"Стоящие свыше"+ Отдельные романы. Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Денисова Ольга - Страница 102

– А… если я знаю такого мрачуна – как вы думаете, я должен сказать ему о том, что он мрачун?

Вопрос прозвучал так неуверенно, с такой надеждой, что сомнений не оставалось: парень пришел вовсе не за советом.

– Так… – Цапа поднялся, громко отодвинув стул, и прошелся по кухне. – Значит, ты счел нужным сообщить Йоке Йелену, что он мрачун?

– Я подумал… Он же может попасться… И никакой судья его не спасет. Или я был неправ?

– Как ты догадался, что Йелен – мрачун? – жестко спросил Ничта.

– Господин профессор… – зашептал вдруг парень, – он не просто мрачун…

– А то мы без тебя не догадались! – фыркнул Цапа.

Парень снова посмотрел на Цапу, раздумывая над сказанным, а потом лицо его просветлело, и на несколько секунд он даже перестал дышать.

– Значит, я оказался прав? Значит, Охранитель появился не зря? – Он поднялся, сияя глупой улыбкой. – Тогда я знаю, что делать! Я знаю!

Никто не успел даже встать из-за стола, как парень рванулся к двери. Цапа бросился его догонять, и Ничта кричал вслед, чтобы парень остановился, но тот ничего не слушал. Молодой, горячий – он не хотел, чтобы ему помешали совершить подвиг.

Цапа вернулся под утро: парня он не догнал, отправился к нему домой, ждал до рассвета, но так и не дождался, сделав внушение его матери: как только сын явится, отправить его к профессору Важану. Но даже этой предосторожности оказалось мало: к вечеру следующего дня парень был уже арестован, и только тогда Ничта узнал о произошедшем на сытинских лугах и письме из клиники доктора Грачена.

А во вторник Йелена не было в школе. В учительской Ничта посетовал, что некоторые ученики позволяют себе пропускать уроки перед самыми экзаменами без всяких уважительных причин, его ворчание услышал директор и, Важан был уверен, обязал классного наставника выяснить, в чем дело.

Но сомнений не оставалось – чудотворы взяли мальчика в оборот. И когда они поймут, насколько он опасен, – а Инда Хладан не скрывал, что знает это, – неизвестно, на что они решатся пойти… Нет, убить его они не посмеют – им нужен сброс энергии в Исподний мир.

Спрятать его от всех, где-нибудь в глубине Беспросветного леса? Склонить на свою сторону? Если Инда Хладан надеется на это, он плохой знаток человеческой натуры. Йелен никогда не станет одним из холуев, служащих чудотворам за сомнительную свободу и сомнительную же карьеру. Соблазнить мальчика нетрудно, но соблазнить на долгие годы? Ерунда! Кроме ума, силы и характера, свое возьмет кровь Вечного Бродяги! Нет, им придется всю жизнь держать его в кандалах, прикованным к стене где-нибудь неподалеку от Внерубежья. Или все-таки убить, чтобы не рисковать? Тогда придется раскрывать карты, доказывать, что Йока Йелен им необходим.

Охранитель пришел в ночь на четверг. Верней, не пришел – появился в спальне, никого не разбудив: Ничта проснулся от света лампы.

– Я был у судьи Йелена, – сказал Охранитель.

Ничта сел на постели, поставив ноги на пол. Змай прошел через комнату, грохоча тяжелыми сапогами, уселся на стул, повернувшись к Важану лицом, и продолжил:

– Думаю, они побоятся давить на мальчика. Пока. Есть у меня одна мыслишка. Они подставили Стриженого Песочника, чтобы прикрыть Йоку Йелена. А это значит, что он им нужен. И я знаю, для чего.

– Я тоже, – фыркнул Важан. – Он один заменит несколько сотен мрачунов. Он ослабит давление на свод. Если, конечно, чудотворы не побоятся его способности прорвать границу миров.

– Они не побоятся. Им ничего больше не остается. Энергия Исподнего мира тает, скоро ее не хватит на то, чтобы поддерживать свод. Например, Инда Хладан этого еще не знает, но скоро и он поймет, насколько оптимистичны их официальные прогнозы. А я подкину ему эту идею.

– Зачем? Зачем тебе это надо? Или ты думаешь этой полумерой спасти Исподний мир? Она не оттянет его конец даже на срок жизни Вечного Бродяги.

