И пришел Лесник! 14 (СИ) - Лазарев Василий - Страница 22

— Господин полковник возьмёт снайперов на задание? — спросила Мотоко приклеивая мне маленькие гангстерские усики какие носил Логопед. Не забыла она и про родинку под левым глазом.

— На это?

— Да, — Мотоко порхала вокруг кресла умело накладывая мне грим.

— Я бы не хотел, чтобы там открывали стрельбу. Если надо я и сам смогу его взять. Вся эта картина у меня на лице для того, чтобы он обозначил себя. Мы то его в лицо не знаем. Как только проявится уже не уйдёт.

— Если он задумает бежать?

— Бежать от клокстоппера? Для этого надо очень быстро бегать, Мотоко, — улыбнулся я.

— Вдруг его будут страховать те же снайперы? Вы один не успеете оценить обстановку.

— Заканчивай «выкать». Что ты предлагаешь?

— Мы с девочками сядем на разных этажах. Нам достаточно пистолетов, расстояния там небольшие. Втроём мы будем прогуливаться по коридорам, а Лиана со своей крутой пушкой может засесть на самом верху.

— Уговорила. Что касается пушек, то я вам тоже такие найду. Накроем очередную ячейку и найдём.

— Ловлю на слове, — улыбнулась Мотоко. — А это правда, что вы женаты на Лиане?

— Насколько это возможно, у нас даже свадьба была.

— У неё было платье? — спросила кореянка.

— Да, белое как положено.

— Повезло, — с нескрываемой завистью сказала Мотоко.

— А у тебя есть мужчина?

— Да, он ждёт меня.

— Тогда, что вас останавливает? Я как начальник управления и фактически командир части имею права сочетать вас браком.

— Правда? А по какому обычаю? Я буддистка, а он православный. Как нам быть?

— С обычаями вы сами разбирайтесь я вам документ выпишу, — пообещал я.

— Вы самый хороший полковник на свете, — она захлопала в ладоши.

— Стану генералом ещё добрее буду.

— Как вам? — она окончила работу. — Глаза другого цвета, но линз у меня нет. Можно одеть тёмные очки. У нас многие их носят.

— Очки так очки, — согласился я. — Вроде похож?

— Одно лицо, только если будете говорить с ним, не забудьте, что стрелок шепелявит. Без практики довольно трудно не перепутать звуки, так что старайтесь выбирать слова без буквы «с».

— Учту, спасибо Мотоко. С меня свадьба.

— Спасибо, господин полковник, — она сделала книксен стыдливо опустив ресницы. Интересная штучка. Нет, не буду же я портить её? Нет, не буду!

— Время девять, через час вы должны быть на позиции. Шагом марш, старший лейтенант!

В ГУМе я ни разу не был. Будучи проездом в столице в ГУМ, я не заходил. Других дел хватало. Мне объяснили куда идти и ровно без пятнадцати одиннадцать я зашёл в магазин с главного входа. Одет я был немного неподобающе случаю, вокруг суетились грузчики, таская товары в грузовые машины. Вооружённые люди охраняли их от возможного появления заражённых. Сам магазин появлялся всегда абсолютно пустым и перерождаться здесь было просто некому. В чёрной майке с надписью «Слава КПСС» и чёрных очках, я казался эдаким беззаботным гражданином среди гудящего муравейника. Что-то мне всё это не нравилось, не то. Что-то не то. Ну, Логопед пожалеешь если обманул. Засунув руки в карманы и насвистывая весёлый мотив, я поднялся на второй этаж. Здесь уже было свободнее, люди по-прежнему сновали, но уже не таких количествах. При том что половина из них были оперативники. Около пальмы в кадке я заметил Мотоко с каким-то опером, они изображали из себя парочку и высматривали через витрину женское нижнее белье. Я хотел надеяться для Мотоко, а не для оперативника. Где-то наверху находилась Лиана. Я, не спеша подошёл к тележке с надписью «мороженое» и заглянул под крышку. Мороженого, конечно, не было.

— Ты чего так вырядился? — я резко обернулся на голос. Передо мной стоял высокий и худой человек. В зелёном плаще и без шляпы.

— А что? — стараясь говорить короткими фразами ответил я.

— Я же тебе сказал быть неприметным, а ты? — пиздец тебе Логопед, дай только добраться до тебя.

— Прикольно же, — я внезапно обнаружил, что совершенно не знаю, как ведёт себе Логопед. Когда стоит, например раскачивается на пятках или переминается с ноги на ногу. Может сплёвывает в сторону или шмыгает носом. Будем надеяться, что и куратор тоже не знает.

