Мартышка для чемпиона (СИ) - Алекс Коваль - Страница 12

Ава закатывается от смеха. Я улыбаюсь. Легкий флер грусти немного рассеивается, что не может не радовать. Тема беременности для старшей сестры болезненная. Они с мужем безумно хотят ребеночка, но пока никак не получается его зачать. А в такой ситуации циклиться на проблеме — самое дерьмовое, что можно придумать. Нервы себе вымотаешь, а делу не поможешь.

— Так что нос по ветру и поменьше рефлексии, всему свое время, — треплю за ушами неуклюже запрыгнувшего ко мне на диван Питти. — Ладно, мне пора бежать. Димке и Ярику привет! Завтра утром заскочу к тебе в гости. На связи.

— Люблю тебя.

— И я тебя. Целую. Покеда! — отправляю смачный чмок в динамик и отбиваю вызов.

На доли секунды ловлю дзен в идеальной тишине квартиры. Только прибалдевший Питти сладко похрюкивает, устроившись мордой на моих коленях. Ему так тепло, сладенько и уютно, что я страшным образом завидую собственной собаке и ее ленивой собачьей жизни.

Кстати, о собаках!

Под ворчание животного поднимаюсь с дивана и топаю в прихожую. Неожиданно вспомнив, что так и не выложила из сумочки ветпаспорт питомца, стягиваю черный клатч за ремешок с верхней полки шкафа и шарю по карманам. Долго и тщательно шерудю рукой.

Э-э, не поняла…

Еще на раз проверяю все отсеки, которых в этой миниатюрной дамской сумочке не так уж и много — паспорта собаки нет. От отчаяния вываливаю все содержимое прямо на пол. Со стуком о паркет выкатывается желтый тюбик помады, зеркальце, тушь и кое-что по мелочи, включая хрен пойми откуда взявшийся презерватив. Но моего паспорта нет!

То есть не моего, конечно, а моей собаки, но сути дела это не меняет.

Как так? Куда он мог деться?

Лихорадочно шарю в своей памяти, и тут до меня доходит. Так доходит, что от макушки до пят ошпаривает кипятком стыда, заливая щеки краской. Картинки, как черно-белые диафильмы, проносятся в голове, отматывая вечер и ночь субботы в обратную сторону.

Я перевернула сумочку в машине Бессонова, когда мы, ну… вы поняли. Припарковавшись у его дома, собирала все содержимое в полутьме и возбужденных попыхах и вполне могла что-то упустить. А это значит, что…

— Едрит твою, Марта, мать!

Как?!

Как я могла так масштабно тупануть?!

Не верится просто!

Курица безмозглая.

Оставшиеся до свидания два с половиной часа я собираюсь под аккомпанемент собственного недовольного своей тупостью бубнежа. Конечно, завести новый паспорт для собаки дело почти что плевое, но сам факт того, что я умудрилась прот…кхм…срать старый — удручает. И это еще мягко сказано!

Но еще больше вгоняет в печаль, что я знаю, где находится потерянное, и знаю, через кого можно запросто достать номер Арсения (спойлер: через мужа сестры), но я даже под страхом смертной казни не рискну позвонить этому горячему хоккеюге! А знаете, почему? Потому что мое тело имеет совершенно нездоровую реакцию на мысли о Бессонове. И я за себя при нашей встрече не ручаюсь. Даже сутки спустя открывшейся правды мне все еще хочется его то ли прибить за вранье, то ли хорошенько еще разок воспользоваться его детородным органом и уже потом гордо свалить в закат!

Снова спойлер: ни то ни другое ничем хорошим для меня не закончится.

Поэтому — больше никаких Бесов в моей жизни. Исключено! Сегодня у меня свидание с парнем, который просто обязан выкорчевать из моей головы любые воспоминания о красавчике из хоккейного бара. Свидание, к которому после новости о паспорте я готовлюсь с удвоенной тщательностью!

Я принимаю душ и укладываю волосы легкими волнами. Подвожу глаза, наношу румяна и слегка припудриваю носик. На финалочку — крашу губы любимой ярко-розовой помадой, оттирая мизинчиком излишки в уголках губ. А уже в начале седьмого кручусь у высокого зеркала в пол, разглаживая ладонями невидимые заломчики на юбке.

