Слуга государя 4 (СИ) - Гаврилов Александр - Страница 48

— Сейчас Коршуны должны немного подуспокоиться, счёт им это позволяет, так что возможности ещё у нас будут, — продолжил он, окинув нас мрачным взглядом, — Нападающие, раз сами разучились забивать, предоставьте эту возможность защитникам. Вошли в зону, расставились, и ищите возможность скинуть шайбу под удар защитникам, раз в себе не уверены. А вообще, не стесняйтесь бросать по воротам! Дайте поработать их вратарю, и рано или поздно он ошибётся! Но и про оборону не забывайте, особенно, пока мы в меньшинстве играем. Виктор! — обратился он вдруг ко мне.

— Да? — удивлённо глянул я на него.

— Я заметил на тренировке, что у тебя сильный бросок. Ты хорошо отрабатываешь в защите, но попробуй сейчас более атакующе сыграть. Как закончится твой штраф, я тебя выпущу в одной смене с Никитой. Попробуйте с ним вдвоём что-нибудь сообразить в атаке.

Следи за Никитой. Как только он получает шайбу, и входит в зону, мчись к воротам, и потолкайся там. Ты парень здоровый, вполне можешь побороться с защитниками. Я знаю, что этим мы нашу оборону ослабим, но делать нечего, надо рисковать. Задачу понял?

— Да, понял, — кивнул я, почувствовав, как что-то внутри меня радо этому решению и предвкушает выход на лёд. Хотелось уже нестись, крушить всех, рвать на части, но мне ещё предстояло оставшиеся пять минут штрафа отсидеть.

Банг! Перекладина! Твою ж мать… Трибуны разочарованно выдохнули, и не менее разочарованный я покатил отрабатывать в защите.

Что ж такое-то? У меня был уже третий момент, как я вышел, но шайба ни в какую не попадала в ворота. Как будто на меня проклятие Юрика перекинулось…

Сначала, когда у меня закончился штраф, я очень удачно выскочил из калитки как раз в тот момент, когда Никита мчался к воротам соперника. Воспользовавшись тем, что моё появление оказалось неожиданным для противника, я на всех парах помчался к воротам прямо по центру площадки, как стоячего обогнув пятившегося назад игрока защиты, и выскочил один на один с вратарём. Никита тут же отдал мне пас, я со всей дури щёлкнул, и шайба со звоном влетела в шлем вратаря и отскочила чуть ли не к середине площадки, где её подобрал кто-то из игроков Коршуна, и уже на нас пошла атака.

В следующей нашей атаке я послушался совета тренера, и полез толкаться во вратарскую соперника, и даже ухитрился забить гол, когда шайба отскочила ко мне после удара по воротам кого-то из наших, но его не засчитали, так как я его коньком забил, а это оказалось запрещено. Но у меня там не было другого выбора. Мою клюшку зажал один из игроков соперника, вырваться у меня не получилось, и ничего не оставалось делать, как толкнуть шайбу коньком мимом уже лежавшего вратаря, который мог лишь проводить её взглядом, но увы, гол не был засчитан. Вот если бы шайба просто попала в мой конёк и отскочила от него в ворота, тогда засчитали бы, а так как было движение ногой, то… Нельзя, короче, так.

И вот сейчас… Я аж сплюнул от досады, но времени переживать не было, и пришлось мчаться за несущимся в атаку на наши ворота нападающим противника, вот только я за ним не успевал… Слишком много сил потратил в прошлой атаке, и теперь девятый номер противника вывалился один на один с нашим вратарём.

— Да чтоб ты споткнулся, гадина! — прошипел я сквозь зубы, и противник вдруг растянулся на льду, а шайба медленно заскользила к нашему вратарю.

— Не понял? — озадаченно прошептал я, принимая пас от вратаря, и перенаправляя её к правому борту одному из наших нападавших, — Это совпадение, или…?

Да нет, не совпадение… — понял я, когда игрок соперника, вот только что сбивший меня с ног, хотя не владел шайбой, и никак не наказанный за это судьёй, схватился за живот, и пулей помчался на выход, не обращая внимание на злые крики его тренера.

