Сильнейший ученик. Том 8 (СИ) - Протоиерей (Ткачев) Андрей - Страница 33

Так что приходилось лишь пробовать работать с разными типами энергий, чтобы понять, что в моём случае подойдёт лучше всего и даст наибольший прогресс. Всё же и моя собственная энергия по словам наставника Флетчера пока ни к чему не тяготилась, а значит, оставалась нейтральной и готовой для взаимодействия с чем угодно. Да и моё развитие в плане взаимодействия с энергией шло в правильном направлении. Оставалось лишь научиться её чувствовать и контролировать.

С первым у меня вроде не было проблем, а контроль хромал.

Вот такая вот засада.

— Не стоит так расстраиваться по этому поводу, Адриан, — с улыбкой произнёс наставник Флетчер, которому и самому было интересно разобраться с моей проблемой. — Ты же сам понимаешь, что духовная энергия — это такая вещь, к которой не всегда знаешь, как лучше подступиться. У всех возникают проблемы с ней в той или иной мере, но всё это решаемо. Главное — дать себе достаточно времени, чтобы дойти до этого момента.

— Я просто не понимаю, почему это происходит, — удручённо покачал я головой. — В какие-то моменты я чувствую эту энергию без особых проблем и могу её использовать, но стоит выйти за какой-то лимит и всё… Сами понимаете, чем это может грозить в бою.

— Ты просто загоняешь себя, Адриан, — вздохнул мужчина. — Пойми, ты не так давно коснулся этого вопроса и хочешь достичь того, что многие постигают долгими годами тренировок. Будь ты клановым, который с детства обучается, соответственно, тому, чему обучались прошлые поколения твоих предков, то прогресс возможно был бы и быстрее, но мы работаем с тем, что имеем. Просто нужно быть терпеливее и действовать медленно, смотря на каждый свой шаг как на достижение. Иначе очень быстро можно перейти к тому же ви́дению мира, что и у тёмных кланов. А тут сам понимаешь — дорога только в один конец. Так что лучше будем пробовать различные пилюли, пока не найдём, что лучше тебе поможет, да и накопительный эффект не стоит отменять.

— Спасибо за ваши наставления, наставник, — поклонился я ему.

— Путь боевых искусств всегда связан со сложностями, но только терпеливые смогут пройти его спокойно, а те, кто будут торопиться, слишком рискуют рухнуть в пропасть, — наставительно произнёс мужчина, прощаясь со мной. — Помни об этом, Адриан, и не допускай таких ошибок. Слишком много юных воинов оступились именно на этом.

Ещё раз поклонившись наставнику, я покинул помещение.

Вот таким образом и состоялся наш разговор, после которого я стал принимать новые пилюли. Правда, эффекта как такового особо не было. Если, конечно, не считать таковым, что мне от них становилось несколько не по себе.

Каждая такая пилюля, проходя по организму, через желудок вливалась в район чуть ниже солнечного сплетения, где я как раз чаще всего ощущал тёплый комок энергии, из которого она и распределялась дальше по всему телу. А вот удержать долго её внутри у меня пока не получалось. Каждый раз после проглатывания пилюли я чувствовал такой заряд бодрости, что просто усидеть на месте было сложно.

Так что выжидая столько, сколько я мог, я всё же срывался с места и выплёскивал всю эту скопившуюся энергию на ни в чём не повинных макиварах, которые с большим трудом выдерживали мои удары. А ведь они как раз были рассчитаны на такие вот усиленные удары, иначе и смысла их не было устанавливать. Таким образом я избавлялся от жажды действия и энергии в моём теле, по новому кругу начиная медитировать в полуразрушенном зале для тренировок.

Тут я уже использовал весь тот выброс энергии, что ещё оставался в пространстве вокруг меня и ту энергию, что и так здесь была фоном. По идее, правильнее было бы собирать энергию, прогонять её по телу и тут же выплёскивать, но именно последний этап у меня быстро не получался.

Куда проще это было сделать в движении, когда я вместе с физическим усилием высвобождал накопленную энергию. Это было психологически легче, чем дожидаться, когда из меня выльется вся эта энергия.