— Очень, — кивнул мужчина. — Ты один остался в строю. Расставишь эти маяки и набирай экстренную связь. Тебя эвакуируют на юг к таргам. Понял?

— Да, — кивнул я.

— Держи, адреса и инструкция внутри, — он передал мне портфель, который был у него в руке. Я вытащил из кармана правую руку и протянул вперёд. Внезапно куратор занервничал и взглянул на мою кисть ещё раз. — А где наколки?

Это провал! Вероятно, Мотоко фотографировала Логопеда, привязанного к креслу. Скорее всего так и было. А руки ему папаша Кац замотал скотчем, начиная от самых пальцев и почти до локтя. Я быстро схватил портфель. Куратор обернулся и понял, что окружён. Он бросился к парапету рассчитывая спрыгнуть со второго этажа и затеряться в толпе. И тут произошла трагедия. Один из молодых оперов выстрелил. Я как раз провёл подсечку и куратор, споткнувшись летел носом вперёд. Оперативник же целился в ноги, но в данный момент там уже находилась голова падающего на бегу куратора.

«Одер»! Куратор от меня в трёх шагах парит над полом и в ближайшей перспективе войдёт лбом в заграждение. Ничего, сейчас поймаю и тут я замечаю пулю. Она в пяти сантиметрах от затылка куратора. Я делаю рывок, рву себе суставы, пытаясь, дотянуться и сбить с траектории или куратора или пулю и не успеваю. Я вижу, как она медленно входит в затылок раздвигая волосы и кожу. Затем пробивает кость и в этот момент я хватаю его за ноги. Держу, крепко держу и постепенно подтягиваю его к себе, но уже понимаю, что всё зря.

Я лежал, схватив куратора за ноги. Вокруг меня замигало красным и через несколько секунд я услышал выкрики, два хороших шлепка и вообще всяческую суету. Во мне кипели эмоции, но я не мог себе позволить проявить их на глазах у нескольких сотен человек. Медленно поднявшись с пола, я глянул на куратора. Пуля аккуратно попала в затылок и вышибла правый глаз, часть надбровной дуги и нос. Огромная дыра выходного отверстия обнажила оскал верхней челюсти с обломками зубов и показала весь ужас случившегося.

— Полковник! — я услышал голос Немезиды. Она держала в своих железных руках вчерашнего студента. Парень был белее трусов девственницы и дрожал. Левая сторона лица хранила отпечаток пятерни Немезиды. Она побоялась бить его кулаком.

— До тебя довели на разводе, что стрелять запрещено? Только снайпера, только четыре человека из всего этого долбанного универмага могут стрелять. Ты знаешь, что сейчас сыграл на стороне шпионов? — я начинал злиться.

— Я случайно…

— Слишком меткий выстрел для случайного. Немезида, это тело к папаше Кацу в кресло. Если он чист, то первым дилижансом отправить на фронт. На фронте можно стрелять куда захочешь. Если нет, то запереть в камере. Увести.

Я передал портфель сапёрам и те обследовали его, уединившись в одном из магазинов. Мои подозрения были напрасны, и портфель оказался чистым. Прижав его к себе, я в окружении охраны вышел из универмага. На улице вовсю кипела работа. Грузили огромные фуры всем, до чего дотянулись жадные лапы мулов. На территории самого ГУМа после перезагрузки сохранились погрузчики на аккумуляторах, ими ловко орудовали люди Пингвина. Именно его управление занималось не продуктовыми товарами. Те же люди опустошали военные склады, скачивали с цистерн горючку, возили оружие на фронт.

Плотной группой мы прошли к своим джипам и одной БМП. На нас удивлённо косились, ведь ГУМ чистили раз в месяц и не разу не видели здесь «чекистов», как нас теперь называли. Сравнение СМЕРШа с ЧК (чрезвычайной комиссией) я считал неправильным. Мы работали несколько в разных плоскостях и были разделены временем, но местным люмпенам на это было наплевать. Меня прикрывали со всех сторон как самое дорогое, особенно красиво смотрелась Лиана в камуфляжном костюме с серой бахромой и пушкой внешников в руках. Она шла задом наперёд и контролировала заднюю полусферу. Не исключено, что куратора могли страховать его снайпера, которые могли находиться на крыше. Специальный человек шёл рядом с ней положа ей руку на плечо и смотрел, чтобы Лиана не споткнулась. Скорость реакции и точность у Лианы была запредельна и недостижима даже для многих снайперов с даром. Всё благодаря белой жемчужине, которую здесь никто из них не пробовал.