Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 6 (СИ) - Март Артём - Страница 44

Бандосы на миг застыли, ожидая моего ответа.

— Кулым погиб, — сказал я.

Бандиты округлили глаза. Стали ошарашенно переглядываться.

— Витя, да ты ж пошутил, не? — спросил мордатый.

Я только отрицательно покачал головой.

— Мля! — Крикнул один из бандосов.

Другой схватился за голову.

— Все, пиз#ец! Приехали!

— Ща начнется такое говно, что нам и не снилось, — выдохнул третий.

— Где Кулыма держат? — Не сдавался мордатый. — Я хочу сам увидеть его тело!

Я указал взглядом на вход больницы. Братки в полном составе торопливо потопали туда. Стали быстро взбираться по ступеням. А потом и вовсе исчезли в дверях.

Сегодня Черемушкинским пришел конец. Было ясно, что банда распадется на множество мелких группировок, которые станут делить власть и ресурсы между собой. Мамикон Кисоян, призванный навести порядок в Армавире, начал с того, что учинил тут новый виток хаоса. Девяностые в нашем городе набирали обороты.

И что самое интересное, я не мог теперь предугадать, как повернутся события. В прошлой моей жизни Черемушкинские существовали до середины нулевых. Только потом их авторитеты и наиболее приближенные к ним бригадиры растворятся среди бизнесменов и политиков новой России. То же самое произойдет и с другими бандитскими группировками.

Даже огромная Мясуховская банда, продержавшаяся довольно долго, проиграет Цапкам в начале двухтысячных. Проиграет исключительно из-за отмороженности последних.

Но что будет теперь? Мне казалось, что все должно обернуться не так уж плохо. Банды, что царили в городе не так давно, обескровлены. Их лидеры мертвы или за решеткой. Наверное, это благо. Казалось бы, стоит радоваться.

Но смерть Кулыма не давала мне покоя. Да, его сложно было назвать хорошим человеком. Он знал, чем занимается. Полностью осознавал, что, по сути, творит зло. Что является неотъемлемой частью девяностых. Но с волками жить — по-волчьи выть. В определенном смысле я тоже вою с ними в унисон. Тоже, как и Кулым, рву зубами врагов, чтобы мои близкие могли жить более-менее спокойно. Думаю, Кулым тоже видел это во мне. Думаю, это нас с ним и сблизило.

Насколько я знал, в прошлой моей жизни Кулым пережил девяностые. Он умер бы лишь в две тысячи первом, когда ему будет за восемьдесят. Что ж. Он был бандитом. Был криминальным авторитетом и не чурался методов этих самых авторитетов. Однако у него была честь. Его есть за что уважать.

До конца дня и всю ночь, я больше не звонил друзьям. Только отправил Фиме на пейджер сообщение, что со мной все хорошо. Что не стоит обо мне беспокоиться.

Нет, я не скорбел. Скорбеть времени у меня просто не было. Я готовился к встрече с Мамиконом Кесояном. Готовился отомстить за Кулыма и за ту боль, которую испытает Марина.

Передо мной лежал Армавир. Он сиял в темноте, и его огни оставляли блики на лобовом стекле мерседеса. Город казался безмятежным с высоты птичьего полета. Будто бы нет в нем ни банд, ни бандитских воин, ни смертей. На форштадте спокойно шумел ветер. Какие-то влюбленные притаились в Жигулях, стоявших вдали, у куширей, которыми порос весь склон.

Я взял телефон. Пикнул кнопкой быстрого вызова Марины. Я делал это уже не раз и не два, но постоянно слышал только короткие гудки. Сейчас пошли длинные.

— Алло? Витя? — Послышался знакомый девичий голос.

Я внутренне вздрогнул.

— Марина, как ты?

— Я в порядке. Дедушка отправил меня к своему другу. Тут безопасно. Я очень переживала за тебя, Витя.

— Со мной все хорошо, — ответил я.

— Ты не разговаривал с дедушкой? Он мне ничего не объяснил, когда велел уехать. У меня отобрали телефон. Я еле выпросила его обратно.

— У меня плохие новости, Марин.

— Что? — Обеспокоилась девушка. — Что-то случилось?

— Кулым погиб, — пересилив себя, сказал я.

— Что⁈ Как⁈ Я…

В трубке послышались всхлипы.

