Мир первый: Деймос (СИ) - Конычев Игорь Николаевич - Страница 1

— Приехали, — буркнул водитель такси, и машина остановилась.

Молча рассчитавшись, я вышел. Я специально назвал неточный адрес, чтобы немного пройтись и побыть наедине со своими мыслями. В нос ударил запах дождя, трость застучала по влажному асфальту, колено привычно заныло. Но замедлил шаг я вовсе не из-за боли, а из-за сомнений и… страха?

Дойдя до угла дома, я увидел здание школы. Сюда со всех сторон стекались дети: веселые старшеклассники подходили по одному и небольшими группами, о чем-то переговариваясь по дороге. Самых младших учеников в школу вели родители. Невольно я позавидовал этим детям, ведь своих родителей не знал.

Отбросив мрачные воспоминания о детском доме, я огляделся и почти сразу увидел тех, кого искал — маленькая девочка со смешными косичками, шагала рядом с молодой женщиной с усталым лицом. Та сильно сутулилась, но вовсе не из-за рюкзака на спине. На хрупкие плечи женщины давило иное бремя.

Сердце гулко застучало в груди. Осуществить задуманное оказалось гораздо сложнее, чем я думал. Наш прошлый разговор закончился плохо. Женские слезы — это всегда паршиво для мужчины, а уж если их причиной является он сам, то и подавно.

Как ни крути, для Марины — я урод. Пусть и случайно, но я разрушил их с дочерью жизни. Когда я впервые попытался извиниться, она набросилась на меня с кулаками. Я не сопротивлялся. Просто опустил голову и терпел удары. Они становились все слабее и слабее, пока не стихли. И я ушел, так и не найдя в себе сил сказать хоть что-то.

Казалось бы, прошел целый год, а все было как будто вчера — столь несвойственный бойцу страх, вновь сковал меня. Поврежденное колено заныло и предательски задрожало. Множество раз я смотрел в лицо серьезным противникам, но сейчас боялся заглянуть в глаза обычной хрупкой женщине.

Нет, так больше нельзя. Усилием воли я заставил себя сделать первый шаг.

Потом еще один, и еще.

И вот я уже решительно шел к своей цели, оставив за спиной страх и сомнения. Сейчас или никогда!

Большая черная машина резко вынырнула из-за переулка. Взвизгнув тормозами, она преградила мне дорогу, полностью скрыв Марину с дочерью.

С тонированного стекла на меня глядело собственное отражение — серые глаза зло прищурены, рассеченные старым шрамом губы сурово поджаты. Скрипнув зубами, я подавил волну негодования — сейчас не до выяснения отношений. Отбросив со лба прилипшую прядь мокрых волос, я двинулся в обход массивной машины.

— Никуда я с вами не поеду! — возмущенный женский голос резанул по ушам.

— Поедешь. Долги нужно отдавать, девочка…

Заплакал ребенок. Дальше я уже не слушал.

Обогнув машину, я увидел двух незнакомых мужчин. Один грубо запихивал в машину плачущую девочку, а другой как раз схватил Марину за волосы.

— Оставь их!

— Отвали, инвалид, — брезгливо хмыкнул один из незнакомцев и грубо пихнул упирающуюся Марину в сторону двери. — Не твое дело. И не ваше! Валите куда шли! — крикнул он останавливающимся людям — происходящее у школы привлекло много внимания.

— Отпустите их! — я и не подумал отступать, за что получил болезненный тычок в плечо и едва не упал. Устоял на ногах, только ухватившись рукой за боковое зеркало машины.

— Вали, урод! А ты — не ори!

Незнакомец замахнулся на Марину, но так и не нанес удара. Моя кровь вскипела. Повинуясь инстинктам, я начал действовать.

Перехватив запястье громилы, я ударил его тростью в пах. Бугай со стоном согнулся пополам и получил еще один удар тростью. В этот раз по бритому затылку. Послышался треск ломающегося дерева, и незнакомец растянулся на асфальте.

Какая-то женщина из числа зевак закричала, призывая собравшихся вызвать полицию, но никто ее не послушал — молодые мамы спешили увести детей прочь, взрослых мужчин поблизости не оказалось, а школьники-подростки предпочли использовать телефоны в качестве камер, а не для вызова правоохранительных органов.