Ну да. Я со зла пожелал, чтобы на того дристун напал, вот и результат… Всё остававшееся время второго периода я потратил время на эксперименты, и выяснил, что если я просто что-то кому-то желаю, то нифига не происходит, а вот если я всей душой чего-то хочу, и внутри меня полыхает злоба, то вот тогда эффект получается просто поразительный.

Я уже успел ещё двоих игроков заставить споткнуться, и вот сейчас ещё одного по нужде отправил. Система работала, а я вдруг начал терзаться моральными вопросами, типа, тварь я дрожащая или право имею?

Ну серьёзно, с одной стороны, я, вроде как, не прав, прибегая к своей силе. С другой стороны, у нас запрещена тут магия, а про силу никто ничего не говорил мне. С третьей, сопернику и без того судья подсуживал, и неплохо было бы восстановить слегка равновесие, так сказать. С четвёртой, что-то внутри меня этому противилось, и я понимал, что не буду рад такой победе, если мы одержим её благодаря моей силе.

У меня аж голова разболелась от всех этих мыслей и переживаний. Второй период закончился, мы покатили на перерыв всё с тем же счётом два — ноль не в нашу пользу, и всё должно было решиться в последнем, третьем периоде.

Интерлюдия

Ханс сидел на трибунах, на одном из самых верхних рядов, и внимательно наблюдал за матчем. По-хорошему, ему уже давно нужно было бы уйти отсюда и заниматься делом, но что-то не пускало его. Как только он собирался уходить, что-то внутри его протестовало против этого, как бы говоря, что он упускает что-то важное, а он привык доверять своей интуиции.

В принципе, его подчинённые и сами должны были справиться с задачей по поиску объекта, хоть здесь и стояли на каждом углу камеры, и следящие артефакты, как будто они находились не на территории гражданского учебного заведения, а какого-нибудь засекреченного военного объекта. Досмотр при входе на территорию академии был такой, что ему оставалось порадоваться, что он лично проверил своих помощников. Чтобы те не принесли сюда ничего запрещённого. Даже они тут скрытно не смогли бы ничего пронести, и операция оказалась бы под угрозой.

И всё же, что же тут не так? — мучительно размышлял он, глядя на игру, которая, кстати, на удивление была довольно неплохой и динамичной. Не хуже матчей Немецкой хоккейной лиги, хотя тут играли любители, а там — профессионалы. Хотя русские всегда были на две головы сильнее Германии в хоккее. Хорошо уже то, что хоть в футболе немцы были впереди, но, к сожалению, с не столь впечатляющим разрывом, как русские в хоккее.

И тут Ханс насторожился, увидев, как один из игроков команды хозяев сбросил перчатки, и покатил к игроку соперника с вполне читаемыми намерениями. Что-то очень знакомое показалось ему в этой фигуре. В том, как она движется, смотрит на врага. Да и то, что игрок оказался закрыт от магического сканирования, тоже о многом говорило.

К сожалению, на форме игроков не было фамилий, только номера, и Хансу только и оставалось, что запомнить номер игрока — семнадцать. Что-то ему подсказывало, что надо было очень внимательно присмотреться к этому игроку, и выяснить потом, кто это такой…

С началом третьего периода мои моральные терзания поутихли, так как игра пошла совершенно по-новому. У парней из моих команды как будто второе дыхание открылось, и они с самого начала устроили настоящий шквал из атак на ворота противника, который наоборот подсдулся, видимо, здоров устав за прошедшие два периода. Ну, или просто решили, что счёт их вполне устраивает.

Если верен второй вариант, то он здорово просчитались, так как уже спустя три минуты игрового времени после начала периода мы сократили наше отставание до минимума.

Голевую атаку начал я, отобрав шайбу у одного из нападавших Коршунов, который не смог проскочить мимо меня вдоль борта, и попал под мой силовой приём. И сразу же, почти не глядя, я уже вполне привычно отпасовал шайбу Никите, выжидавшего в середине площадки.

Он даже почти не стал её обрабатывать. Увидев, что впереди него никого нет, подыграл её сам себе, отправив вдоль борта вперёд, и стартанул с места, оставив далеко позади себя игроков противника, и выкатываясь один на один с вратарём.