Душелов. Том 2 (СИ) - Faded Emory - Страница 3

Всё же сражаться сразу с двумя одержимыми оказалось невероятно сложно… каждый из них был быстрее и сильнее меня, а так же их реакция была резче моей, и к тому же они активно использовали свои Дары. Благо, они хотя бы явно никогда ранее не сражались вместе, а потому я всё-таки переодически находил окна меж их атаками, в которые и мог атаковать их в ответ, несмотря то, что почти всегда мне взамен приходилось жертвовать целостностью своего тела…

Наконец я расслышал позади себя быстрые шаги, а вокруг меня начал появляться свет фонариков, что через пару секунду уже сконцентрировался на мне.

Я сразу же, не оборачиваясь и ничего не говоря, потому что уже не было на это сил, поднял левую руку и выпустил из неё пистолет, что с раздавшимся грохотом рухнул рядом со мной.

— Это он! — раздался позади меня знакомый мне голос.

Кит…

Прокричав это, он сразу же побежал ко мне, пока в этот момент уже ему в спину закричали:

— Стой! Это может быть ловушка!

Но он, несмотря на это, всё равно подбежал ко мне, вскоре сев на колени на против меня, осматривая меня и тихо проговаривая:

— Блять! Блять! Блять!..

На его лице отражалось отчаяние и ужас, чему я нисколько не удивился, ведь за столь небольшое, проведённое с ним время я отлично понял одно — он добряк. Взрослый легкомысленный и очень добрый раздолбай…

— Всё… К-хА-а! — закашлялся я кровью, заговорив и попытавшись протянуть к нему левую руку.

Испытав из-за кашля пробивающую до слёз боль в груди, я непроизвольно схватился за грудь и вновь на мгновение потерял связь с реальностью, а когда же пришёл в себя — я уже лежал на спине, пока вокруг меня расходились люди в броне ГБР, смотря на пол, осматриваясь по сторонам и переодически светя мне фонариками прямо в лицо, от чего я едва был в силе разглядеть даже силуэты.

— Сука… Да как так-то нахуй⁈ — продолжал нервничать, сидя рядом со мной Кит.

— Всё… в порядке… — через силу и боль выговорил я. — У меня Дар — я выживу.

Он мне ничего не ответил.

— Чего вы ждёте⁈ — прокричал он сидящим рядом людям. — Колите уже свои сранные инъекторы и стимуляторы!

— Мы должны сначала оценить степень…

— Да, блять, и так же видно, что ему пиздец хуёво! Коли, уже нахуй, блять! — вцепился он в руку одного из них.

Глаз к этому моменту уже еле открывался, звук — переодически пропадал, словно кто-то то включал, то выключал его. Но мне всё равно этого хватило, чтобы увидеть как вместо того, чтобы мне что-то вколоть, как их и просил Кит, они лишь молча помахали руками в его сторону, и вскоре уже к Киту подошли другие ГБР-овцы, куда-то оттащив его от меня под его непрекращающиеся крики и жалобы.

Прошло ещё несколько мгновений и открыть глаз я уже не мог, как бы не старался, а вместо боли, расходящейся по всему телу и сознанию, пришёл холод и какое-то умиротворение…

Следом за этим я и не заметил, как потерял сознание. Но всего на миг.

По крайней мере, так показалось мне…

На деле же, слоило мне открыть глаза в следующее мгновение, как окружение резко сменилось — из грязной, вонючей и тёмной канализации, я оказался в чистой, хорошо освящённой и приятно пахнущей больничной палате. Вместо же холодного пола подо мной оказалась приятная, мягкая и тёплая больничная кровать.

А рядом же со мной, флегматично листая телефон, сидит знакомое лицо.

— Какими судьбами, Луис? — с некоторым трудом спросил я.

Он, положив телефон к себе на ноги, поднял взгляд и вопросительно поднял брови, спросив:

— Шутишь? Это хорошо. Значит, всё с тобой в порядке.

Следом, немного улыбнувшись, я осмотрел пустую палату навороченную новейшей техникой палату и спросил:

— Где мы?

— В штабе — на третьем этаже и в пятьдесят восьмой палате.

— Понятно.