— Что за глупости?.. Зачем ты так шутишь?..

— Извини. Это правда.

Девушка заплакала на том конце. Я слушал ее плачь долго. Потом она собралась с силами, с сквозь слезы спросила:

— Когда… Когда это произошло?..

— Несколько часов назад. Наверняка даже не все черемушкинские в курсе.

Немного успокоившись, Марина спросила слабым голосом:

— Как это случилось? Я хочу знать.

— Плохо выглядишь, Летов, — показал свои неестественно маленькие зубы Мамикон Кесоян. — Что, ночью было не до сна?

— Не твое дело, — сказал я, прислонившись спиной к крылу кулымовского мерса.

С Мамиконом, как и договаривались, мы встретились во дворе заброшенного бетонзавода. Как раз на том месте, где несколько месяцев назад я устроил войну между Мясуховскими и Маленьким Чобой.

Высушенный горячим июлем двор бетонзавода побелел еще сильнее с прошлого раза. Бетонная корка, присыпанная пылью, кое-где растрескалась и походила на маленький кусочек какой-то враждебной планеты. Будто бы могучая рука неведомого гиганта поместила этот кусок чужого мира сюда, в заводские руины.

Мамикон приехал не один. Его дорогой гелендваген сопровождала семерка БМВ. Человек семь бандитов, среди которых был и Монах, окружили Мамикона, с трудом выбравшегося с заднего сидения своего джипа.

— А ты отчаянный, Летов, — хмыкнул Мамикон, держась за распахнутую дверь гелика, — приехал в одиночку.

— Если со мной что-нибудь случиться — запись завтра же отправится к Хасану, — сказал я.

— Ничего не случится. Я держу свое слово. Ведь только на слове и держится все людское. Однако, — Мамикон неприятно скривил губы. — Однако я редко разрешаю кому-то типа тебя устанавливать мне условия. В этот раз я сделал для тебя исключение. Где записи, Летов? Где Сиплый?

— В безопасном месте, — пожал я плечами. — Думаешь, я притащил бы все сюда? Чтобы ты немедленно прикончил меня?

Мамикон нахмурился.

— И?

— Ты поедешь со мной, — кивнул я на мерс Кулыма. — Если боишься, можешь взять кого-нибудь в охрану. Твой человек может тоже сесть в салон. И все. Если я увижу хвост — все отменяется. Если ты не согласишься — все отменяется.

Взгляд Мамикона сделался злобным и подозрительным. В задумчивости он прикусил толстую губу.

— Тебе не кажется, что требования у тебя очень уж чрезмерные? — Ледяным голосом спросил Мамикон.

— Я буду в машине один. Ты — с охранником.

— С двумя охранниками, — сказал Мамикон. — Один из них сядет вместе с тобой на переднее сидение.

— На здоровье, — согласился я.

— Ну и отлично.

Мамикон кивнул одному из своих:

— Проверить машину. Ищите взрывчатку и оружие, — потом он зыркнул на меня. — Надеюсь, Виктор, ты не против моей небольшой предосторожности?

— Не против, — столь же ледяным голосом ответил я.

Бандиты не заставили Мамикона ждать. Двое из его охраны отправились к машине. Третий полез в багажник семерки БМВ, достал оттуда кукую-то железную кочергу, с приложенным к ее изогнутой части зеркальцем. Потом отправился вслед за своими подельниками.

Крупный бандит, одетый в тесноватый для его могучего торса пиджак, приблизился ко мне. Подняв с глаз потешно маленькие для его большой хари солнцезащитные очки, зло посмотрел на меня своими глазенками.

— Оружие есть? — Спросил он. — Что в карманах?

В другой ситуации я бы послал этого бритого гада куда подальше. Теперь же я понимал, что любой неловкий жест, любое необдуманное слово с моей стороны может обрушить весь мой план.

— Нету.

Я поднял руки, демонстрируя ему свои пустые карманы.

— А это что? — Спросил он, заметив на брюках блестящую клипсу ножа.

Я потянулся своему складню. Бандиты, все как один напряглись. Мордатый схватился за рукоять пистолета.

Даже лысый Монах, стоявший по правую руку от Мамикона, кажется, занервничал. Растерянно глянул на своего застывшего без движения босса.

— Тише, — ответил я. — Я избавлюсь от ножа.