Земля заката (СИ) - Доронин Алексей Алексеевич - Страница 88

– Так чего же ты его нам не предлагаешь, Джангарыч? – спросил Семён Павлович Павловский, министр промышленности, который, несмотря на возраст, всё ещё сохранял медвежью стать и пудовые кулаки.

За такое могли и головы снять. Но только не им. Им можно шутить даже на опасные темы. Они – непотопляемые.

– Не, я такое сам не употребляю, и вам не советую. Изничтожили уже. Мы лучше по-старому, с водочкой.

Раздалось тихое бульканье – откуда ни возьмись, появилась холопка, наполнила стаканы. И так же неслышно исчезла.

– А вы слышали анекдот новый?.. – Борис Акопян, министр информации, был младший в компании, поэтому тон имел самый угодливый.

Армянин как раз собирался рассказать старшим боярам что-то похабное, когда до них долетел посторонний звук.

Шаги в покоях внизу. Тут, в Комнате Отдохновения, отменная звукоизоляция, и, если слышно всё равно – значит, громыхают в тяжелых сапогах или берцах. Даже не звук доходит, а колебание пола. Ну, кого там принесло? Ещё мраморный пол поцарапают…

– Что такое? Я же сказал никого не пускать! – возмутился Шонхор, поправляя простынку. В ней он был похож на римского патриция или на китайского мандарина.

Шаги уже на лестнице. Похоже, для того, кто идёт, даже охрана – не преграда.

Нет, это не могут быть из Опричи. Их начальник сиживал здесь недавно. И тоже замазан. Тогда значит – посыльный из Канцелярии. На него можно и наорать, птица мелкая. Совсем совесть потеряли! Дергать их в такой день по ерунде!

Тяжёлые шаги. Нет, похоже, не простой вестовой. Кто-то поважнее. Для кого никаких запретов нет, и тайны боярского жилища нет. За кем следует тень Самого.

Сильный отрывистый стук в дверь.

– Иду! – Шонхор сменил недовольный вид на отстранённый.

Толстое брюхо под простынёй покачивалось, когда он шёл.

Повернул защёлку.

На пороге, возвышаясь почти до притолоки, стоял один из лейб-рынд. Царёвых охранников, а заодно его доверенных лиц. В службу эту отбирали таких огроменных, какими первые два личных охранника были (те, кстати, до сих пор офицерами служили, но уже не имели былой расторопности).

Поклонился важным лицам великан сдержанно, без подобострастия и протянул Шонхору пакет.

– Многоуважаемым боярам. От Первого гражданина, – прочитал министр финансов вслух.

«Царь» –– пока лишь неофициальный титул.

Конверт из жёлтой плотной бумаги, с гербовой печатью. Орлами украшен. Ещё из довоенных запасов.

Открыл. Пробежал глазами. Виду не показал. Вернулся к столу, передал остальным.

Те прочитали по очереди, в глазах страх заплескался. Не научились ещё лицом владеть. «Да как же это возможно? Ведь ещё месяц срока оставался… Зачем ему это немедленно? Почему завтра?».

Посланник не уходит. Ему приказано доставить ответ. А ответ может быть только один: «Будет исполнено, государь!».

Конечно, ещё можно было попросить передать царю, что в виду объективных трудностей необходимо выделить дополнительное время на доработку. Или и того больше, напомнить Светлейшему, что Он сам утвердил срок, который истекает только через тридцать дней. Но это сродни тому, как самому на кол опуститься.

Нет. Первых лиц правитель смертью еще не казнил, не бывало такого. Но мог так наказать, что смерти запросишь, а не дадут.

И сразу стало не до шуток. И недавно съеденные блюда в кишках ежами встали. Будто предчувствуя, как их острое пыточное орудие заменит.

Все они видели, как на кол насаживают, медленно, со тщанием... Конечно, подвергали этому мелкую сошку, врагов и бунтовщиков. Но зрелище забыть невозможно. Волей-неволей на себя переносишь и сочувствуешь... даже неприятелю или проходимцу! Ужасно не то, что на колу умирали, а то, что на нём ещё какое-то время, иногда довольно долго, «жили». Не дай бог никому пожить такой «жизнью».

Ящер, кстати, тоже любил подобное проводить. Он у них не только Мастер специальных операций, но иногда палачом работает «на полставки».

Шонхор покосился на своих товарищей. Все трое выглядели бледно. И явно были на грани паники.