После медленно и внимательно осмотрел себя, подвигав конечностями, после чего задал вполне логичный вопрос:

— Мне придётся платить за все стимуляторы и инъекторы, потраченные на меня?

— Да и нет одновременно.

Я вопросительно посмотрел на него.

— Большая часть инъекторов и стимуляторов бесплатны для сотрудников нашей организации, получивших ранения во время работы, однако есть ряд особых медикаментов, что используются в совсем уж крайних случаях, когда-либо речь идёт о вопрос жизни и смерти, либо о регенерации утраченных в бою частей тела, и вот за эти медикаменты уже большинству сотрудников нужно платить часть средств, что были потраченных на них при закупке.

— А не слишком ли жестоко по отношению к своим сотрудникам, что жизнью рисковали?

— Ты дослушай сначала, а потом уже рот открывай. Тем более когда говорит твой командир. Если ты, конечно, не намерен уйти из нашей организации после произошедшего?

— Не намерен…

— Тогда молчи и слушай, когда я говорю. Цены на данный медикаменты ой как кусаются, и даже наша организация не может позволить себе взять на себя абсолютно все расходы за их покупку, а потому да — часть от всей цены действительно оплачивается самим сотрудником, на которого они и были использованы. Вот только — как правило, сотрудник при этом ничего не платит, прямо как и в твоём случае.

— Это как?

— Ты это специально? — рассердился он, и увидев, как я усмехаюсь, закатил глаза. — Не пройди ты через подобное и не лежи сейчас на больничной койке — я бы сначала сделал тебе длительный выговор с помощью исключительно нецензурных слов, потом бы оштрафовал на приличную даже по твоим меркам сумму, а следом бы ещё заставил пройти через столь изнурительную тренировку, что даже твой Дар тебе не помог бы к её концу держаться на ногах. Я предупредил. Так что советую в следующий раз подумать, прежде чем так шутить.

Я промолчал.

— Буду расценивать это, как-то, что ты всё понял и более не будешь совершать подобное. А потому — слушай дальше. Отвечая на твой вопрос: «Это как?». Ты, видимо, не знаешь, но в нашей организации есть очень хорошие премии за особые выслуги — например, за убийство одержимых. В твоём случае ты не только убил четверых одержимых, но ещё и сделал это в одиночку и за один раз, а потому твоя премия может сравнять с более чем полугодовым заработком среднестатистического члена одного из отрядов ГБР. И уже из этой твоей премии и были вычтены деньги за потраченные на тебя препараты. И при этом у тебя осталась ещё половина премии. Впрочем, не думаю, что для тебя это важно, — намекает он на заводы по производству подавителей, которые по сути сейчас принадлежат мне.

— Понятно. А что с Китом?..

— Он в полном порядке — сначала отлично справился со своей задачей, устранив одержимого, а следом в первых рядах вместе с другими прибывшими ГБР-овцами отправился на твой сигнал «SOS», где вскоре и обнаружил тебя. Сейчас же после моего приказа отправился домой, где, наверное, уже напился до беспамятства и отключился. Или ты… о его моральном состоянии?

Я кивнул. Он немного замялся, но всё же ответит с монотонным лицом:

— Как он тебе уже рассказал, мы все в седьмом отряде кого-то потеряли — он даже больше любого из нас. Так ещё до тебя у него было два напарника — и оба погибли, один за другим. Причём совершенно не по вине Кита, но ему этого в любом случае никак не докажешь — он упорно считает себя виноватым и заявляет, что проклят, а потому не хочет ни с кем работать в команде. От тебя, с его слов, он тоже собирался вскоре отстраниться, дабы не навлечь на тебя беду тем, что он твой напарник. Но, как ни крути, а ты по сути, хоть и ненадолго, но ты всё равно стал его третим напарником, который чуть не погиб на первом же обычном патрулировании. В общем… ему трудно. Вероятно, труднее, чем любому в седьмом отряде.

— Я… я понял.

Теперь его излишне драматичная реакция стала понятна. Трудно сказать, как бы я себя чувствовал, если бы все люди вокруг меня вот так вот гибли раз за разом…

— Это всё, что ты хотел спросить? Если так — давай начнём твой отчёт о произошедшем.

Я ненадолго задумался и спросил:

— А сколько времени?