо именуемое лабрадором.

— Ральф? — смеюсь и треплю собаку племянника за ушами. — Привет, малыш! — который, конечно, по размерам давно уже не малыш и сейчас своими огромными мохнатыми лапами вероломно пачкает мои светлые джинсы. — Ты с кем тут, парень? — чешу «ребенку» мокрый нос и оглядываюсь.

— Привет, тетушка, — смеется Димка, резво заскакивая на поребрик с поводком пса в руках. — Ты чего тут сидишь?

— Т-тетушка?

Димка хохочет.

— Ты сказал: тетушка? — в неверии округляю глаза. — А ну иди сюда, негодник, я сейчас покажу тебе «тетушку»! — грозно охаю, подскакивая с лавочки, крепко стискивая в объятиях не успевшего убежать племяша.

Димка брыкается. Я ерошу его русоволосую шевелюру, растрепав. Парень возмущенно вырывается и вяленько отбивается от моих нападок, бубня весело:

— Понял-понял, просто Мартышка!

— То-то же! — отпускаю ребенка. — Тетушкой я буду, когда мне стукнет далеко за шестьдесят лет и сто пятьдесят килограмм. Только тогда тебе будет позволено звать меня «тетушкой», сечешь? — тяну кулак.

— Секу, — отбивает мне «пять» своим кулаком Димка. — Ты будешь заходить или пришла покачаться на детских качелях у нас во дворе? — хмыкает парень.

— А что, мама не вынесет мне куриные рулетики сюда?

— Не-а, мама приказала выгнать Ральфа на улицу, а тебя загнать в квартиру.

— Маму надо слушаться, — цокаю. — Я тогда поднимаюсь?

— Давай. Мы тоже скоро будем, — цепляет пса на поводок Димка. — Давай, Ральф, погнали!

Я провожаю широкий разворот плеч будущей надежды отечественного хоккея взглядом и ныряю в подъезд. Вызываю лифт, наблюдая за бегущими зелеными циферками на табло, нервно перекатываясь с пятки на носок.

Не-а, Марта.

Финиш.

Пора заканчивать думать о засранце Арсении. Зачем? Не очень-то сильно ты ему была нужна, раз букет тюльпанов и парочка тупых смс-подкатов — все, на что этот хоккеюга расщедрился. То есть, он, конечно, на роль парня года и не тянул. Да и отношения не предлагал, но даже ради регулярного секса можно было постараться чуточку сильнее!

Да.

Как-то так.

И все равно… бесит!

Коза.

Козюля.

Козища!

Сжимаю в пальцах ручку, отчетливо слыша треск пластика.

Неделя, блять! Уже отмотало целых семь дней с момента нашей последней встречи. По всем моим прикидкам, неприступная Царица уже давно должна была сдаться и написать первой. Я ведь точно знаю, что я ее зацепил. После женского дня у нас наметилось явное потепление. Это не понял бы только тупой, слепой и бесчувственный. А зацепить и исчезнуть — самый верный путь к капитуляции даже самой упрямой женщины. Мол, самую малость “выдержать” ее интерес, чтобы он настоялся, как дорогое вино.

Давайте объективно? Мой план был хорош! Расположить ее к себе, взяв нахрапом на Восьмое марта, а потом дать ей то, что она просила — свободу от собственного присутствия. Идеально! Только я не учел одного факта. Что упрямство родилось раньше Марты Марковны, на которую, похоже, моя многоходовочка возымела абсолютно противоположный эффект. Это зараза напрочь забыла о моем существовании.

Нет, конечно, я не сидел всю эту неделю дома, наматывая сопли на кулак с телефоном в руке в ожидании ее звонка. Две игры на выезде, завершение первого раунда плей-офф, медкомиссия перед раундом номер два — все это сжирало львиную долю моего времени. Усталость накручивалась, как снежный ком. Я и в златоглавую-то вернулся с командой только вчера вечером. Но… серьезно?

Откидываю сломанную ручку на стол и тянусь к стаканчику с остывшим кофе.

Думал, подожду день. Второй. Давал ей три, максимум, на то, чтобы она заскучала или (что вероятнее всего с характером Обезьянки) разозлилась. Но и в том, и в другом случае она должна была объявиться сама. Три дня! А прошло уже в-два-мать-твою-раза больше.

— Бес, ты здесь? — вырывает из мыслей голос спортивного агента.

Я вскидываю взгляд.

Стас Образцов щелкает у меня перед носом пальцами:

— Прием-прием. Связь с реальность восстановлена?

— Прости, задумался, — делаю-таки глоток из пластикового стаканчика, тут же его отставляя. Это “три в одном” гадость редкостная.

— Да, я заметил.

— Что у тебя там? — упираю локти в стол, подавшись вперед.

Сразу после собрания команды с руководством клуба Образцов поймал меня в коридоре и попросил уделить минутку, намекнув, что у него есть для меня новости. Если бы все мои мысли не крутились вокруг Царицы, я бы, возможно, был весь в предвкушении. Но, увы, молчание этой козы меня в данный момент волнует больше, чем что-либо. И это дерьмо собачье.

— Дружище, тебя все нормально?

— Да, все пучком. Так что за новости?

— Точно готов меня слушать?

— Да, Стас, давай, не тяни кота за яйца, — бросаю, начиная раздражаться. — Что стряслось?

Образцов хмыкает, но кивает и почти что торжественно заявляет:

— Тобой снова заинтересовались за океаном.

Что?

Мои брови в немом удивлении ползут вверх:

— Шутишь?

— А что тебя удивляет?

— Мне тридцать пять, — развожу руками, мол, посмотри на меня. Какой НХЛ?

— И тем не менее ты в отличной физической форме, — загибает пальцы Стас. — Ты проводишь шикарный сезон. Стабильно держишься в тройке лучших бомбардиров. Опять же, лидер регулярки по числу заброшенных шайб. Ваша “пятерка” и подавно считается лучшей в лиге. А ваш клуб — фаворит в битве за кубок в этом году. Мне продолжать?

— Лучше притормози, а то корона своим весом на виски давит. Я хорош — это бесспорно, но давай ближе к делу. Заинтересовались, и…?

— Со мной на связь вышли представители сразу трех клубов. Один — стабильный середнячок. А вот два других — реальные претенденты на чемпионство в следующем сезоне. Они хотят тебя себе. Внимание, вопрос: ты как? Готов вернуться в Штаты?

— Пу-уф, — резко выпускаю воздух из легких, нервно проведя пятерней по волосам на затылке. — Даже не знаю, что тебе на это ответить. Неожиданно, честно говоря. Я уже как-то был настроен на то, что покатаюсь еще года два-три и завершу карьеру на родине.

— Рановато ты себя со счетов списал.

— Ну, так я уже не мальчишка, чтобы прыгать по фарм клубам и выбивать себе место в основе. А там без этого никак, ты же знаешь.

— В том то и дело, что тебя готовы взять сразу в основной состав. Тренера обеих команды весьма заинтересованы в твоей персоне. Мое мнение — глупо отказываться от подобных предложений. Тем более это не один клуб, а три. У нас есть вполне реальный шанс выбить тебе жирный выгодный контракт. Пока на год, а там посмотрим. Что скажешь?

А что тут скажешь?

Моя жизнь в очередной раз, провернула крутой финт.

— Мне нужно подумать Стас. Ты же понимаешь.