Дядя самых честных правил 8 (СИ) - Горбов Александр Михайлович - Страница 26

В мастерских нашлось ещё несколько сюрпризов. Во-первых, Кулибин заложил строительство сразу трёх шагающих броненосцев. Он доработал конструкцию, учтя замечания опричников, и добавил кое-что от себя. Машины получились интересные, не хватало только орудий для них. Я не показывал своим «деланным инженерам» оружейные связки Знаков, так что придётся пушки зачаровывать самому. Впрочем, такую работу я люблю, да и времени она займёт немного.

— Иван Петрович, просьба от меня. Подумайте над такой же машиной, но сборно-разборной. Чтобы можно было доставить её кораблём и собрать на месте силами опричников без вашего участия.

— Интересная задача, — мой личный гений почесал в затылке. — Посмотрю, что можно сделать.

Во-вторых, в мастерских начали выпускать новые плуги, сеялки и жатки. Кулибин и здесь отметился, слегка усовершенствовав мои разработки. К ним же Прохор собирал простеньких механических лошадок. Неказистых, но вполне подходящих для крестьян. Схему магического движителя для них я оставлял, и «деланные инженеры» вполне справлялись с её реализацией.

Эти работы я всемерно одобрил. Чем меньше пота крестьяне проливают на полях, тем больше свободных рук для моих проектов. И главное, выше их доходы. Хотя бы своих, но я собирался вытащить крепостных из пещерного Средневековья.

Вернувшись из мастерских, я столкнулся в гостиной с Марьей Алексевной. Судя по хитринке во взгляде, княгиня специально меня караулила.

— Ой, Костенька! Совсем ты забегался. Едва приехал, а только и делаешь, что делами занимаешься.

Она заботливо смахнула соринку с моего плеча.

— А мы тут с Настасьей чаёвничать собрались. Не желаешь к нам присоединиться?

Княгиня явно намекала на разговор. Так что я не стал отказываться. Подал ей руку, и мы поднялись на балкон второго этажа.

Пожалуй, моё самое любимое место в особняке — это балкон, выходящий на пруд. Кадки с фикусами, столик с самоваром, внизу дорожки маленького парка, а вдалеке шумит лес. Красота! Жаль, нечасто выдаётся время просто посидеть здесь и послушать тишину. Всё куда-то бегу, несусь, решаю свои и чужие проблемы. Надо прекращать отказывать себе в маленьких удовольствиях и жить нормальной жизнью провинциального помещика. Ну хотя бы час в день!

Настасья Филипповна хлопотала у стола, разливая чай и расставляя тарелочки с выпечкой. А закончив, взяла чашку чая и присела в уголке — вроде как и с нами, но отстраняясь от разговора.

— Рассказывай, Костенька, — княгиня уставилась на меня внимательным взглядом, — что там произошло.

— Где?

— В Петербурге, — она глянула задорно, будто юная девчонка. — Ты же не думаешь, что я поверила в твою сказку о перевороте? А мне страсть как хочется послушать, что там было на самом деле.

Марья Алексевна столько для меня сделала, что я не мог отказать ей в просьбе. И принялся рассказывать с самого начала, с той минуты, как сел в карету к фон Катте.

Момент с удушением пруссака кандалами княгиня попросила повторить два раза, не упуская ни одной подробности. При этом она довольно щурилась и хихикала. Кажется, у неё было что-то личное к магодавам, и смерть одного из них вызывала у неё неподдельный восторг.

А вот мои злоключения в столице пробудили в ней крайний интерес. Марья Алексевна переспрашивала некоторые детали и уточняла нюансы. Ну и отпускала едкие комментарии насчёт действующих лиц. Когда я дошёл до встречи с Бестужевым, она неожиданно спросила:

— Бестужев предложил тебе стать хранителем Ключ-камня?

Я собирался обойти этот пункт, но княгиня оказалась в курсе секрета бывшего канцлера.

— Откуда вы знаете, Марья Алексевна?

Она пожала плечами.

— Я много чего знаю, Костя. Если из меня вытрясать тайны, целый мешок набрать можно. Так что, предложил?

— Угу.

— И ты согласился, — княгиня кивнула. — Очень хорошо! Работа не пыльная, а влияние даёт существенное.