– Я бог. Я так хочу, – усмехнулся Змай. – Ты великий ученый, профессор, но я тоже не пальцем деланный… На уровне повыше Инды давно известно, куда покатится этот мир без Йоки Йелена. Я не только имею расчеты на руках, мне доподлинно известно, что чудотворы сами пытаются создать гомункула с неограниченной емкостью. И приёмников ему в Исподнем мире.

– Ты сказочник. – Ничта сложил губы в улыбку.

– Веселая получается сказочка… Потом как-нибудь расскажу. И все же Йоку Йелена я бы чудотворам отдавать не стал. Мало ли среди них идиотов. Проверь, тебе это будет проще, чем мне: если я прав, мальчику потребуется наставник. Подумай, кого они могут дать ему в наставники.

– Надо позвать Цапу. У него есть списки и досье.

– Без меня. Я зайду завтра, – Змай поднялся.

– Погоди. Ты видел драку на сытинских лугах. Почему ты не сказал мне, что там произошло?

– Я думал, тебе доложат без меня.

– Да? А не потому ли, что ты бог и ты так хочешь? Чтобы Йелен узнал о том, что он мрачун, не от тебя и не от меня?

– Может, и так, – Змай равнодушно пожал плечами. – А может, потому что я сказочник.

Никто не видел, как он покинул особняк.

Этот показавшийся тогда странным человек в первый раз явился к профессору пять лет назад. Ничта не прогонял его (не вполне ему доверяя), оттачивал на нем свое умение вести научные дискуссии (а человек этот, несомненно, прекрасно владел многими разделами оккультизма) и задумывался над «гипотезами», которые странный человек выдвигал. Именно на основании его слов был произведен расчет энергии прорыва чудовища сквозь границу миров – Важан сделал его, считая шуткой, и даже оформил шутливо, в стиле поэзии Золотого века. Верить в девятилетнего мрачуна, посылающего импульсы в межмирье, Ничта даже не собирался. Наверное, потому, что очень хотел в это верить. И только когда Йелен передал ему привет от Змая, Ничта сложил воедино свои знания о странном человеке, его необычных способностях, выдвинутых «гипотезах» – и его говорящее имя. Да, не нужно врать самому себе: именно тогда, а не раньше, когда увидел Охранителя над Буйным полем. И только тогда заметил сходство между Охранителем, с его бравадой и бесшабашностью, и своим непонятным гостем по имени Змай. У Важана не возникло мысли, что он обманулся, – так легко и логично объяснилось вдруг поведение странного гостя.

Через сутки Цапа Дымлен вернулся с докладом: директор детской колонии Брезена, профессор Мечен, отбыл в город Магнитный по вызову чудотворов.

– В Магнитном – каторжная тюрьма. – Ничта, разбуженный Цапой, поднялся с кровати и сел за стол. – Его могли вызвать туда. Мечен – сильный мрачун, он недаром заправляет детской колонией.

– Могли. Но ты сказал проверить всех, кто может стать наставником Йелена. Из них только один Мечен сорвался с места не далее как в понедельник. Это совпадение показалось мне интересным. И потом, Мечен мнит себя педагогом, а не палачом и не тюремщиком.

– Он может мнить себя кем угодно, – фыркнул Важан, – от этого ни палачом, ни тюремщиком он быть не перестает.

Дверь распахнулась неожиданно и без стука. Да и шагов с другой ее стороны Ничта не услышал.

– Мне не нравятся такие наставники. – На пороге стоял Змай.

– Напрасно. – Ничта скользнул по нему взглядом, усмехнувшись про себя неожиданному появлению бога. С каких пор он начал и к богам относиться со снисходительной иронией? Неужели стал настолько стар?

– Ты не боишься за мальчика? – осторожно спросил Цапа.

– Нисколько. Педагогические методы Мечена – выработка условных рефлексов у воспитанников. Я не против выработки условных рефлексов, но иногда этот способ можно дополнять и некоторыми другими. Йелен сильней. Он размажет Мечена по стене, если тот вздумает хоть раз применить против него энергетический удар. А удар Йелена – слабый и неосознанный – я дважды испытывал на себе. Если он действительно в Магнитном, возле Внерубежья, ему будет чем ответить Мечену.

– Ничта, чудотворы не боятся ударов мрачуна, – вставил Цапа. – Если бы колонию не охраняли здоровые, сильные и вооруженные чудотворы, Мечена бы давно размазали по стене его воспитанники.