Все еще жив (СИ) - "allig_eri" - Страница 43

— Думаешь, это было правильно? — поинтересовался друг.

Убивать всех точно не вариант, — мысленно прикинул я. Хочешь не хочешь, а проблем потом не оберёшься. Но это я знаю, а что до трактирщика?..

— Они должны уважать нас, — проговорил я. — Если же уважения нет, то нужен страх. Его я только что обеспечил.

— Его наша армия обеспечила, — поскрёб он грязноватыми ногтями заросший подбородок, но потом всё-таки кивнул. — Напоминать надо, — и улыбнулся, показывая выбитый зуб. И когда только успел? И как так я ранее этого не замечал?..

— Залечить? — поинтересовался я, отчего Ресмон пару секунд тупо пялился на меня, пытаясь сообразить, к чему подобное было сказано.

— А, — своими же пальцами обхватил он дырку во рту, — херня. Как буду лежать перед сочной девкой-целительницей, так заодно и зуб вырастит.

— Грубого и усталого парня-целителя не хочешь? — выгнул я бровь. — При текущей загруженности, никто не будет проверять у тебя каждую царапину. Брюхо дырявое подлатают, руки, ноги на место приставят, да скинут на кушетку — дожидаться, пока в себя придёшь.

Ресмон оскалился, а потом скрестил руки на груди.

— Кстати, — сменил я тему, — не в курсе, есть в городе нормальный бордель? Чтобы не совсем уродки, — покрутил я рукой, — и не растраханные дырки, в которые можно кулак пропихнуть и ещё место останется.

Парень расхохотался, стукнув ладонью по столу. Я поймал ещё пару чужих взглядов, но коротких, словно никто не хотел связываться с нашей компанией.

— Самый лучший я, увы, по деньгам не потяну, — продолжил я, когда мой собеседник сбавил громкость смеха. — Но и в притон какой соваться не желаю.

— Кирин решил опуститься до продажных девок! — справившись с собой, провозгласил Ресмон. — Кому скажешь, так… — и он замолчал, задумчиво пожевав губу. Осознал, что рассказывать то некому.

Подошедший корчмарь расставил тарелки, чашки и кувшин пива.

— Помянем, — разлил я пенистого напитка по глубоким кружкам.

Пиво было хорошим. А может, я просто соскучился по нему? Давно не пил. Очень давно…

Холодное, чуть горьковатое, с оттенком чего-то орехового. За раз выпил половину кружки, но быстро отставил её в сторону. Не хватало ещё захмелеть вот так сходу. Надо бы закусить, а то организм я, хе-хе, юный. Мне многого не надо…

— Знаю я подходящие места, даже парочку, — Ресмон утёр пену с губ тыльной стороной ладони. — Мобас уже не первый день патрулирую, так что… — он покрутил рукой. — В общем, ты понял. Правда сам я в них не бывал. Если уж у тебя денег нет, то у нас подавно. Стража, знаешь, не располагает к выдаче достойного жалованья.

— Не то время и не то место, — пожал я плечами, осматривая приятно пахнущее и, что ещё лучше, хорошо выглядящее рагу из тушёных овощей и баранины. — Ты ведь не стражником тут служишь, а солдатом. То есть, боевым магом. Нормальная и полноценная оплата будет по завершению войны, а пока, — м-м, оно ещё и вкусное! — бфери тфо, фто сфам вфзял, — с набитым ртом договорил я.

Эй, Кирин, где твой столовый этикет? Почему ложка так плохо лежит в руке и хочется по инерции брать пищу пальцами? Хах, конечно я сдерживал себя, но… показатель.

До чего же сильно, если подумать, изменилась моя жизнь за не столь уж большой срок. Мог ли подумать аристократ, сын графа, который важно расхаживал по столичным площадям и оттопыривал мизинец, находясь на очередном приёме знати, что ему доведётся вкушать яств вшивого кабака в недавно захваченном городе? Причём делать это с удовольствием! А компанию «ему» будет составлять сын деревенского свинопаса, умеющий лишь бить кулаком и заклинанием. Правда, к чести Реса, делал он это хорошо. Что первое, что второе.

— Знаю, — спокойно ответил парень, тоже налегая на нехитрую пищу. — Оттого и ходим мы, «маленькие люди» к солдатским шлюхам, которые берут по паре медяков, а не куда-то ещё.

— Не прибедняйся, — лукаво прищурился я. — Трубка у тебя, например, весьма примечательная.