Прохожу по своей неотразимой фигуре скептическим взглядом. Сестра была права. Выгляжу так, будто собралась на собеседование на должность секазной секретарши властной сосиски миллиардера. Однако переодеваться уже времени нет. И вообще, главное ведь то, что внутри, а не все эти «фантики». Пусть Глеб думает, что я крайне серьезная дама, которая не напивается в барах и не трахается с первыми встречными в их тачке. Хотя, я уверена, что тому самому «первому встречному» такой мой прикид понравился бы…

Чур меня!

Я запрыгиваю в ботинки на каблуке и накидываю пальто. Открываю приложение такси и заказываю машину. Водитель по имени Армен обещает прибыть в течение пяти минут. На прощание целую недовольную мордаху пса и выбегаю из дома навстречу, хочется верить, безудержному веселью.

В конечном счете в Ледовом мы появляемся с опозданием в пять минут. Залетаем в конференц-зал, где на большом экране уже вовсю идет разбор прошедшего матча. Главный тренер мажет по нашим фигурам недовольным взглядом из-под бровей, но ничего не говорит. А наш кэп только закатывает глаза, мол, что с этих болванов взять.

Косяки. Знаем.

Вернее, косяк один — Вася. И тот сейчас щемится в самый первый ряд. Отличник, блин. Тогда как мы с Черкасовым, как два самых отъявленных “хулигана класса”, падаем на заднем ряду прямо за Ремом с Кравой. Обмениваемся и с тем, и с другим короткими рукопожатиями и тут же включаемся в бурный рабочий процесс.

Тренировки у нас всегда проходят по определенному, выработанному годами шаблону.

С — стабильность.

Сначала мы всей командой отсматриваем прошедший матч, пробегая с главным тренером по основным моментам и “раскладывая” детально каждый косяк. Потом идем разминаться в зал. Растяжки, прыжки, футбол, баскетбол и прочие разогревающие мышцы упражнения. Следом час в тренажерке: от беговой дорожки до штанги. И только потом час на льду, где в сотый раз по кругу отрабатываем уже казалось бы наигранные комбинации и связки.

Сегодняшний день исключением не становится. Более того, после кое-как вытянутой за уши игры понедельника, Федотыч со своими помощниками гоняет нас так, что спустя четыре с половиной часа мы с парнями еле тащим ноги в раздевалку. С нас сходит семь потов. И забиваются абсолютно все мышцы. Даже те, что забиваться по определению не могут.

Я скидываю насквозь пропитавшуюся потом тренировочную джерси в корзину для грязного белья, которую потом сервисмены отправят в прачечную. Снимаю с себя кажущуюся сейчас на добрый десяток килограммов тяжелее амуницию. И присаживаюсь на лавку расшнуровывать коньки, краем уха прислушиваясь к болтовне парней.

— Завтра, говорят, Смол на игру не выйдет, — кидает Крава.

Павел Кравцов — один из наших лучших защитников. Игрок нашего с Ремезовым и Черкасовым звена.

— Травма? — спрашивает Черкас.

— Об этом мой информатор не обмолвился, — хмыкает Пашка.

— Нехорошо так говорить, но, парни, отсутствие Смола — нам подгон свыше. Завтра обосраться нельзя, — говорит Ремизов. — Он у них в команде главный заводила, а его активная игра в нашей зоне уже привезла нам два гола из трех пропущенных.

— Это точно. Мало того что заводила, так еще и главный распасовщик при атаках, — замечает Ворош. — Зверь прям.

Ворош или Семен Ворошилов по паспорту — наш молодой, юркий, дерзкий вратарь. Парень буквально открытие этого сезона, и руководство держится за него, как за спасательный круг, молясь на каждый его феноменальный сэйв. Да и если быть абсолютно честными, без Вороша мы бы реально так далеко не продвинулись в битве за кубок.

В хоккее вообще двадцать пять процентов успеха — это игра вратаря. Еще двадцать пять — везение и фарт. Ну, а работа и сыгранность команды — оставшиеся пятьдесят. Чем сплоченнее коллектив, тем выше шансы на победу. Наверное, именно поэтому руководство нашего клуба просто помешано на всевозможных тимбилдингах. Регулярно устраивает нам корпоративные выезды за город, спортивные мероприятия для команды и даже квизы. Да, черт! Эти умники из совета директоров решили, что умственные игры — самое то для трех десятков мужиков, которые с раннего детства только и делают, что машут клюшками. Спойлер: это был интеллектуальный провал. Надеюсь, первый и последний в моей жизни.