"Стоящие свыше"+ Отдельные романы. Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Денисова Ольга - Страница 201

– О, Предвечный… – шепнул Волчок одними губами, но тут же прикусил язык.

Надо было немедленно, тут же сказать об этом капитану – что Волчок знает эту девочку, знает, где искать ее отца, – но язык словно прирос к нёбу… Потому что тогда надо будет рассказать и обо всем остальном. И о сказках, которые Волчок спрятал в серебряный оклад от Доброй книги, и о предложении стать предателем, на которое Волчок, по сути, просто не ответил…

Он поспешил отвести подзорную трубу в сторону, и вовремя, потому что от Огненного Сокола не ускользнул ни его пристальный взгляд, ни его замешательство.

– Что, знакомого увидел? – холодно и настороженно спросил капитан.

– Девушка… – пролепетал Волчок. – Девушка очень красивая…

Перед глазами как раз мелькнуло девичье лицо.

– Да? И что же в этом такого, что у тебя лоб вспотел? Никогда девушек не видел?

– Так ведь… колдунья же…

– А… – усмехнулся капитан. – Не бойся, не выдам. В твои годы смотреть на девчонок незазорно, даже если они колдуньи.

На душе сразу стало гадко. Зачем солгал? Чего испугался?

Капитан же отвернулся в сторону и потихоньку прищелкнул языком, подзывая сокола.

– Эй, Рыжик. Ну?

Сокол оглянулся на зов и заковылял навстречу хозяину – тот улыбнулся, сунул руку за пазуху и вытащил кусок вяленого мяса. Волчок думал, что это лакомство для птицы, но капитан кинул его себе в рот и начал жевать – сокол, чуть наклонив голову, не отрывал взгляда от лица хозяина. А потом капитан сделал птице знак, приоткрыл губы, и сокол своим острым загнутым клювом осторожно взял пережеванное лакомство прямо изо рта хозяина!

– Все, Рыжик… – Капитан взмахнул рукой. – Лети отсюда! Ну? Лети, сказал.

Волчок так и не сумел увидеть его полет через подзорную трубу, поэтому снова взглянул вниз. И как-то само собой получилось, что он рассматривает только дочку Змая.

– А маленькая девочка тоже колдунья? – решился спросить он, все еще размышляя, не рассказать ли Огненному Соколу о ее отце.

– Вряд ли. Наверное, чье-то дитя. А впрочем, дети колдунов обычно становятся колдунами.

Волчок поискал среди колдунов Змая и не нашел. Может быть, колдунья – мать девочки? А может, кроха колдуньей так и не станет? Почему-то очень не хотелось, чтобы она оказалась колдуньей…

– А дай-ка взглянуть. – Огненный Сокол протянул руку, и Волчок отдал ему подзорную трубу. Капитан немного помолчал и сказал: – Какое красивое дитя… Это ты про нее, что ли?

– Нет! – фыркнул Волчок – и как такое про него можно было подумать? – Она же маленькая совсем.

Костры пылали по всей Лысой горке, освещая мрачные лица колдунов, – там было светло как днем.

– Арбалеты на предохранители, – вполголоса скомандовал Огненный Сокол. – За случайный выстрел сотню горячих всыплю, живы не будете.

Он стоял неподалеку от Волчка, шагах в пяти. Гвардейцы выстроились вдоль гряды камней и сомкнулись с цепью армейских стрелков. До крайних костров было не больше пятисот локтей, для тяжелого арбалета – нормальное расстояние, даже доспех можно пробить. Впрочем, никаких доспехов на колдунах не было, даже безрукавок кожаных, – все они переоделись в серые рубахи с хитрой красной вышивкой. Не только мужчины, но и женщины, и детишки… Волчку вдруг подумалось, что не много будет геройства из темноты стрелять по безоружным… Чем дольше он смотрел на праздник колдунов через прицел арбалета, тем с большим ужасом ждал приказа стрелять. И малодушно решил, что будет целиться мимо.

Между тем на Лысой горке все стихло и к большому костру вышли трое мальчишек – лет десяти, наверное. Колдуны замерли, стало слышно, как шуршит дождь и хлопает огонь в кострах. И один из мальчишек запел – резкий его голос словно ножом разрезал тишину, толкнулся в камень гребня и унесся в туман болота. И сердце зашлось, затрепыхалось – то ли от тоски, то ли от горечи. «Татка, принеси мне солнца», – пел он. Песню подхватила крикливая дудка, и двое других мальчишек запели вместе с первым. «Татка, принеси мне солнца»… Тихим шорохом зазвенели бубенцы, а потом одиноко и гулко ударил барабан. Мальчишки пели о ледяном дожде и о голодной зиме. Но вовсе не жалостливой была эта песня – злой и отчаянной. «Если сегодня ты не разгонишь тучи, я на год раньше умру».