– Передай Его высокопревосходительству, что всё будет исполнено в срок, – ответил Шонхор за всех. А какой ещё мог быть ответ?

– Слушаюсь, – кивнул гигант, сверкнув синими очами. – Разрешите откланяться.

– До свидания.

Шонхор закрыл за посланником дверь. Дождался, когда шаги стихнут. Кто-то из прислуги прибежал и бросился подтирать то, что натоптал непрошеный гость – у него была грязь на ботинках, но Шонхор прорычал, чтобы убирались вон.

– Позже!

Не нужны сейчас лишние уши. Паранойя? Когда такое творится вокруг, не удивительно.

– Итак, господа-товарищи. Ситуёвина хреновая. Мы-то считали, что у нас ещё месяц есть.

«А может, думали, что царь забыл… Или расхотел опять…».

Последние недели к царю не попасть было. Бородатые духоверы заходили спокойно, с их игуменом Сам беседовал часами. А министров гнал взашей. Начальник протокола так и говорил: «Даже не суйтесь, нынче не в настроении». Такие периоды у Собирателя бывали. Тогда государство управлялось ближним боярским Кругом. И нормально управлялось, руку набили. Правда, ничего критичного пока не случалось в эти промежутки.

И вот, выйдя из такой изоляции, «малой схимы», Правитель вспомнил о проекте… который думные бояре уже хотели спустить на тормозах. Надеялись, что он снова отменит разработку. На то многое указывало. Но Благодетель поступил наоборот.

Положение щекотливое. Все помнят, что идея Виктору сначала не понравилась. Что он не хотел ничего менять. Но, в то же время, без этих мер стране трудно. Во многих отраслях нет нормальных специалистов. А где их взять? Учить по книжкам? Так себе выходило. Одних книжек мало. Учить-то кто будет?

Чтобы промышленность росла, нужен приток умелых рук. А резервы в ближайших краях исчерпаны. Запустили сразу много всего, и оказалось, что приходится техникам и механикам разрываться, чтобы всё не разваливалось. Ещё Генерал покойный это затеял. «Кадры решают всё!» – повторял.

И правитель это вроде бы тоже понимал. Но разработки по проекту лежали под сукном уже не один год. Сроки несколько раз переносили, иногда про него надолго забывали, и бояре подозревали, что вот-вот и совсем его отменят.

И вот сегодня какая-то муха Виктора укусила. Он вдруг вспомнил и потребовал ускориться. И не просто ускориться, а завтра отчитаться.

– Нам головы снимут! – произнес министр экономики. – Проект должен быть представлен, кровь из носу. Рожаем хоть что-нибудь. Лучше плохонький, чем никакого.

А то полетят головы с насиженных мест.

Год назад из пятерых малых бояр, которые другой важный проект завалили, Первый гражданин, который пребывал в плохом настроении, сделал «сороконожку». Повелел охране сшить их между собой суровыми нитками. «Вы не умеете командой работать? Я вам помогу». И так пустил бегать в парк. К концу дня помиловал. Четверо выжили, один от заражения помер. Отходчивый всё же царь. Ну а пороли мелких бояр и министерских дьячков только так, иногда шкура зажить не успевала.

Сейчас у министров на руках была только короткая концепция, которую покойный Генерал Петраков придумал. Они спустили задачу в свои министерства, чтобы те занимались, каждое своей частью. Но ничего ещё не было готово. За месяц, что остался, может, и скомпоновали бы худо-бедно. Но вот всё пошло наперекосяк.

И теперь четверо министров – точнее, «думных бояр» – должны до завтра представить готовый проект «Технопарка Светлого Будущего» (ТСБ). Витрины Империи, её маяка, которым она будет светить внешнему миру.

– Вот нахрена ты это затеял, Джангарыч, – протянул министр промышленности. – Напомни хотя бы, о чём там… Башка болит.

Товарищи забыли всё напрочь, потому что каждый день текущих вопросов полно. Тут не до светлого будущего, сегодня бы выжить, и слава богу! Вот, уже считают, что он, Шонхор – инициатор, что он вложил эти мысли в царскую голову.

– Да не я это! Забыли, что ли? Вот те крест! Включайте ваши головы, господа. Короче! Всё просто, как яичница. Мы строим Нью-Москву. В Геленджике. Чтобы привезти туда побольше глупых западников. Бывших наших.