— Не уверен насчёт последнего. Во время смены императора возможно, а вот в остальное время…

— Костенька, — Марья Алексевна протянула руку и взъерошила мне волосы, — какой ты ещё юный и наивный. Ключ-камень — это власть над эфиром! Кому больше, кому меньше — ты решаешь. Где эфира много, там Таланты у детей сильнее получаются, там опричники мощнее, там всякие магические амулеты можно проще делать. Для большинства дворян твоя должность ничего не значит, но для глав родов ты необходимый человек. Погоди, пройдёт месяц-другой — к тебе начнут искать подходы большие люди. Дабы ты одним убавил, другим подрезал. Будут борзых щенков или девок красивых дарить.

Она подмигнула и расхохоталась.

— Что одно, что другое — мне без надобности. А деньгами взять можно? Почём нынче услуги хранителя Ключ-камня?

Я на секунду задумался и предложил:

— Марья Алексевна, а давайте вы этим займётесь?

— Чем?

— Общением с вашими «большими людьми». Мне, если по чести, совершенно неинтересно с ними разговоры разговаривать и время тратить. Тем более я не знаю подводных камней, кого можно лесом послать, а с кем лучше не ссориться. А у вас богатый опыт, вы всех знаете, вот и возьмите это на себя.

Теперь пришла очередь княгини сделать паузу для размышления. Она пожевала губами, покачала головой и допила чашку чая.

— А знаешь, пожалуй, я соглашусь. И мне позабавиться, и тебя старичьё не будет отвлекать.

— Замечательно!

— Кстати, Костя, а ты про себя-то не забыл?

— В каком смысле?

— Забыл, значит. Придётся тебе в Москву съездить и поток эфира в Злобино побольше направить. А заодно и в княжество Алеутское, чтобы опричникам твоим вольготнее колдовать было.

Я встал, поклонился ей и поцеловал сухую старческую руку. Права княгиня, ой как права! Если уж я могу пользоваться Ключ-камнем, то просто обязан направить поток на Алеутщину.

— Что я без вас делал бы, Марья Алексевна!

Она улыбнулась, довольная произведённым эффектом.

— Продолжай, что там дальше было.

— Ты смотри, цвергская душа, жил плохо, а умереть смог достойно, — прокомментировала смерть императора Марья Алексевна. — Видать, кровь Петра всё ж таки была в нём.

А вот про Ивана Антоновича я не стал сообщать княгине всю правду. Только упомянул вскользь, что тот умер во время штурма Зимнего дворца.

— Господь с этим блаженным, — нетерпеливо махнула рукой Марья Алексевна, — ты к самому интересному переходи. Чем тебя Катька отблагодарила?

В общих чертах я уже рассказывал всем о чинах и наградах, но княгине хотелось ещё раз послушать и высказать своё мнение.

— Прижимистая, как все цверги, — поморщилась она, услышав о векселе на сто тысяч и чине генерал-майора, — могла бы и чин выше дать, и денег побольше. Чай, не у себя из кармана берёт!

А вот орден и особенно особняк в Москве она полностью одобрила.

— Правильно, тебе к московскому дворянству надо дорожку натаптывать. Вот зимой делать нечего будет, так мы с тобой и отправимся визиты наносить. Представлю тебя полезным людям, заодно Танечку в общество выведу.

Княгиня глянула недовольно и покачала головой.

— Девочке давно замуж пора, между прочим. А кое-кто, весь из себя генерал, об этом не думает.

— Марья Алексевна…

— Я почти сто лет Марья Алексевна. А ты решай быстрее, что там у тебя на уме да на сердце.

Ещё раз выразительно на меня посмотрела и резко сменила тему.

— Муромское дворянское собрание приглашает тебя на осенний бал. И не вздумай отказываться! — она погрозила пальцем. — Они уже четвёртого гонца ко мне прислали, просят тебя уговорить. Раз получил генеральский чин, будь добр почтить общество своим присутствием. Ты теперь лицо влиятельное, так что соответствуй. Кстати, Демидов, с которым ты дела собирался крутить, тоже там будет.

— Марья Алексевна, скажите честно, что вам самой хочется туда съездить и развлечься.

— Не без этого, Костя, — она рассмеялась. — Вот и хочу совместить приятное с полезным.