Правда, всё равно эти порывы я старался в себе гасить. Терпение всегда было той чертой характера, которой я мог хвастаться, а тут я, возможно, действительно слишком сильно спешил.

Если посмотреть объективно, то я действительно сделал довольно большой рывок вперёд от этапа, когда мне говорили, что никакого таланта к боевым искусствам у меня вообще нет и до момента, когда я состою в команде с представителями кланов и несильно-то им уступаю в плане боевых возможностей. Это признавали как и мои товарищи по команде, так и наставники Академии, так что в этом плане я нисколько не посрамил моих мастеров, которые и дали мне возможность достичь подобных результатов.

Так что, возможно, не так уж не прав наставник Флетчер, говоря о том, что мне надо двигаться постепенно, если я не хочу сорваться в пропасть. Пример того, как вели себя представители тёмного клана, слишком уж наглядный, чтобы идти их же путём.

Ну а пока надо продолжать тренировки. Как бы не было у меня много этого терпения, но и упорства у меня более чем достаточно, чтобы не отступать просто так. Любую преграду можно преодолеть и тут либо надо искать к ней подход, либо идти пусть и с трудом, но напролом.

Жаль только, что непонятно, как обойти мою проблему, а значит, придётся биться над ней дальше, и когда-нибудь она всё же мне сдастся.

Как бы то ни было, моя учёба продолжалась дальше и так же продолжались миссии, благодаря которым мы побывали во всех концах света. Сказать, что объездили весь мир, разумеется, нельзя, так как мы прибывали только в конкретные города, но в целом за этот год учёбы я налетал гораздо больше, чем за всю свою жизнь.

Хорошо ещё, что меня в самолёте не мутило, а то это было бы то ещё приключение. Благодаря Академии Пардес, я изучил очень многое и теперь, похоже, предстояло проверить на последнем испытании учебного года всё, чего я добился за это время.

Лекции в этот день шли как обычно, и сегодня был как раз такой день, когда наша особая группа была на совместных занятиях с другой частью группы «А». За это время мы несколько отдалились от них, хотя и продолжали также пересекаться во время миссий, но теперь на нас не обращали особого внимания, да и мы сами никак не подчёркивали свою возможную избранность в их глазах.

С учётом того, какие нам миссии из-за этого поручали, то возможно, лучше быть обычными студентами Академии, чем вот это всё.

Меня, например, уже два раза зашивали на операционном столе, когда с повреждениями регенерация просто не справлялась. Ребята тоже уже не раз оказывались в похожей ситуации, так что мы усиленно приобретали боевой опыт, оказываясь то в одной непростой ситуации, то в другой.

Так что всё спорно и надо смотреть на ситуацию с разных точек зрения, чтобы оценивать её более объективно.

Ну это всё к текущему делу не относится. Главное, что произошло в этот день, что за нами пришли сотрудники Академии, которые попросили всю группу следовать за собой и не задавать вопросов, так как нам всё объяснят уже потом.

Мы уже все привыкли, что у этого учебного заведения свои распорядки, да и появление сотрудников Академии на лекции по политической мировой обстановке, что было важно в разрезе нашей возможной наёмнической жизни, как бы намекало, что это старт годового испытания, после которого в свою группу могут вернуться далеко не все. Нам и так пока сильно везло уже в том, что в нашей группе было всего несколько погибших, когда у тех же старших курсов в первый год чуть ли не половина состава выбывала как раз по причине смерти.

В итоге нас привели в довольно большое помещение, в котором кроме больших сумок, расположенных на равном расстоянии друг от друга, ничего не было.

— На каждой из сумок написаны ваши имена и фамилии, — начала говорить девушка в форме сотрудника Академии, как только в помещение вошёл последний член нашей группы.

Её я раньше не видел, но всё тот же боевой стиль, будто они в любой момент готовы отправиться на задание, был един для всех сотрудников нашего учебного заведения, так что сомневаться, что она может нам приказывать, не приходилось. В начале учёбы, как мне однажды рассказала Алегра, кто-то из группы «Б» попробовал, наплевав на положение одной из сотрудниц, начать к ней приставать, так потом с переломанными конечностями месяца два провёл в лечебнице и потом оказался приписан к отстающим.