— Ещё бы, — хитро огляделся он, словно кто-то уже нацелился её украсть.

— Что с захватом города? Ну, я то тогда был, скажем… — откинувшись на спинку скрипнувшего стула, на миг задумался. — Ай, да как есть говорю: считай, что убили меня тогда. Не знаю каким чудом сумел уцелеть, ведь присутствовал в лагере, когда на него мобасские псы напали из-под земли, — практически признался я. — Потому весь штурм пропустил. Скажи, друг, неужто ничего кроме трубки к рукам не прилипло?

— Тема коварная… — здоровяк наклонил голову.

— Так я ведь и не говорил тебе, что без артефактов пришёл, — запустив руку в карман, я обхватил ладонью простенький, наскоро сделанный амулет.

— Где это?.. — подался он вперёд.

— Где-где… — фыркнул в ответ, — на, полюбуйся, — и вытащил расписанный рунами деревянный кругляш. Максимально примитивный, не шибко надёжный, но такой, сделать который мог бы и ребёнок.

— Что это? — нахмурился парень, изучая артефакт, положенный в центр стола, между двумя нашими тарелками и возле наполовину пустого кувшина пива.

— Заглушка, — пояснил я. — Штука, которую можно активировать и она станет искажать звуки. Есть несколько режимов и даже записанный разговор: обсуждение изменений правил вступления в чиновничий магистрат Милиссии, принятые… э-э… лет сорок назад? — почесал я затылок. — Не помню точно, книжка сгорела, а я этот момент мельком посмотрел.

— Ни хера не понял, — отхлебнул Ресмон ещё пива.

Вздохнул и подавил волнообразное раздражение. Иной раз хотелось поступить также, как Хродбер: ответить колючим холодным взглядом, промолчать или просто сказать, как нужно сделать. Всё. Быстро, коротко, по делу. Но это я уже проходил. Я не хочу быть как Дризз, хоть иногда и тянет. Может… в следующей жизни. Да, как-нибудь точно попробую. Но не здесь и не сейчас.

— Другие люди будут считать, что мы обсуждаем неведомые изменения в законах другой страны, — опустив руки на стол, медленно произнёс я. — Причём даже не нашей. Так что подслушивать эту чушь можно столько, сколько угодно. Реально же меня будешь слышать лишь ты, потому что тут, — ткнул я пальцем в артефакт, — ограничение по области — половина метра. Пока сидим на этом расстоянии, слышим правду. Отсядешь подальше — услышишь чушь.

— О, так бы сразу, — ухмыльнулся он, с уважением посмотрев на… деревянный кружок. Святая простота…

— Да я так и сказал, — фыркнул в ответ, отправляя в рот ещё одну ложку, а потом сыто оттолкнул тарелку в сторону.

— Смешно, — буркнул парень.

— Ага, шутник ведь, сам говорил, — ткнул я пальцем себя в грудь.

— Кирин… — протянул он с кривой улыбкой, — соскучился я по возможности врезать тебе по морде.

— Тему-то не меняй, — погрозил я ему. — Чего с городом?

Подошедший корчмарь забрал пустые тарелки, поставив взамен ещё горячие медовые коржи и плошку с маслом.

Проследив взглядом, как он ушёл, я отломил кусочек и с удовольствием его съел. Вкусно, Триединый бы их побрал!

— Сегодня тут на удивление тихо, — улыбнулся Рес, оглядев помещение. — Хотя время не вечернее…

— Кхм-кхм, — демонстративно откашлялся я, нахмурив брови.

— Ладно-ладно, не начинай, — прикрыл он глаза. — Конечно запас есть, набрали изрядно, но интенданты, сволочи, из-за того, что солдатики-то им всё сдавать и побежали, цены занизили чуть ли не до нуля. Ну сам посуди, кто за серебряный подсвечник будет десять медных предлагать⁈ — в голосе здоровяка звучало такое возмущение, что даже не знай я истинных цен, тут же закивал бы. А я знал.

Присвистнув, наклонился вперёд, складывая пальцы в замoк.

— И правда жёстко курс занизили, — придал я голосу оттенок удивления.

На самом деле случившееся было максимально логично. Напротив, в глубине души я даже порадовался. Можно будет прикупить нужных вещей по заниженной цене! Мне-то, ха-ха, плевать на курс, ведь по сути веду обмен на собственные артефакты.

— Во-во, не местным же обратно сдавать? — хохотнул Ресмон. — А рассчитаться подсвечником за ту же бабу, знаешь ли… — покрутил он рукой.