Все громче и быстрей пели мальчишки, все звонче бряцали бубенцы, надрывалась дудка, и грозой грохотали барабаны. И уже не горько – страшно становилось от этой песни: она выворачивала нутро, от нее скрипели зубы. Как и от сказок, которые Волчок спрятал в оклад Доброй книги… Дрогнула рука под ложем арбалета: а вдруг придется стрелять в детей?

И тут Волчок увидел кроху… Прямо в прицеле. Она неожиданно выкатилась на вершину горки, под ноги поющим мальчишкам – в рубахе, как у всех вокруг, с рассыпавшимися по плечам волосами, мокрыми от дождя. Она танцевала, и танец ее был диким и злым, под стать песне. Тянулись к небу растопыренные ладони, выгибалась спина – так, что волосы касались земли, – били по грязи босые пятки, разбрызгивая ее по сторонам.

Какая-то осязаемая сила витала над Лысой горкой. Не Зло, а злость. Песня смолкла, а кроха продолжала танцевать в полной тишине, под шорох дождя. И колдуны начали расходиться в стороны, оттащили за собой мальчишек, словно ждали чего-то страшного.

– Началось, – услышал Волчок тихий голос господина Красена. – Она в межмирье.

– Девочка – колдунья? – так же тихо переспросил Огненный Сокол.

– Да. И очень сильная. Запомни ее. А вообще, мне бы хотелось взглянуть на нее поближе.

Колдуны расступались и расступались, а танец крохи кончился так же внезапно, как и начался. Она остановилась, встряхнула головой и огляделась.

– Смотри внимательно, – сказал господин Красен. – Это будет нечто невиданное.

– Она не нарушила соглашения?

– Нет, она брала силу только у мрачунов… У добрых духов.

А кроха вдруг закружилась на месте – и подняла ветер. Захлопало пламя костров, колдуны локтями прикрыли лица, завертелись в воздухе прошлогодние листья и капли дождя: мутный вихрь окутал девочку со всех сторон и взвился в небо.

Ветер коснулся лица, брызнул в глаза дождем, завыл меж камней, шевельнул верхушки елей – мокрый лес зашумел над головой мрачно и натужно.

– Смотри, на небо смотри… – шепнул господин Красен капитану.

Волчок поднял глаза: черное ночное небо вдруг чуть посветлело, стали видны облака, которых коснулась воронка вихря, – они летели по кругу зловещими тенями, рвались, истончались, и края их светились радужным блеском. А потом появилась луна. Посеребрила облака и туман над болотом. Дождь перестал, а круг чистого неба становился все шире и шире…

А потом грохотали барабаны, и колдуны один за одним выходили на середину Лысой горки, взвивая вокруг себя вихри, – только уже не такие огромные. Колдунов было много, вихри вились и на склонах, и у лесочка под горкой. На небе не осталось ни одной тучки, луна светила в полную силу, и туман серебрился над болотом до самого горизонта.

Руку, придерживавшую арбалет, ломило от усталости, палец дрожал на спусковом крючке.

– Так… – протянул вдруг господин Явлен.

– Приготовиться! – тут же скомандовал капитан. – Не расслабляться!

– Нет, пока все в порядке, – сказал дертский. – Вот того парня запомни. Чернявого, стоит справа от большого костра, сейчас начнет силу отдавать. Молодой, кровь играет…

– Это хорошо, что молодой, – ответил Огненный Сокол.

И не раз еще Волчок, стоявший близко к капитану, слышал, как незнакомец из Дерта просит запомнить кого-то из колдунов.

Давно перевалило за полночь, луна переползла на запад и спустилась к горизонту. Все реже поднимались с Лысой горки вихри, гасли костры, но задымили печные трубы землянок, разбросанных по склону, и в лунном свете Волчок разглядел шалаши, сложенные у леса. И чем ближе был рассвет, тем мрачней становились мысли. Ведь разошлись тучи на небе, и не было сомнений – это сделали колдуны. Но не может же Зло нести людям солнце, Зло – это тучи и дождь! И где колдуны берут силу для того, чтобы разгонять облака? У добрых духов, – так сказал чужак из Дерта. А злые духи приходят в этот мир, чтобы отнимать у людей сердца…