Марина достала телефон, но так и застыла на месте, наконец, узнав, своего нежданного спасителя.

Но времени на разговор не было.

Не успел я отбросить в сторону бесполезный обломок трости, как на меня уже налетел второй ублюдок. Хлопнула водительская дверь. Теперь противников было два, против одного. Но меня это не пугало — адреналин уже хлынул в кровь, пробуждая давно позабытый азарт и жажду крови.

Закрывшись от стремительного хука слева, я выбросил вперед сжатый кулак. Нос противника хрустнул. Ухватив отшатнувшегося громилу за рукав, я дернул его на себя, встретив приближающего врага ударом локтя в лицо.

Неожиданная боль пронзила бок. Я опустился на колено. Подобравшийся сзади водитель машины ударил еще раз, опрокинув меня на землю. Почти сразу же, тяжелый ботинок вонзился в ребра. В глазах потемнело от боли.

Неловко перекатившись, я пнул наступающего противника под колено. Без трости и посторонней помощи я не успел бы подняться, поэтому оттолкнулся от асфальта и врезался плечом в выступающий живот водителя. Я прижал его к машине, резко выпрямился и ударил головой в нос. Теплая кровь брызнула на лицо. Водила застонал.

Я снова замахнулся, но так и не нанес удар. Первый противник пришел в себя после знакомства с тростью и бросился в бой. От удара в ухо в моей голове загудело, взгляд затуманился, но даже так я отчетливо разглядел стремительно приближающийся капот внедорожника, о который меня приложили лбом.

Оттолкнув противника плечом, резко развернулся. Теперь взгляд застилала не только кровь, но и ярость. Я вложил ее в один сокрушительный удар…

…и все повторилось в точности, как год назад на ринге. Противник попытался поднырнуть под руку, но не успел, и мой кулак, вместо челюсти, врезался ему точно в висок.

Тело громилы безжизненной куклой рухнуло на землю. Но в этот момент перед моими глазами был вовсе не бандит. Я видел окровавленный ринг и бездыханное тело бойца, которого случайно убил точно таким же ударом…

Мои руки задрожали и опустились сами собой. Я замер, не в силах пошевелиться. Прошлое вновь заключило меня в свои липкие объятия, но, не прошло и трех ударов сердца, как реальность разрушила морок памяти ослепительной болью.

Тяжелый кулак врезался в лицо. Я рухнул на асфальт, и на меня обрушился град ударов. Двое мужчин безжалостно избивали меня ногами. Пытаясь защититься, я сгруппировался, прикрывая руками уязвимые места. Но это лишь отсрочило неизбежное…

Неожиданно в хриплое рычание двух громил вклинился женский крик, а потом один из мужчин взвыл от боли.

— Сука! — заревел другой.

Повернувшись к подельнику, он попытался стащить с него Марину. Женщина запрыгнула бандиту на спину и вцепилась ему в волосы, но сильный удар наотмашь едва не лишил ее сознания. Но Марина держалась крепко — крик дочери придал ей сил.

Как только между ударами появилась пауза, я воспользовался ей. Кровавая пелена помутила сознание, но я все же сумел подсечь ноги ближайшему противнику. Бандит упал. Я взобрался на него и принялся наносить удары.

Один.

Второй.

Третий…

Ярость и боль ослепили меня. Когда голова противника в очередной раз дернулась, я снова ударил в висок. На этот раз умышленно. Еще удар, и бандит затих навсегда.

Тяжело дыша, я кое-как поднялся на ноги. Колено горело от боли, но я заставил себя двигаться. Оставшемуся бандиту, наконец, удалось сбросить с себя Марину.

Вместо слов с моих разбитых губ сорвался лишь хриплый рык. Прижав противника к машине, я не давал ему упасть и безостановочно бил по лицу, пока то не начало напоминать какую-то ужасную маску.

— Хватит! Прекрати!

Голос Марины мгновенно отрезвил меня. Отступив, я позволил бандиту упасть на землю, едва не рухнув следом. Уставившись на свои окровавленные руки, я тяжело дышал, пытаясь отогнать застилавшую разум пелену.

— Ты…

— В машину, быстро! — я будто очнулся ото сна. — Водить умеешь?